Учитывая опыт предшествующей кампании первого периода войны, осенью 1942 года Ставка ВГК отказалась от одновременного проведения крупных наступательных операций на нескольких стратегических направлениях. ГКО и Ставка признали необходимым "считать предстоящую операцию в районе Сталинграда главным мероприятием до конца 1942 года на всём советско-германском фронте, сосредоточив на ней основное внимание и усилия партии, правительства и всего советского народа".
Замысел Ставки ВГК состоял в том, чтобы "вначале разгромить неприятельскую группировку в междуречье Волги и Дона, а затем нанести удары на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом. Чтобы сковать противника и лишить его возможности маневрировать силами, предусматривалось провести также наступательные операции в районах Великих Лук, Ржева и Вязьмы".
Главная цель операции в районе Ржевско-Вяземского выступа состояла, таким образом, в том, чтобы не допустить переброски резервов из состава группы армий "Центр" на южное направление, а по возможности и привлечь к себе дополнительные силы противника и тем самым обеспечить успех Сталинградской операции.
Как пишет Маршал Советского Союза А.М. Василевский, после обсуждения в Ставке ряда вопросов план и сроки Сталинградской операции были окончательно утверждены Верховным главнокомандующим И.В. Сталиным, и Г.К. Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающую операцию на Калининском и Западном фронтах. А в фильме дело изображается так, что эту операцию предприняли по телефонному звонку Сталина.
Иногда говорят, что на московском направлении было больше сил и средств, чем на Сталинградском, и поэтому операция "Марс" не может считаться отвлекающей.
Следует иметь в виду, что в геостратегическом или стратегическом масштабе не всегда возможно и целесообразно резкое формальное разделение на главное и второстепенное направления и сосредоточение на главном значительно превосходящих сил. Летом 1944 г. общая численность Вооружённых сил только США составляла уже около 11 млн. человек (не считая британских, канадских и др.), а для проведения главной Нормандской операции было выделено около 3 млн. человек. Сосредоточение большего количества сил и средств просто не требовалось, оно могло раскрыть саму подготовку операции.
Надо учитывать также, что наиболее угрожающим для советского командования оставалось московское направление, и ослаблять его, и рисковать в обстановке конца 1942 г. было никак нельзя.
Конечно, в директивах фронтам не говорилось об отвлекающем характере проводимых ими наступательных операций и даже ставились задачи "разгромить основные силы группы армий "Центр". Это вполне понятно, ибо войска надо было убедить в серьёзности стратегических намерений советского командования на западном направлении. Но лично командующих фронтами и армиями посвящали в суть операции. Командующий 3-й ударной армией К.Н. Галицкий в своих мемуарах рассказывает, что 19 ноября 1942 г. на командный пункт его армии прибыл Г.К. Жуков в сопровождении командующего фронтом М.А. Пуркаева. Г.К. Жуков объяснил командарму:
"Все эти удары, взаимодействуя между собой, обеспечивают начавшееся сегодня контрнаступление советских войск под Сталинградом, сковывают резервы врага. Такова основная роль и 3-й ударной армии. Возьмёте вы Новосокольники или нет всё равно задачу будем считать выполненной, если притянете на себя силы врага и он не сможет их снять с вашего участка для переброски на юг" "Но такая постановка вопроса, замечает далее К. Галицкий, резко меняла весь характер будущей операции. Наступление надо было организовать так, чтобы возможно дольше отвлекать силы врага". Командиров соединений и частей в эти тонкости не посвящали.
Если внимательно вглядеться на карту операции "Марс", то нетрудно заметить, что удары наносились на широком фронте, на ряде разобщённых направлений с целью максимально сковать все основные группировки войск группы армий "Центр". При этом армии фронтов переходили в наступление в разные сроки. Так, 24 ноября начала активные действия 3-я ударная армия на великолукском направлении, на другой день 41-я, 22-я, 39-я армии Калининского и 20-я армия Западного фронта. 28 ноября началось наступление Северо-Западного фронта против демянской группировки противника.
Стратегическая операция с далеко идущими решительными целями так не проводится, не говоря уже о том, что это не жуковский стиль. Г.К. Жуков, как известно, всегда добивался максимального сосредоточения сил и средств на решающих направлениях.
Ставка ВГК, лично И.В. Сталин, придавая особое значение обеспечению успеха на сталинградском направлении, были настолько преисполнены решимости приковать внимание германского командования к западному направлению, что пошли в этом отношении на самые экстраординарные меры. Кроме реальных наступательных действий, были осуществлены различные дезинформационные акции. По этому поводу один из руководителей разведки по линии НКВД П.А. Судоплатов пишет: "Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс (агент советской разведки. М.Г.) сообщил, что Красная Армия нанесёт удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену Но он так никогда не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск".
Всё это только ещё раз подтверждает, что И.В. Сталин был готов пойти на всё ради выигрыша главного сражения под Сталинградом, и, конечно, он не стал бы так делать, если бы на западном направлении действительно затевалась равноценная стратегическая операция. А ведь Д. Глэнц и придерживающиеся его точки зрения историки и авторы фильма, рассматривая ход операции "Марс" в отрыве от реальных и весьма сложных хитросплетений замыслов сторон, исходя лишь из отвлечённых, примитивно понятых принципов военного искусства, пытаются обвинить Г.К. Жукова и командующих фронтами в том, что они даже не позаботились об обеспечении внезапности перехода в наступление. Видите ли, нынешние "толкователи" операции "Марс" знают, что наступление должно быть внезапным, а полководцы того времени до этого додуматься не могли.
При проведении всех операций на западном стратегическом направлении, в том числе и операции "Марс", над их организаторами и руководителями постоянно довлели и оказывали определяющее влияние военно-политические соображения, связанные с безопасностью и удержанием Москвы. В первой половине войны столица была остовом, основой устойчивости всего советско-германского фронта. Где бы ни наносил главный удар противник и куда бы Ставка ВГК ни направляла основные усилия, на первом плане у неё была Москва. С её потерей становилась практически безнадёжной судьба Ленинграда, других городов и районов СССР. Наступление германских войск на юге в 1942 г. показало, что при условии удержания Красной армией Москвы и прилегающих к ней центральных районов даже в случае глубокого продвижения противника на других направлениях и наших тяжёлых потерь в результате этого страна сохраняет шансы для противостояния врагу.
Это ясно осознавали как советское Верховное главнокомандование, так и германское. Ставке ВГК на западном московском направлении ни при каких обстоятельствах нельзя было рисковать и требовалось действовать только наверняка. Но и гитлеровское военное руководство хорошо понимало значение Ржевско-Вяземского плацдарма, рассматривая его как пистолет, направленный в сердце нашей страны.
На московском направлении действовали отборные, самые боеспособные и практически только немецкие дивизии, тогда как на юге последние составляли лишь около половины общего состава войск. Остальные итальянские, румынские, венгерские соединения действовали в основном на флангах германской армии и представляли собой наиболее слабое звено всей группировки. Но среди войск, нацеленных на Москву, таких слабых мест практически не было.
