Со своим "толерантным" подходом к истории Руси Вельга, как нечувствительная фотопластинка, конечно же, не мог увидеть в дали веков детали живой жизни русичей. Он сваливает в одну кучу грамотность, образованность и бытовые познания, сплошь и рядом выражаясь таким суконным языком, что диву даёшься, как с такой безграмотностью можно писать о грамотности. Однако же пишет и советы даёт! Зачем в статье о грамотности жирным шрифтом им выделено слово "обжа – мера поверхности, от величины которой зависел налог (Абрамович Г.В.)"? Эта фраза - мера безграмотности Вельги вкупе с Абрамовичем. Обжа - суточная норма вспашки одного ратая на одной лошади, служившая одновременно мерой площади (а не поверхности!). Величина подати зависела не от "меры поверхности", а от размера обрабатываемой крестьянским двором пашни. Но обжи и прочие обиходные знания, вроде уволок, моргов, фарсангов и, представьте себе, акров, существовали у всех наций. Чукчи, например, изобрели полтора десятка терминов, описывающих разновидности снежного наста, белорусы - десяток терминов для обозначения разновидности болот и т. д. Эти бытовые знания ничуть не сказывались на грамотности одних или безграмотности других народов. Вельга пытается протолкнуть мыслишку, что у русских голова была до отказа забита обжами и поэтому в ней уже не оставалось места для грамоты. Омерзительные потуги! Это у начётчика Вельги не осталось места для познания русского языка.
Ещё одну ляпу сморозил Вельга (и опять вкупе с экспертом!) по поводу отсутствия у русского человека времени для обучения грамоте: "К XI в., как известно, произошёл переход от подсечного земледелия к пашенному, требовавшему приложения больших усилий для (что значит "для"? – в русском языке нужно "от". - А.Б.) земледельца (Шапиро А.Л.), что не способствовало появлению свободного времени для изучения грамоты". Г-н эксперт, очевидно, видел вспашку - тракторную, по телевизору, а вот подсечно-огневое возделывание земли он, явно, не видел даже на картинке. Вельге следовало бы подумать (если бы он смог сделать это самостоятельно) вот о чём: "Весь технический прогресс идёт по пути снижения трудозатрат, а эти русские придурки вдруг бросили, по Шапиро, лёгкий способ обработки земли и перешли на более трудоёмкий. Почему???" Но этот вопрос у Вельги не возник, возможно, потому, что он заранее был уверен в ответе: недоумки, у которых голова забита обжами, дежами, зобницами, кунами, векшами и прочая, и прочая, и должны поступать не как "цивилизованные" люди.
На самом деле переход от подсечно-огневого земледелия произошёл не к XI в. Он тогда только начался и постепенно стал преобладать. Частично же в лесной зоне он сохранялся вплоть до Столыпинской реформы. Дело в том, что подсечно-огневой способ решает не столько вопрос вспашки, сколько проблему удобрений, без которых на русских суглинках не много вырастишь. В связи с малочисленностью скота у крестьян навоза хватало только на удобрение огородов. На лесной почве, удобренной древесной золой (калиевое удобрение) прекрасно растут репа и просо, поэтому и в XIX в. крестьяне лесной зоны вдобавок к участкам пашни зачастую обрабатывали и ляды. Ляда плодоносит 4-5 лет, затем истощается, и её надо забрасывать, готовить новую. Устройство ляды - каторжный труд. Нужно срубить участок леса, причём так, чтобы стволы не падали, оставались на весу, но сокодвижение в них прекратилось (для просушки), затем сжечь их, убрать несгоревшие корни и прочие остатки, посеять семена в золу, забороновать их суковаткой и т.д. Всё это делалось на небольших клочках среди леса (чтобы ветер не разнёс огонь, а потом золу), которых у семьи было несколько. Добраться до места полевой работы для крестьянина всегда было проблемой, отнимающей время и силы лошади, поэтому люди эпохи подсечно-огневого земледелия жили в лесу, вблизи ляд, деревеньками в 3-8 дворов (вески). Чтобы пообщаться, почувствовать себя членами человеческой общности, они могли позволить себе лишь собираться иногда в определённые места на аграрно-культовые праздники - субботки (от слов "совместное бытие, со-бытие, со(у)бытие). Вот в ту эпоху, действительно, было не до грамотности. Именно пашенное земледелие, несшее в себе значительное повышение производительности труда и появление прибавочного продукта, который можно было изъять в пользу феодальных властей для решения общественных задач, ликвидировало лесную замкнутость, способствовало развитию культуры и грамотности, а Вельга с Шапиро ставят всё с ног на голову и нам предлагают последовать их примеру.
