– Спасибо.

Секретарша ушла, Сергей и Марина снова остались одни.

– Знаете, – в раздумье произнесла Марина, – у меня сложилось прочное ощущение, что вы мне совершенно не доверяете.

– А почему я должен вам доверять? Вы – человек со стороны. Мне вас прислали.

– И что из этого? Я выполняю свои обязанности профессионально?

– Более чем… – Сергей вышел из-за стола, подошел к Марине поближе. Она тоже встала. Стояли лицом к лицу.

– Я под колпаком. У Виктора Сергеевича, Юрия Ивановича, Грязнова. И в итоге – у вас. Я – ваша подчиненная, – произнесла Марина, сделав акцент на последнем слове.

– Но отчитываетесь перед другими.

Она выдержала паузу, вымолвила голосом низким, чуть ли не интимным:

– Я могу отчитываться только перед вами.

В какой-то момент их лица стали сближаться, но Кузьма вдруг пришел в себя, отступил на полшага.

Марина рассмеялась.

– Нет, вы все-таки боитесь меня.

– Себя, – негромко проворчал Сергей и вернулся за стол.

Дверь кабинета приоткрылась, заглянул Колян.

– Извините, не помешал?

– Александр нашелся? – спросил Кузьма.

– Нет. И на телефон не отвечает. Зато Леху из ментуры выпустили.

– Я могу уйти? – спросила Марина.

– Да, спасибо, – кивнул Сергей.

Она ушла.

– Где Санек? Что с ним? – нервно спросил Кузьма.

– Без понятия, Андреич. Вдруг в ментуре? Или… грохнули?

– Зови Алексея.

Колян высунулся из кабинета, махнул кому-то. В дверь протиснулся улыбающийся Леха.

Сергей кивнул на кресло.

– Рассказывай.

– А чего рассказывать? – пожал тот плечами. – Открыли «обезьянник», гуляй, говорят.

– Что-нибудь подписывал?

– Бумагу. Что без претензий.

Неожиданно дверь снова открылась, и в кабинет вошел Санек. Вид у него был смущенный и слегка растерянный.

– Можно?

– Гуляйте, – сказал Сергей Лехе и Коляну.

Те вышли. Кузьма и Санек стояли друг против друга.

– Что? – наконец произнес Сергей.

– Ментура… – От напряжения в горле Санька образовалась сухость.

– За что?

– За то, что и Леху. Травку подбросили.

– Почему не позвонил?

– Мобильник отобрали.

– Сразу, что ли?

– Первым делом.

– Как выпустили?

Санек усмехнулся.

– Откупился.

– Чем?

– Решил проблему.

– Почему после этого не позвонил?

– Лучше в глаза, чем по телефону.

– Почему-то я тебе не верю, – сказал Кузьма.

– Почему? – вспыхнул Санек.

– Не знаю. – Сергей вернулся к столу, переложил какие-то бумаги.

– Обидно, – вздохнул Санек.

– Что тебе обидно?

– Что не веришь. Я ведь переживал.

Кузьма ухмыльнулся:

– Переживание как насморк – проходит. – Снова полистал бумаги. – Леху выпустили.

– Видел.

– Подойди.

Санек подошел.

– Садись.

Сел.

– Надо проанализировать общую ситуацию. Что-то у нас все начинает валиться. Какой-то детский сад.

– Ничего себе детский сад, – хмыкнул Санек. – Полгорода держим под контролем.

– Значит, считаешь, все в порядке?

– Как у всех.

– Как, например, у кого?

– Ну, например… у того же Вахтанга.

Кузьма не смог скрыть мгновенного удивления.

– А тебе откуда известно, как обстоят дела у Вахтанга?

Санек смутился.

– Мы же на него наехали!

– И какой толк? Как наехали, так и отъехали. Он по-прежнему давит на «Мандарин», пробует замести под себя ряд наших банков, на него работают Уля и Гиря. Да и не только они.

– А кто еще? – проглотил сухость во рту Санек.

– Многие… Есть такие, о которых мы даже не подозреваем… – Сергей внимательно посмотрел на Санька. – Вахтанг на данный период – наш главный враг. И это надо иметь в виду, особенно тебе, моему первому заместителю.

– Я и имею.

– Пока что слабо. Наведи справки о «Мандарине», он стал меньше платить. И как случилось, что от нас ушел Локалбанк?

