– С наступлением весны, – говорил Йен отцу, – я бы хотел прокатиться с Бри в Эдинбург. Если ты не возражаешь, конечно.

Взгляд Бригитты тотчас же обратился к Йену. А Черный Джек вопросительно поднял бровь, спрашивая себя, что за игру затеял его сын.

– Не вижу, почему бы и нет.

– Я подумал, что тебе не помешали бы несколько новых платьев и безделушек, – сказал Йен Бригитте. – А в Эдинбурге прекрасные модные лавки. Возможно, ты бы захотела приобрести для нашей спальни несколько восточных ковров?

«Подкуп», – подумала она, бесстрастно глядя на мужа. Это была совсем не та реакция, которой он ожидал.

– Как прикажете, милорд.

– Черт побери! – воскликнул Йен, хлопнув кулаком по столу. – А тебе-то самой этого хочется?

Бригитта ответила так же невозмутимо:

– Я желаю только услужить вам, милорд. Как вы соблаговолили мне объяснить, муж командует, а жена повинуется. – Она невесело улыбнулась. – И я не собираюсь оспаривать этот закон.

Черный Джек поперхнулся вином, Перси прыснул, а лицо Йена потемнело от гнева.

– Не напоминай мне об этом, – прошипел он и отвернулся.

– Как пожелаете, милорд.

В этот момент к ним и приблизилась Мойра.

– Лорд Йен, наш Кевин просит разрешения поговорить с вами. Дело срочное.

Воспользовавшись, случаем, чтобы уйти, Йен двинулся к выходу, где его дожидался Кевин. Бригитта проследила за ним взглядом, стараясь понять, о чем он разговаривает с молодым человеком. А когда Кевин высоко поднял в правой руке лису, чтобы Йен мог получше рассмотреть ее, Бригитта в ужасе едва не задохнулась и резко поднялась со своего места. Не сводя взгляда с мертвого зверька в руке Кевина, она быстро пересекла зал и подошла к мужу.

– Вот лиса, которая убивала цыплят, – сказал Йен, взглянув на нее.

– Но на Хитреце был желтый ошейник.

– Хитрец не виноват, – сказал муж, кивком отпустив Кевина. – Ну, ты довольна?

– Довольна? – Бригитта грустно усмехнулась. – Но ведь Хитреца больше нет рядом со мной. Он один в лесу – если еще жив. Я никогда не прощу тебе этого.

– Не будь смешной, – бросил Йен, схватив ее за руку. – Хитрец зверь, и относиться к нему следует соответственно. Зверь, он и есть зверь. Если тебе хочется кого-то нянчить, я сделаю тебе ребенка, твоего собственного.

Бригитта выдернула руку.

– Ты можешь распоряжаться мной во всем, но ты не можешь распоряжаться моей любовью. Я не хочу ребенка от тебя.

И с этими словами она вылетела из зала.

Следующие недели были еще более мрачными. Невыносимая тоска затянула замок как паутиной. Заговорщики были обескуражены провалом своей затеи. Мойра хотела придумать что-нибудь еще, но ей воспротивился Джеми. Они сделали, что могли, и пора Йену и Бригитте самим научиться разрешать свои супружеские проблемы. Сприн поддержала его, и Мойра неохотно уступила.

Так был упущен Йеном и Бригиттой этот маленький шанс помириться. Теперь и он отвечал жене такой же холодностью. Каждое утро, прежде чем она просыпалась, Йен уезжал из Данриджа и возвращался только к ужину. А ночью не входил в комнату, пока не был вполне уверен, что Бригитта уже спит.

После нескольких дней такого отчуждения гордость Бригитты взбунтовалась. Она все чаще спрашивала себя, куда это ее муж уезжает и с кем он проводит время. Но не доставлять же ему удовольствие, начав расспрашивать об этом. «Ведь, в конце концов, Йен оставил меня в покое, – утешала она себя, – а именно этого я и добивалась. Разве нет?..»

Зато леди Антония выглядела очень довольной и была единственным членом семьи Макартур, который с нетерпением предвкушал наступление Рождества. Казалось, ничто уже не раздражало ее. Она перестала бранить слуг, и даже время от времени улыбалась Бригитте, что еще больше настораживало ту. Неужели улыбки Антонии и исчезновения Йена как-то связаны между собой?