В вопросе о грамотности Руси Вельга солидарен с Русской Православной церковью, неразрывно увязывая грамотность и христианизацию. Начав историю крещения Руси с просвещения (светом Христовым), РПЦ незаметно сделала просвещение синонимом грамотности и прямо - внесения письменности в Киевскую Русь монахами, но это совершенно не так. Крещение приобщило Русь к огромному миру христианства. В этом его великая историческая заслуга, но задолго до крещения на Руси существовала самобытная слоговая письменность типа "черт и резов", следы которой остались в единичных надписях на устойчивых в огне и влаге предметах и в документах окружающих государств. Кирилл и Мефодий создали лишь более простую фонетическую (буквенную) письменность ("азбуку"), что, конечно, было большим , но не первым шагом в распространении грамотности.
Стоило бы задуматься над словом "буквы". "Аз буки веди...", т. е. "Я буквы знаю" - мнемоническое правило для запоминания русского алфавита. "Буки" - от бук, южное толстоствольное дерево с ровно окрашенной светло-серой корой, очень напоминающей шкуру степного украинского быка или вола. Южнорусский бык - наиболее могучее животное в окоёме русичей, живущее по своей воле (понятие от слова "вол"). От этого же слова - имя главного бога некрещёных русичей Волоса (Велеса) и понятия волость (первоначально - округа, поклоняющаяся одному святилищу Волоса) и власть. Бук - бычье, божье дерево. Таким образом, мы имеем связку понятий и слов: бог - бык - бук - буквы, буковь (относящееся к богу, записанное буквами). Бук отличается не только корой, но и древесиной, очень ровной и с поперечными пучками волокон, делающими буковые дощечки очень устойчивыми от поломок. Буковая дощечка - удобный материал для нанесения текстов письменностью типа черт и резов, предназначенных для длительного хранения. Видимо, слово буки первоначально означало не букву - обозначение звука, а графему - знак слога в докириллическом письме. Перенос слова "буки" на знаки кириллицы как раз и означает глубокую укоренённость этого понятия, а, значит, и письменности, грамотности, в национальном сознании ещё некрещёных русичей.
"Наличие всеобщей грамотности, - сообщает Вельга, - не объясняет того, что не известны русские средневековые карты, школы, буквари, библиотеки, способы доставки письменных сообщений и т.п. (Чекин Л.С.)" На каком языке это написано? По-вельгийски? Тогда надо было посылать свою статью в Бельгийскую газету, а не в "Дуэль". И опять всё повёрнуто задом наперёд, в каждом абзаце - противоестественная ориентация! Да простит меня Вельга, но я вынужден разбираться с его мочалкой так, как смог её понять по-русски. Предполагаю, что сей знаток русской грамотности пытался сказать, что отсутствие сведений о русских средневековых картах и т. д. несовместимо с представлениями о всеобщей грамотности Руси. Во-первых, отсутствие сведений – не синоним отсутствия в жизни соответствующих им явлений (вспомните отсутствие москвичей на нечувствительной фотографии столицы), во-вторых, карты, библиотеки и широкая система почтовой связи - это всё же атрибуты образования, а не грамотности, их нужно рассматривать отдельно, в третьих, только по безграмотности можно валить долгие-долгие Средние века в одну кучу. Пока Вельга не скажет, в каких веках на Руси отсутствовало то или другое, и говорить с ним бесполезно - не поймём друг друга.
С лёгкостью необычайной Вельга сообщает, что на Руси "материала для письма было достаточно", а вот-де берестяных библиотек не найдено. Да разве береста -единственный русский писчий материал?! Объясняю правильное понимание этого вопроса: русичи писали на бересте (в северных регионах; в юго-западной Руси берёз не так уж много), на буковых дощечках, на восковых табличках (Русь была главным мировым экспортёром воска в течение многих веков), на шиферных пластинках, на пергаменте, наносили граффити, где придётся. Лишь буковые дощечки и пергамент использовались для больших текстов типа книг, остальные носители - для рабочих и учебных записей. Береста -• материал для текущих записей. Вопрошать, почему не обнаружено библиотек на бересте, выглядит столь же глупо, как и вопрос "Почему нет русских романов на манжетах?!!". Новгородские бересты вообще найдены в грязи, где они и сохранились от гниения благодаря особым консервирующим свойствам новгородских грунтов. Вопрошать: "Почему в грязи нет берестяных библиотек?!" "либо глупо, либо провокационно. Подавляющее количество берестяных грамот найдено в Новгороде, в других городах они единичны. Дело здесь не в размерах этого города и не в грамотности его населения, а именно в условиях сохранности бересты. В других местах береста гниёт исторически очень быстро, а уж про пожары, истреблявшие собрания берестяных (и буковых) грамот, и говорить не приходится. И всё же грамоты найдены в 40 городах! Гардарика! В других странах всех городов в ту эпоху было меньше сорока. Было и умышленное истребление древних писаний болгаро-греческими священнослужителями, подвизавшимися на русских кафедрах, особенно в юго-западной Руси. Последняя находка букови была сделана А.И.Сулакадзевым в начале XIX в. и дружно поднята на смех прозападными "знатоками" русской письменности, объявлена фальшивкой и уничтожена.
