– Она не сделает ничего подобного, – возразил Райс-Майкл. – И не смейте давать ей наркотик, иначе она не сможет потом использовать чары истины против Миклоса.
Поспорив еще немного, Ран все же послал Лиора за Судри, дав ему также наказ привести отца Магана. Райс-Майкл с нетерпением ожидал их возвращения, но вот, наконец, Лиор и Маган привели в шатер хозяйку замка. У обоих священников в руках были деринийские колючки, хотя они их пока и не открывали. Побледневшая Судри выглядела испуганной и взволнованной, словно опасаясь, что король мог предать ее.
– Прошу простить, если понапрасну встревожили вас, миледи, – обратился к ней Райс-Майкл негромким голосом. – Насколько я понимаю, вы владеете чарами истины. Прошу вас, используйте их, если желаете, чтобы убедиться, что я хочу вам только добра. Вас привели сюда ко мне, но на самом деле это я должен опуститься на колени у ваших ног, как подобает смиренному просителю.
– Сир, я не понимаю вас, – осторожно отозвалась она.
Он кивнул.
– Сейчас я вам все объясню. Вчера вечером, когда мы рассказывали вам, как накануне обнаружили в своих рядах соглядатая принца Миклоса, мы не поведали вам о еще одной опасности… У нас есть основания подозревать, что он мог вложить какие-то ложные мысли в мое сознание. Я лично не сохранил об этом никаких воспоминаний, однако это вполне возможно, если он и впрямь такой умелый маг, как мы предполагаем. Правда, времени на вмешательство у него было немного… Но опять же, он мог изменить и мое представление о времени. В любом случае, у него была возможность вмешаться в мое сознание, и нам необходимо выяснить, воспользовался ли он этой возможностью.
Лицо Судри озарилось пониманием, и она кивнула, перебив короля, прежде чем тот мог продолжить:
– Так вы предлагаете, чтобы я проникла в ваш разум, сир, и убедилась, не было ли какого-либо чужого вмешательства?
– Совершенно верно, – подтвердил он. – Если это и впрямь имело место, то это может повлиять на ход наших переговоров с Миклосом, если я соглашусь на его предложение. Отец Лиор и его собратья знают, что будучи верной дочерью церкви, вы отреклись от деринийской магии много лет назад, но ныне обстоятельства таковы, что нам необходимо прибегнуть к вашим способностям. Готовы ли вы помочь нам?
Она покосилась на Лиора, который даже не пытался спрятать деринийскую колючку, которую держал в руках.
– По закону мне запрещено использовать свой дар, сир. И Церковь осуждает таких, как я. Эти священники готовы вмешаться, и я сознаю, насколько вмешательство их будетдля меня опасно. Мои силы очень невелики, но у нас есть лишь один выбор – либо вы позволите мне использовать мои скромные способности вам во благо, либо нет. Если да,то я не смогу вам помочь под угрозой мераши.
– Мы здесь, чтобы защитить короля, – выдохнул Лиор. – За эти годы мы видели слишком много предательства со стороны Дерини, поэтому едва ли вы можете ожидать от нас полного доверия, в то время как король, совершенно беззащитный, окажется в вашей власти.
– Но что мне сделать, чтобы вы поверили, что я не причиню ему зла, отче? – негромко спросила она. – Я готова поклясться на любой священной реликвии, я выполню любыеваши разумные условия… Но я не смогу работать, если вы будете стоять у меня над душой, угрожая в любой миг воткнуть иглы с мерашей, как только что-то вам покажется подозрительным. Чего вы боитесь? По меркам моего народа, я почти не владею магией. Если король даст согласие, я могу обследовать его сознание в поисках чужого вмешательства, как вы того требуете. Однако любые иные действия мне не по силам.
– Но как нам это проверить? – спросил Маган.
Пожав плечами, она позволила себе хмуро усмехнуться.
– Вера – это ваше личное дело, отче. Я могу лишь дать вам самую торжественную и священную клятву, – поклясться жизнью дочери или душой моего возлюбленного супруга, который погиб по вине Миклоса Торентского, или собственной надеждой на спасение души, – что я преданный вассал короля, и не сделаю ничего, чтобы повредить ему, даже если это будет стоить мне жизни.
С этими словами она подняла правую руку, коснулась губ кончиками пальцев, а затем медленно перекрестилась. Окинув взглядом остальных присутствующих, Райс-Майкл сделал ей знак подойти ближе.
