— Почти, Дик. И лучше не сообщать никому из наших общих знакомых об этом небольшом визите. Договорились?
Блейд не возражал. Пожелав ему хорошо выспаться и благополучно добраться в Лондон, Дж. повесил трубку.
Разведчик уставился на тлеющие угли в камине, не выпуская аппарат из рук. Вики тихо сопела. Он шагнул было к бутылке, но потом покачал головой. Впервые за многие недели он не хотел, действительно не хотел спиртного. Похоже, запой наконец-то подходит к концу. Если бы еще избавиться от этого противного леденящего комка в животе…
Снова ложиться уже не имело смысла: он знал, что все равно не уснет. Лучше немного посидеть спокойно и все тщательно обдумать. В конце концов, ему не на кого рассчитывать, кроме самого себя.
Блейд подложил дров в камин, придвинул поближе к нему кресло и закурил, пристально глядя в огонь. Где он окажется завтра? И будет ли там гореть такой же костер? Или в тех краях огонь еще не известен? Какие опасности его ожидают? С какими людьми — и людьми ли? — ему предстоит столкнуться? Что это будут за существа? Жестокие или добрые, мудрые или примитивные, коварные или доверчивые?
Вики тяжело вздохнула во сне и перевернулась на другой бок. Блейд улыбнулся. Кто бы мог подумать, что маленькая танцовщица окажется столь пылкой любовницей! Краснея и стесняясь — или только играя в стеснительную девочку — она с врожденным талантом выделывала такое! Он опять улыбнулся и покачал головой. В самом деле, почему он решил, что хорошо разбирается в людях? Даже в себе самом? Каждый человек носит какую-то маску. А что под ней, что скрыто глубоко внутри, неведомо никому. Вряд ли кто-нибудь способен разобраться даже в собственной душе…
Он встал и вытянул руку к пылающему зеву камина. Там, среди пламенных языков, он внезапно узрел тот мир, который никто, кроме него, не мог ощутить и понять. Завтра компьютер опять пошлет его в неведомое, отделив от Лондона, от Англии, от Земли, от всех остальных людей…
Так вот в чем дело! Он вдруг почувствовал, что ему стало намного легче. И не страх терзает его, совсем нет! Это просто бремя одиночества, которое он вынужден нести. Несколько минут он размышлял о своем неожиданном открытии и, наконец, признал, что теперь честен с самим собой. Это всего лишь ужас одиночества, которое он обязан превозмочь! Жить среди людей и знать, что никому нельзя открыться, ни у кого нельзя попросить помощи. Вот тот груз, который так страшил его!
Даже Дж. и лорд Лейтон не могут разделить с ним эту ношу. Они знают многое и в то же время не знают ничего. Ведь они никогда не были там…
Блейд громко рассмеялся. Ну что ж, пусть так! Одиночество он сможет вынести, страх — нет. Как хорошо все-таки знать наверняка, кто твой враг! А вот теперь можно и выпить.
Он налил до краев, выпил залпом, швырнул пустой бокал в камин и расхохотался снова. Словно узник, наконец-то вышедший из темницы на свет Божий.
Вики проснулась от звона лопнувшего стекла и, сонно уставилась на него.
— Что случилось, Дик? Ты снова наливаешься бренди?
Блейд ласково коснулся губами ее щеки, потом потрепал по плечу.
— Нет, крошка. Давай-ка поспи еще немного. Я подниму тебя в пять часов. Выехать надо пораньше.
— И все-таки ты сумасшедший, — пролепетала она, засыпая.
Глава 2
Блейд, бедра которого прикрывала только льняная повязка, сидел на своем «электрическом стуле» под колпаком коммуникатора и внимательно следил, как лорд Лейтон закрепляет последний электрод на его груди. Старый ученый, в своем длинном белом халате, обтягивающем горб, работал с привычной сноровкой. Вспомнив утренний разговор с шефом, Блейд едва заметно покачал головой. Пожалуй, особых причин для подозрений не имелось. Вряд ли его светлость можно было назвать человеком добрым и отзывчивым, но и злодеем он его не считал. Скорее всего, вчера на воображение Дж. сильно повлияли доклады кровожадных нейрохирургов, и шеф зря ударился в панику.
Часом раньше, выслушав его взволнованный отчет о семинаре, Блейд заметил, что не видит особых поводов для беспокойства. Ему и на самом деле казалось, что Дж. слишком уж сгущает краски, представляя Лейтона этаким современным доктором Франкенштейном.