– Его под себя взял Маргеладзе.

– Почему я об этом не знаю?

– Не успел доложить.

Лицо Кузьмы стало серым.

– Выгоню! Как суку выгоню! – Вновь бессмысленно перебрал какие-то бумаги, грохнул кулаком по столу. – Я – хозяин. Понимаешь? Хозяин всей этой империи! И я несу ответственность за все и за всех! И полудурки мне здесь не нужны! Или я заставлю всех вас работать, или конец вам всем будет понятный! Докладывать каждый день, сообщать о каждой мелочи, контролировать каждую ситуацую, не допускать ни единой ошибки. Кто не будет следовать этим правилам, тому не место в моей компании! Все понятно?

– Все.

– Пошел.

Поезд на один из главных вокзалов города прибыл днем. Из вагона СВ вышел Гурин с небольшим чемоданом, огляделся и столкнулся взглядом с невысоким крепким мужчиной.

– Григорий Александрович? – спросил мужчина.

– Так точно, – ответил Гурин.

– Позвольте ваш чемодан. Машина ждет на парковке.

Они покинули перрон, обошли стороной здание самого вокзала, спустились к автостоянке.

Здесь их ждал крутейший «БМВ» – с антеннами, мигалкой, другими приколами.

Человек, сопровождающий Гурина, открыл перед ним заднюю дверцу, забросил чемодан в багажник, сел на переднее сиденье.

За рулем «БМВ» сидел такого же крепкого сложения водитель.

Сопровождающий сказал Гурину:

– Если не возражаете, мы сначала заедем к Петру Петровичу, он ждет вас.

– Хорошо.

Они ехали по чистой, невероятно изменившейся за последние годы Москве. Гурин с интересом смотрел на новые, сверкающие стеклом и бетоном высотные дома, на обилие рекламы, на красивых, хорошо одетых людей на улицах.

Грязнов поднялся навстречу Гурину, широко расставил руки, свойски обнял его.

– Рад, очень рад.

– Взаимно. – Гурин был явно смущен и польщен.

– Как ехалось?

– По удобствам – прекрасно. Но, к сожалению, не повезло с соседом. Вместо молодой девушки попался пожилой кавказец!

Грязнов расхохотался.

– Знаете, это закон подлости! Покупаешь билет, фантазируешь, и вдруг все фантазии в пользу пожилого кавказца!

Бесшумно вошла секретарша, Грязнов сказал ей:

– Два кофе и два коньяка.

Она ушла, Грязнов усадил гостя на удобный кожаный диван. Сам сел рядом.

– Вы, естественно, пока без семьи?

– Естественно, – ответил Гурин.

– Квартира для вас готова, ею занимались мои люди.

– Спасибо, Петр Петрович.

Тот пропустил мимо ушей благодарность, деловито продолжил:

– Будете работать в министерстве. Под вас организован специальный отдел – «Террор—антитеррор», назовем его так.

– Любопытное название.

– Еще более любопытно содержание, которое поймете со временем.

– Кто мой непосредственный начальник?

Грязнов внимательно посмотрел в глаза гостю, выдержал паузу.

– Ваш непосредственный начальник – я. Все остальные – фигуры условные и номинальные. Будете отчитываться перед ними, но для дела это не имеет никакого существенного значения. Главные вопросы мы решаем вместе.

Гурин с интересом смотрел на собеседника.

– Понимаю вас, – усмехнулся Грязнов. – Не слишком ли много берет на себя изгнанный из министерства чиновник? Не много, Григорий Александрович! Да, я изгнан, но мое дело и мои люди остались там. Причем далеко не на рядовых позициях. Поэтому вас сумели выдернуть из провинции, организовать под вас в министерстве важнейший отдел, дать вам… вернее, нам… в руки материалы, рычаги, о которых мечтали бы многие.

– Петр Петрович… Если можно, конкретнее.

– Пожалуйста. Страна больна. Не только коррупцией, криминалом, развалом экономики, но и отсутствием национального духа. Нас стараются разложить, деморализировать, растлить и в итоге уничтожить. Слово «патриот» стало не только ругательным, но и постыдным. Страной владеет кто угодно, только не русские. И наша задача – посильно – попытаться помочь отечеству. Пусть это покажется выспренным, высокопарным, но задача такая стоит, и мы не собираемся от нее отступать.