Противоестественно, в конце концов! У него не может быть невесты, он любит ее, Илону.

Любит? Но она только что сама назвала их чувство страстью, а не любовью. А что, если он действительно любит эту самую Ирену? Желает одну, а любит другую. Есть мужчины, которые склонны поступать именно так. Может быть, и Петер такой же?

Она сидела, склонив голову и опустив глаза, и только слегка порозовевшие щеки выдавали ее внутреннее волнение.

– Конечно, Ирена не настолько сексуальна, – бился в ушах, звенел комариный голос Гуго. – Но она представительница аристократической семьи, прекрасно воспитана, изящна… Любой мужчина нашего круга был бы счастлив назвать ее своей женой.

Наконец-то Илона смогла выпрямиться и посмотреть ему прямо в лицо.

Браво, девочка, сказала она сама себе и тихо, но внятно спросила:

– Простите, но я никак не могу понять, зачем вы все это мне рассказываете?

Гуго изобразил на лице удивление.

– Как? Неужели вас не волнует тот факт, что мужчина, который спит с вами, помолвлен с другой?

– Разумеется, мне не все равно, – ответила она хладнокровно. – Именно это вас и интересовало, не так ли?

Он посмотрел на нее с восхищением и злостью одновременно.

– А вас голыми руками не возьмешь, милочка! Впрочем, это вполне понятно. Вы – человек трезвомыслящий и потому не планируете выйти замуж за Петера. Но явно не прочь поживиться его деньгами. Взять, к примеру, эти серьги. Сомневаюсь, что художник-дизайнер в состоянии приобрести такие симпатичные бриллиантики. – Он потянулся рукой к ее уху, словно намереваясь потрогать камни, и Илона вспыхнула от негодования. – Эти безделушки обошлись моему братцу в кругленькую сумму. Поверьте, уж кто-кто, а Гуго Адлер знает толк в драгоценностях. Я ведь тоже мужчина, и у меня были увлечения, порою весьма дорогостоящие…

Пальцы его неожиданно опустились и коснулись ее шеи. Мурашки пробежали у Илоны по коже. Она резко отпрянула…

– Уберите руки, – негодующе выпалила она, но он, нисколько не смутившись, шагнул вперед и обеими руками вцепился в ее плечи.

– Не разыгрывайте из себя недотрогу, – хрипло пробормотал он, усиливая хватку. – Лучше скажите, что я должен подарить вам, прежде чем вы допустите меня к более интимным частям своего тела?

Честно говоря, подобного оскорбления Илона не ожидала. На мгновение она онемела.

– Язык проглотила, детка? – прошипел он ей в самое ухо. – Его разгоряченное дыхание обжигало ее щеку. – Молчишь? Прикидываешь, какую назвать цену? Хочешь деловое предложение? Завтра утром мы улетаем с тобой в Берлин. В тот же день ты поселяешься в первоклассных апартаментах – с бассейном, сауной, мастерской. А я… Я покупаю тебе целый гардероб самых модных и дорогих туалетов и открываю счет в банке на твое имя. Как тебе подобная перспектива?

Все! Эта последняя капля переполнила чашу ее терпения. Как сжатая пружина, Илона выпрыгнула из кресла, вынудив его отступить на почтительное расстояние.

– Похоже, у вас крыша поехала, герр Адлер. – Голос ее дрожал от бешенства. – Вам следовало бы обратиться к психиатру.

Он удивился.

– Вы считаете меня ненормальным? Ошибаетесь. Впрочем, понимаю. Вы стоите больше. Ну, конечно, ведь вы человек искусства, и ваши интересы гораздо более разнообразны, а запросы – обширны. Хорошо, обязуюсь возить вас каждые выходные в Париж, Рим, Мадрид… Одним словом, куда пожелаете. И вот еще что. Я немного знаком с нравами богемы и не собираюсь стеснять вашу… гм… личную свободу. Поэтому в свободное время вы сможете встречаться, с кем хотите. С тем же Петером. Единственное условие – ничего не говорить ему о нас с вами. Мой брат – человек чести, он просто не выносит обмана.

Наконец-то она смогла вздохнуть с облегчением! Каждое слово этого гнусного монолога заставляло ее вздрагивать – точно от прикосновений какой-то ядовитой гадины. Но последние, заключительные слова…

Господи, если бы этот мерзкий тип знал, какой подарок он ей делает, произнося их! Да, Петер – человек чести. И он не станет обманывать женщину, – даже если его связывает с ней только честное слово. Значит, Ирена – всего лишь прошлое Петера, возможно, недавнее, но все-таки прошлое. Гуго, сам того не ведая, проговорился!

