Но! Воображаемая картина оставалась воображаемой, а существующая продолжала мучить и терзать разум противоречивыми интерпретациями.

Эс отошел от репродукции, мотнул головой, со вздохом открыв рот. Он снова принялся расхаживать по комнате из угла в угол, уклоняясь привычным способом от столкновения со стропилами; когда он доходил до задней стены, его подбородок останавливался как раз напротив одинокой морской птицы, изображенной на фоне голубого неба на плакате; у передней стены он замирал, когда подбородок попадал точно на границу между двумя букетами цветов, разделенными садовой решеткой для вьющихся растений.

Закончив расхаживать по комнате, Эс принял сидячее положение, то есть попросту сел на обрезок бревна, лежавший на полу, с которого можно было смотреть в круглое окно, разделенное на девять частей, и центральная из них была квадратной, и наблюдать за задней стеной особняка, стоявшего на расстоянии около тридцати пяти метров за клумбами без аспарагусов на некотором возвышении.

Появление Мидлакемелы оторвало Домоладоссу от чтения доклада. Вместе с молодым офицером пришел и губернатор, последний приветливо кивнул, когда Домоладосса почтительно вытянулся.

— Не беспокойтесь, я пришел всего лишь выслушать вас. Каковы ваши первые впечатления?

Из фотографии жены Домоладоссы, стоявшей на рабочем столе, четверо распознавателей наблюдали всю эту сцену, которая по сравнению с предыдущей казалась более оживленной. Старший распознаватель, по имени Шерлок, начал:

— О, этот человек, что только что вошел, обладает большим сходством с тем мужчиной в этом Измерении, которого мы увидели, когда наша взаимная конгруэнция впервые обнаружилась. Они, похоже, и не подозревают о нашем существовании.

Младший распознаватель, Корлесс, нетерпеливо перебил:

— Конечно, и мы абсолютно не можем ничего с этим поделать, пока наши мыслители не придумают способ связи между нашим Измерением и их. И кроме того, я все еще придерживаюсь теории... в общем, что это проявление не дает нам ответа о размерах и величинах. Мы же смотрим на этот субатомный мир, возможно, через временное искривление пространственно-временной инфраструктуры.

Шерлок зашагал неторопливо вниз по склону холма, и Корлесс последовал за ним. Их разум захватил этот феномен на холме, но душа оставалась холодной; возможно, что и эмоционально они были бы захвачены этим причудливым миром, если бы получили в свое распоряжение приборы для связи с ним.

Они шли по склону холма, а маленький робот летел над ними. Изображение передавалось на громадный экран, расположенный в двухъярусном холле в Нью-Йорке, и группа мужчин, некоторые в униформах, стоявших или сидевших, . наблюдала за холмом и людьми, идущими по склону.

На возвышении техник по указаниям политиков, присутствовавших в холле, управлял полетом робота с камерой.

Конгрессмен Сэдлер повернулся к своему собеседнику.

— Ну что, Джо, вы понимаете, что сие есть. Мы прорвались через прошлое... хотя через что, куда и откуда мы прорвались, это еще нужно понять.

— Множественность обитаемых миров... — забормотал Джо в ответ. Как инженер в области радиокоммуникаций, он страстно желал, да и чувствовал, что ему следует выдвинуть какую-нибудь блестящую гипотезу, но в данный момент только расплывчатые поэтические ассоциации крутились в его голове.

Не подозревая о многочисленных наблюдателях, Домоладосса показывал губернатору следующую часть доклада.

По прошествии некоторого времени чьи-то движения отвлекли Эс от наблюдения за домом: что-то двинулось слева от особняка. Слегка закрытое простиравшимися во все стороны ветвями яблонь, которые должны были зацвести позже — весной, и ветками сумаха, стояло деревянное бунгало. Из двери этого маленького домика вышел человек. В руках у него был коврик, казалось, что на этом коврике имеются какие-то непонятного цвета, тусклые полосы. Человек начал вытряхивать коврик.