— Я уверен, Дик, что он хочет воткнуть тебе под череп электроды! — Дж. нервно грыз трубку, — Лейтона не устраивает, что мы вынуждены полагаться только на твою память, ему нужно больше информации, более подробные отчеты… И он не успокоится, пока не создаст средство прямой связи с Измерением Икс!
Блейд, который полчаса назад последний раз похлопал Вики пониже спины и поцеловал на прощанье, поклявшись про себя больше с ней не встречаться, находился в превосходной форме. Безделье и скука кончились; причины беспокойства, так долго изводившего его, стали ясны. Не страх, нет, — это было всего-навсего предвкушение нового путешествия! Ну, по правде говоря, не только это. Блейд не собирался вечно работать на Лейтона; рано или поздно старику придется подыскивать ему преемника… Того же Джорджа О’Флешнагана, например! Но сейчас он был бодр, попон сил и готов снова идти на риск.
Повернувшись к Дж., он произнес:
— Я полагаю, мой мозг отлично работает без всяких электродов. Лорд Лейтон неоднократно тестировал меня и никогда не говорил, что чем-либо недоволен.
— И не скажет. Уж тебе-то точно не скажет. — Дж. расхаживал по кабинету, размахивая трубкой. — Он никому ничего не скажет, пока не продумает все до мелочей. Может быть, когда ты вернешься из этого путешествия…
— Если я вернусь…
— Да, конечно, все может быть, — кивнул шеф МИ6А, непроизвольно скрестив пальцы. — Но если ты вернешься, не теряй бдительности! Ты же знаешь, как он умеет уговаривать. Не поддавайся, Дик! Если он причинит тебе хоть какой-нибудь вред, я…
Дж. замолчал и принялся сердито набивать трубку. Блейд ждал.
— Я, — продолжил его начальник, — не собираюсь сидеть сложа руки. Если он намерен копаться у тебя в голове… Я не допущу хирургического вмешательства! Никакого! Так вот, Ричард, если ты не сможешь противостоять ему, знай: я, твой руководитель, категорически запрещаю подобные эксперименты.
Блейд взял плащ и перекинул через плечо. Утро выдалось холодное и дождливое.
— Надеюсь, сэр, что смогу справиться сам, — заверил он Дж., открывая дверь. — Я не припоминаю, когда в последний раз кому-нибудь удалось заставить меня делать то, чего я не хочу.
Дж., однако, это не успокоило.
— Ты плохо знаешь нашего ученого друга, — проворчал он. — Для Лейтона нет ничего святого. Научные интересы превыше всего — вот его девиз! Он пойдет на любые уловки, например, сыграет на твоем чувстве долга и преданности британскому флагу.
— А, ерунда, — отмахнулся Блейд. — Но я все понял, сэр, и не позволю застать себя врасплох. Вы поедете со мной в Тауэр?
Дж. сразу как-то обмяк.
— Нет. Прости, Дик… Я всегда так за тебя волнуюсь… Не все ли равно, где сходить с ума, там или тут?
Блейд вышел, выслушав обычные напутствия и пожелания удачи; затем поймал такси и без четверти восемь подкатил к Тауэру. Дурные предчувствия не тяготили его, но сейчас, сидя под раструбом коммуникатора, оплетенный разноцветными проводами, он внимательней, чем обычно, наблюдал, как Лейтон колдует над приборной панелью с множеством кнопок, тумблеров и клавиш. В прошлый раз этого пульта, кажется, не было… А вон там, справа, торчит давно знакомая красная головка рубильника, к которой подходит целая гирлянда кабелей. Одно движение старческой руки, и Ричард Блейд окажется в новом аду…
Постепенно он начал понимать, что на этот раз ритуал запуска сильно отличается от всех предыдущих. Прежде Лейтон не терял времени: пара слов, улыбка, прощальный жест — и рычаг опускался. Но сейчас все происходило иначе. Профессор внимательно следил за шкалами и циферблатами на пульте, делая пометки в огромной толстой тетради, напоминавшей гроссбух. Казалось, он совсем не обращает внимания на своего подопытного кролика, терпеливо восседавшего в кресле. Чтобы унять боли в позвоночнике, последствие перенесенного в детстве полиомиелита, Лейтон раскачивался из стороны в сторону, словно ослабевший от голода паук. Бормоча себе под нос, он чиркал что-то в лабораторном журнале, сверяясь с показаниями светящихся циферблатов.
