– Меня зовут Марианной, но зови меня Рэнди – как все мои друзья, – сказала та, решительно увлекая ее за собой.

– А меня Бригитта, но мои друзья зовут меня просто Бри.

– У тебя есть друзья? – недоверчиво усмехнулась Марианна. – Ни за что бы не подумала. Чего тогда сидишь тут в грязи, словно жалкий поросенок.

– Конечно, у меня есть друзья! – с негодованием возразила Бригитта. – И много! Просто они живут не в Лондоне.

– Ну, конечно. – Марианна передразнила ее высокомерный тон. – Нижайше прошу прощения, миледи. Как глупо было с моей стороны не понять этого сразу.

Несмотря на все свои горести, Бригитта невольно рассмеялась, а Марианна весело подмигнула ей.

– Идем, идем. «Петух» как раз тут за углом?

– Петух?

– Ну да. Трактир «Королевский петух», – объяснила на ходу Марианна. – Там я живу и работаю.

В конце квартала, прежде чем свернуть за угол, Марианна потянула Бригитту в темный, вонючий переулок.

– Давай-ка лучше с черного хода, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты своим видом напугала наших посетителей.

Дойдя до середины переулка, Марианна толкнула в стене какую-то неприметную дверь и ввела Бригитту прямо в кухню трактира, где бесцеремонно усадила на ближайший табурет.

– Посиди-ка здесь, дорогая, – приказала она. – А я принесу тебе чего-нибудь согревающего.

Бригитта покорно сложила руки на коленях и огляделась. В нескольких шагах от нее стоял повар в белом колпаке и фартуке, пристально глядя на нее. Тяжеловесный и жирный, он чем-то походил на слона. Над тройным подбородком торчали толстые пухлые губы, а черные, словно бусины, глаза, напоминали змею. Никогда Бригитта не видела более отвратительного субъекта.

– Выпей одним махом, – вернувшись, приказала Марианна. Она протянула Бригитте рюмку виски и тут заметила повара. – Какого черта ты уставился на нее, Берти?

Берти собрался было ответить, но у Марианны язык был куда проворней – она не дала ему и рта раскрыть.

– Занимайся лучше своими делами, а не пяль глаза на молоденьких.

Бригитта поперхнулась, и Марианна так хлопнула ее по спине, что та едва не слетела с табурета.

Дверь, ведущая в общий зал трактира, открылась, и в кухню вошла белокурая женщина. Она была очень хорошенькая и отлично знала, как подчеркнуть свои прелести. Сияя откровенным вырезом, так что груди едва не вылезали наружу, она подошла поближе.

Разглядев двух мокрых от дождя и изрядно перепачканных женщин, она остановилась как вкопанная.

– Что за чудище ты привела, Рэнди? – недовольно воскликнула она. – Опять какая-нибудь нищенка, которой некуда идти?

– Заткнись, Лил, иначе ты пожалеешь об этом! – вскинулась в ответ Марианна. – И не называй меня Рэнди – это имя только для моих друзей!

– Что тут происходит! – неожиданно загремел откуда-то низкий мужской голос. Вскоре стало ясно, что принадлежал он смуглому, коренастому мужчине, который вбежал в кухню, заслышав голоса ссорящихся женщин. – У нас полно посетителей, а вы тут опять свару затеяли. Ну-ка пошевеливайтесь!

Берти мгновенно занялся своей стряпней, а Лил вернулась в общую комнату. Мужчина повернулся к Марианне.

– Что тут происходит? – снова спросил он. – А это кто такая?

– Я подобрала эту леди на улице, – с заискивающей улыбкой отвечала Марианна. – Ее зовут Бригитта. А это Бако Джаквес, владелец «Петуха».

– Бригитта Деверо-Макартур, очень приятно познакомиться, мистер Джаквес. – Слова ее прозвучали довольно нелепо на кухне лондонского трактира. Бако поначалу несколько опешил.

Потом черные глаза его недоверчиво сощурились, впившись в нее, но Марианна потянула его рукав, увлекая в сторону.

– Бако, милый, можно поговорить с тобой наедине?

Бако неохотно кивнул и отошел с ней в дальний конец кухни.

– Это не просто бродяжка, – быстро зашептала она ему на ухо, – а леди, попавшая в беду. Рано или поздно какой-нибудь богатый лорд начнет разыскивать ее. Если мы оставим ее здесь у себя, он отсыплет нам мешок золота за наши хлопоты.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой Бако. – Как бы неприятностей не нажить.