До Рождества оставалась всего неделя. В тот вечер Йен вернулся домой прямо к ужину, и, сидя рядом с ним, Бригитта ощущала какую-то перемену в его настроении. Он казался более расслабленным, чем бывал в последнее время, иногда на лице его даже появлялась довольная улыбка.

Это взбесило Бригитту. «Мой муж завел себе любовницу, – кипела она от злости, сердито передвигая тарелки. – Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ведь от этой своей красотки он не сможет иметь законного наследника».

Покончив с едой, Йен развалился, вытянул ноги. Он прихлебывал вино и искоса поглядывал на Бригитту, которая чувствовала себя очень неуютно под его пристальными взглядами.

– Я устала, – заявила она, почувствовав, что больше не может этого выносить. – И пожалуй, пойду к себе.

– Блестящая мысль. – Йен зевнул и сладко потянулся. – Я, пожалуй, присоединюсь к тебе.

Он взял жену за руку и пожелал доброй ночи Черному Джеку и Перси, которые, пряча улыбки, наблюдали за испуганным выражением, которое появилось у Бригитты на лице.

Рука об руку, супруги молча поднялись по лестнице. Ощущение его крепкой горячей ладони вызвало у Бригитты жар во всем теле, и сердце ее забилось быстрее. Не желая помириться с мужем, она все же отчаянно хотела его. «Боже милосердный, – мысленно взмолилась она, – насколько же проще была девичья жизнь!»

Войдя в комнату, Бригитта, собираясь раздеваться, положила рядом свою сорочку, которую надевала на ночь, но Йен решительно отбросил ее.

– Ты должна спать со мной в чем мать родила, – прозвучал рядом его насмешливый голос.

– Но…

– Это приказ, дорогая. – И он злорадно ухмыльнулся. – Ты же обещала повиноваться приказам.

– Как желаете, милорд.

Бригитта разделась и быстро залезла в постель. Отодвинувшись к дальнему краю, она повернулась к мужу спиной. Йен лег рядом и придвинулся к ней вплотную, прижавшись к ее гладкой спине. Когда он провел рукой по ее телу и взял в ладонь ее грудь, Бригитта учащенно задышала и напряглась.

– Я хочу спать вот так, – прошептал он.

А несколькими минутами позже по ровному дыханию мужа она поняла, что он действительно мирно спит. Возбуждающая нагота Йена и властное прикосновение его руки заставили Бригитту еще больше жаждать того, чего она лишилась этой ночью. И прошло много, много времени, прежде чем она смогла наконец заснуть.

Проснувшись, Бригитта ощутила, что руки и ноги ее переплелись с руками и ногами Йена. Одна рука лежала у него на животе, одна нога оказалась зажатой между его мускулистых бедер. Щека была прижата к груди, буйно поросшей волосами. Открыв глаза, Бригитта уперлась взглядом в улыбающееся лицо мужа.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила она.

– Это моя постель, – возразил он. – Где же мне еще быть?

– Но ты ведь всегда уезжаешь неизвестно куда с утра пораньше.

– А! С тем делом я уже справился, – ухмыльнулся Йен, вовсе не обратив внимания на ее многозначительное «неизвестно куда». – И у меня несколько дней отдыха. Хорошая новость, не правда ли?

– Да, – выдавила она из себя. – Чудесная новость.

Днем Йен столкнулся с Бригиттой во дворе и велел ей остановиться.

– Да, милорд?

– Не хочешь ли прокатиться со мной верхом? – спросил он.

– Нет, благодарю.

– Это приказ, дорогая, а не приглашение. – Когда она испуганно открыла рот, он добавил: – Ты поедешь на моей лошади, сидя впереди меня.

Возле конюшни Йен помог жене сесть на лошадь, а сам сел позади и крепко прижал ее к себе. О, было восхитительно возбуждающе. Это было просто кошмарно. К тому времени, когда они вернулись с прогулки, Бригитта просто горела от желания – собственное тело предало ее!

За два дня до Рождества налетела первая зимняя буря. Не имея возможности гулять в саду, Бригитта вместе с Глендой сидели перед камином в большом зале. Вдруг, шумно стряхивая снег со своих пледов, в зал ввалились несколько воинов клана Макартуров, включая, Йена и Перси. Заметив двух ангелочков, сидящих перед камином, Йен направился прямо к ним.