Илона вдруг почувствовала некое подобие теплого чувства к этому жалкому человечку. Он и сам не подозревает, какой камень снял с ее души…

Что же касается его предложения… Она представила себя в качестве любовницы Гуго и… с трудом удержалась от улыбки. – Знаете, – сказала она с некоторым даже состраданием, – если бы на нашей планете произошла глобальная катастрофа и вы остались на ней последним и единственным мужчиной, я предпочла бы остаться одинокой.

Он буквально позеленел от злобы…

И тут, в эту самую минуту, в гостиную вошел Петер!

Мгновенно ослабев, Илона кинулась к возлюбленному и, дрожа, замерла в его объятиях. Этот неожиданный и нехарактерный для нее порыв насторожил Петера, и он повернулся к смущенному его внезапным появлением брату.

– В чем дело, Гуго? Чем Илона так расстроена? Что ты ей наговорил?

Тот бросил на Илону разъяренный взгляд, но не сказал ни слова.

– Ничего особенного. – Она попыталась усмехнуться, но улыбка не получилась. – Твой брат поведал мне, что ты помолвлен с другой женщиной, и предложил себя взамен…

– Гуго, – сжав кулаки, Петер шагнул вперед, и тот, заранее обороняясь, выставил вперед ладони. – Ты в своем уме?

– Не кипятись, Петер. Да, я сделал твоей возлюбленной недвусмысленное предложение. Хотел проверить, что она за птичка. Откуда ты знаешь, может быть, она из племени охотниц за мужчинами? Ты богат, Петер, а в мире столько женщин, которые готовы на все, только чтобы выйти замуж за Адлера.

– Ты считаешь, что любовь можно купить?

– Разумеется. – Гуго выразительно покосился на Илону. – Вся сложность лишь в том, чтобы назначить соответствующую цену.

Петер тяжело вздохнул. Какой же он все-таки маленький, этот Гуго…

– Мне жаль тебя, брат.

Тот оскалился, как разъяренный хорек.

– Ты, наверное, шутишь? Погляди на себя в зеркало. Потертые джинсы, волосы до плеч. Кто ты – крупнейший в Европе финансист или музыкант из рок-ансамбля? Конечно, вдвоем с этой художницей вы смотритесь прекрасной парой… Неудивительно, что твоя подруга вызывает к себе такое пристальное внимание мужчин. Но я приехал сюда не ради прекрасных глаз твоей Илоны, а по просьбе мамы и Ирены. Они умоляют тебя образумиться и вернуться домой.

– Ирена не имеет на меня никаких прав, и ты это знаешь, – возразил Петер.

Илона отметила, что его голос звучит спокойно и уверенно. – Я порвал с ней еще до отъезда из Гамбурга.

– Ты просто отложил помолвку, сказав, что хочешь получить сексуальное удовлетворение от этой женщины. К тому же ты оставил Ирене обручальное кольцо. Разве это ни о чем не говорит?

Илона рванулась было из объятий Петера, но тот удержал ее.

– Чушь, Гуго! На самом деле ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. Как, впрочем, и сама Ирена. А кольцо… это мой прощальный подарок.

– Еще не поздно все изменить, Петер. Поверь, если тебе кто-то и нужен, так это Ирена фон Дитцегоф. Женщина, которая не снизойдет до того, чтобы спать с тобой слишком часто. Что ж, зато ты сможешь завести себе кого-нибудь на стороне! И она будет спокойно закрывать глаза на шашни мужа со всякими там… художницами.

– Предупреждаю, Гуго, еще одно слово – и я выставлю тебя за дверь. Полагаю, ты не будешь этого дожидаться?

– И это твое последнее слово, Петер? Подумай, еще не поздно.

– Последнее. А теперь оставь нас одних. Я голоден и собираюсь поужинать вдвоем с Илоной. Прощай, братец! Надеюсь, что мы не скоро встретимся.

Илоне показалось, что в поросячьих глазках Гуго мелькнул неподдельный страх.

– Ты… ты не собираешься в этом году возвращаться в Гамбург?

– Ни в этом, ни в следующем.

– Но это невозможно. – Остренькое личико Гуго вдруг приобрело умоляющее выражение. – Ты должен вернуться, Петер. У нас возникли проблемы в делах…