Даже с такого расстояния можно было заметить, что голова человека с ковриком повернута и глаза его, вероятно, смотрят через левое плечо; казалось, он наблюдает за коричневыми садовыми воротами, которые с того места, у деревянного бунгало, были хорошо видны, а от Эс, сидевшего в каретном сарае, скрыты западным углом особняка. Довольно пышная фигура женщины выплыла со стороны ворот и остановилась в паре метров от фигуры мужчины с ковриком в руках. Тело женщины закрывало пальто темно-каштанового цвета, в руках у нее был зонтик, а ноги, выглядывавшие из-под пальто, скрывались внизу в полуботинках. С такого расстояния можно было свободно различить крупную голову с седыми волосами, собранными на затылке в пучок, макушку же прикрывала маленькая шляпка, украшенная каким-то цветным узором.

Некоторое время мужчина и женщина стояли, перебрасываясь фразами, их разделяло такое расстояние, на котором слова свободно достигали уха собеседника, потом человек с ковриком повернулся и зашагал в направлении к деревянному бунгало, вошел в него и закрыл за собой дверь. Эти действия привели к тому, что женщина снова пришла в движение. Она направилась к западному углу особняка по мощенной плитами дорожке, повернула и, не останавливаясь, дошла до задней двери; там она задержалась на мгновение, чтобы постучать в одну из длинных зеленых панелей этой двери, и, толкнув дверь, вошла и закрыла ее за собой.

Эс оставался на том же месте: он ждал и наблюдал. Его взгляд перебегал с задней двери на окно кухни и обратно. Полная фигура женщины стала видна через окно кухни. Она проделала серию каких-то сложных движений, которые привели к тому, что ее тело освободилось от темно-каштанового пальто. Даже из окна каретного сарая можно было разглядеть белый фартук или передник. Вероятно, она носила его прямо под пальто.

Женщина замелькала по кухне, периодически исчезая из нее, а потом появляясь. Дважды она выходила в сад через заднюю дверь. В первый раз она вышла с ведерком для угля и направилась к бункеру, находившемуся справа от вытянутого окна столовой — французского окна; поставив ведерко на землю, она достала из него совок и с его помощью начала доставать уголь со дна бункера, пока не наполнила ведерко до самого верха. Звуки, раздававшиеся при выполнении этой операции, доносились даже до внутренностей старого кирпичного дома, отделенного от особняка клумбами без аспарагусов. Во второй раз полненькая женщина появилась из задней двери с металлической канистрой, которую несла, держа за ручку, приделанную к этой канистре сбоку. С этой ношей она прошествовала вдоль всего дома и за угольным бункером начала менять направление своего движения с юго-восточного на северо-восточное, так что, после того как изменение было завершено, на спине ее стали видны четыре белые ленты, сходящиеся в одной точке, она пересекла газон и приблизилась к двери, сделанной в задней стене гаража, построенного из асбоцементных блоков, усиленных каменными столбами. Полненькая женщина вошла в дверь, прикрыв ее за собой, и оставалась внутри гаража какое-то время, прежде чем снова появиться все с той же канистрой. Сравнивая ее походку сейчас, когда она шла от гаража через газон, мимо бункера с углем к задней двери, отклонив правую руку градусов на тридцать от тела, в то время как левая держала канистру почти у ног, можно было прийти к выводу о том, что туда, в гараж, она несла пустую тару, в гараже наполнила ее и теперь возвращалась в особняк.

Эс отвернулся от окна. У его ног лежал номер детского журнала, напечатанный еще тогда, когда сам Эс был ребенком. Страницы от времени давно пожелтели. Журнал раскрыт на странице с рисунком, изображавшим большого бородатого мужчину со свирепым взглядом и веслом в руках, поднятым над головой; этот мужчина стоял в дверном проеме, а за ним был виден лежавший на полу школьник, руки и ноги которого были связаны веревкой. На мальчике по-прежнему была школьная кепка. Над рисунком надпись: «Секреты Серой мельницы».

Подняв журнал, Эс принялся за чтение. Разобрав несколько слов, он побежал глазами по строчкам на следующей странице, пока наконец не нашел предложение: «Он очень хотел пить, но, несмотря на это, без всякого сожаления глядел на солоноватую воду, протекавшую мимо». С этого места Эс снова начал читать. Перевернул страницу. Дошел до самого конца следующей, где жирным шрифтом было напечатано: «Кто был пойман в старом колодце? Не пропустите очередной выпуск журнала с этим захватывающим эпизодом». Эс закрыл журнал и положил его на обрезок бревна. Он посмотрел в круглое окно, но никакого движения в саду или в окнах особняка не заметил и перевел взгляд в комнату старого кирпичного здания, давая глазам отдых.