– Я верю вашему слову, сударыня, – промолвил он. – Что я должен делать? Как мне помочь вам в вашей работе?
– Он должен все время оставаться в сознании, – Лиор схватил женщину за плечо и развернул к себе. – Мы должны все время видеть, что происходит, чтобы убедиться, чтовы не творите зла.
Судри вновь повернулась к королю.
– Сумеете ли вы расслабиться под моим прикосновением, сир? – спросила она. – Если вы останетесь в сознании, то будете ощущать давление моего разума, которое может показаться вам довольно грубоватым, и естественным образом попытаетесь отпрянуть, чтобы не дать мне доступа в ваш разум. Если вы желаете, чтобы я вам помогла, постарайтесь этого не допустить.
– Попытаюсь, – отозвался Райс-Майкл, не сводя с нее глаз. – Когда я был маленьким, у нас был Целитель. Я привык иметь с ним дело.
– Тогда постараемся сделать все возможное, – и она с улыбкой подошла, и остановилась у него за спиной. – Я буду стоять вот так, чтобы священники видели ваше лицо имогли убедиться, что ничего плохого с вами не происходит.
С этими словами она опустила руки ему на плечи и слегка притянула к своей груди, и тут же вступила с Райсом-Майклом в мысленный контакт.
«Что я должна делать?»
Глубоко вздохнув, он заставил себя расслабиться.
«Делайте вид, будто читаете мои мысли. Сперва я притворюсь, будто сопротивляюсь вам. Нам нужно убедить их, что Димитрий ничего не сделал с моим разумом, и тогда, я надеюсь, они отпустят вас со мной на переговоры с Миклосом».
– Вот так, отлично, – прошептала она, большими пальцами поглаживая его затылок. – Постарайтесь расслабиться. Смотрите вот в ту точку на потолке, прямо у вас над головой. Не сводите с нее взгляда, и почувствуйте, будто вы качаетесь на волнах. Смотрите только в эту точку, и все остальное пусть постепенно расплывается… уходит прочь…
Делая вид, будто повинуется ее указаниям, Райс-Майкл сперва сжал кулаки, а затем нарочито безвольно опустил их на поручни кресла, после чего с глубоким вздохом, по собственной воле, погрузился в легкий транс. Ему с трудом удавалось держать глаза открытыми, но он знал, что если зажмурится, то это может встревожить Лиора с Маганом,поэтому он позволил себе лишь слегка опустить веки.
– Очень хорошо, – шептала она. – Просто качайтесь на волнах. Бояться нечего. А теперь мысленно вернитесь к той ночи, когда все случилось. Вам было страшно, я знаю. Но этот страх теперь не может вас коснуться. Представьте себе человека по имени Димитрий. Он использован чары истины, пока вам задавали вопросы… Что он сделал еще?
Он почувствовал, как ее подбородок уперся ему в макушку, закрепил их ментальную связь и сам взял происходящее под свой контроль, послав леди Судри мысленные извинения. Затем он проник в ее мысли еще глубже, чем тогда, в часовне, чтобы лишний раз утвердиться в сознании того, что она давным-давно отвернулась от своих торентских родичей и теперь готова была служить ему верой и правдой.
«Простите меня, – мысленно передал он ей. – Но я должен был это сделать. Миклос хочет провести переговоры и предложил, чтобы я взял вас с собой, дабы чарами истины проверить его правдивость. Я должен был окончательно убедиться в том, что вы ничего не скрываете от меня».
После этого за считанные мгновения он передал ей основные требования Миклоса и те возражения, которые выдвинули против этого Ран и остальные советники. Восприняв все эти сведения, она слегка отпрянула и вновь принялась разминать затекшие мышцы у него на шее.
– Отлично, сир, – выдохнула она. – Теперь можете потянуться. Вы в полном порядке… Насколько я могу судить, этот Димитрий использовал только чары истины, и больше ничего.
Райс-Майкл заморгал, глубоко вздохнул, затем размял пальцы и потер шею, после чего обвел взглядом шатер, словно пытаясь осознать, где он находится. Лиор с Маганом возбужденно перешептывались. По лицу Сигера с Грэхемом ничего нельзя было прочесть. Ран неохотно кивал в ответ на то, что нашептывал ему Манфред.