– А пусть-ка она поработает пока у нас. Лишняя пара рук нам не помешает. На такую красотку посетители набегут, как мухи на мед.

– А где она будет спать? – возразил он. – Ведь у нас нет свободных комнат.

Лукаво улыбнувшись, Марианна потерлась своими пышными грудями о его локоть.

– Если она разделит комнату с Лил вместо меня, мне придется спать с тобой.

– Ну что ж… – Глаза Бако заблестели от сладострастного предвкушения. – Лишняя пара рук нам и вправду не помешает. А мешок золота вместе с тобой в придачу… Чего еще человеку желать?

Бако тут же вернулся к посетителям, не подозревая, что попал в сладкую западню. А Марианна, поглядев ему вслед, взяла с плиты таз с горячей водой и приказала Бригитте:

– Пошли со мной.

Та встала и послушно отправилась вслед за своей спасительницей.

Они поднялись по узкой скрипучей лестнице, располагавшейся в дальнем конце кухни. В узком коридорчике Марианна повернула налево, и они вошли в первую дверь. В комнате, ужасно маленькой, без единого окна, больше похожей на чулан, стояли две койки, два небольших сундука и ветхий стол на расшатанных ножках.

– Ты будешь жить в этой комнате вместе с Лил, – сказала Марианна, ставя на стол таз с водой. – Это самое большее, что я могу для тебя сделать. – Она пошарила в одном из сундуков и извлекла старую поношенную ночную рубашку, потом взглянула на Бригитту, которая робко стояла у двери. – Раздевайся!

– Я… я прошу прощения?

– Проси, что хочешь, – бросила в ответ Марианна, – но снимай свою одежду и мойся. Потом надень эту рубашку.

Бригитта скинула испачканный в грязи плащ и платье и, оставшись в нижней рубашке, осторожно начала мыться.

– И это ты называешь раздеваться? – бесцеремонно спросила Марианна.

– А что?

– Раздеваться означает снять с себя все, милочка. То есть остаться голой, в чем мать родила!

– Я как-то… – Лицо Бригитты стало пунцовым от стыда.

– Ты и впрямь как невинный младенец, – хмыкнула Марианна. – Слушай, ангел, у тебя ведь нет ничего такого, чего бы не было у меня. Так чего же ты стесняешься? Давай-ка скидывай с себя все – я постираю твою одежду.

– Хорошо. – Бригитта сняла рубашку и встала, стыдясь своей наготы.

– Мойся побыстрее. – Не обращая никакого внимания на ее смущение, Марианна схватила грязную одежду и поспешила к двери. – Я принесу тебе чего-нибудь поесть.

Быстро помывшись, Бригитта надела ночную рубашку. Потом присела на краешек узкой кровати и стала ждать.

Через несколько минут вернулась Марианна, неся поднос с едой.

– А вот и я, малышка, – проворковала она. – Я принесла тебе тушеного мяса и хлеба. А еще немного сыра и подогретого вина с пряностями. Давай-ка поешь.

Марианна села на другую койку и, не переставая болтать, смотрела, как Бригитта ест.

– Я буду спать в другом конце дома. А ты не позволяй здесь Лил донимать тебя – у нее ветер в голове, а ума ни на грош. – Бригитта открыла, было, рот, собираясь что-то сказать, но Марианна прервала ее. – Ешь, – приказала она. – А разговаривать буду я. Очень уж ты тоща, надо бы тебя откормить, а то одна кожа да кости. Если хочешь знать, мужчины любят женщин в теле, – она внушительно повела пышными плечами, – а на кости только собаки бросаются.

Когда Бригитта управилась с едой, Марианна отодвинула поднос в сторону.

– Пора спать, милая. Я разбужу тебя рано. Пойдешь со мной на Чипсайдский рынок. – С материнской заботливостью она подоткнула одеяло, когда Бригитта легла.

– Вы славная женщина, – тихо сказала Бригитта, и слезы заблестели у нее на глазах. – Вы очень добры ко мне.

– Ну что же, это хорошо, что ты умеешь ценить заботу. – Марианна похлопала ее по руке.

– Смогу ли я когда-нибудь отплатить вам?

– Ну, об этом не беспокойся, – сказала Марианна и усмехнулась: – Уверена, что сможешь.