Оргазм пронзил их тела, словно удар электрического тока, но Петер еще долго не отпускал Илону, наслаждаясь последними минутами угасающей страсти.

– Фантастика, – наконец прохрипел он. И повторил еще раз: – Фантастика!

– Я старалась доставить тебе удовольствие, мой господин, – сказала она, выпрямляясь. – Чего еще ты желал бы этой ночью?

– Всего. Но сначала – передышка. Буду ждать тебя в спальне с вином и сыром. И, пожалуйста, не утруждай себя одеванием. Мы еще не закончили, верно?

– Твое желание для меня закон, мой господин.

Он рассмеялся и поцеловал ее в ушко. Вот это настоящая жизнь! И каким же надо было быть дураком, чтобы растрачивать ее на пустяки!

– Скажи честно, Илона, ты не устала? – У входа в очередной салон Амелия остановилась и придержала подругу за рукав. – Мы уже целую вечность ходим по магазинам. А ты ведь еще и коляску таскаешь.

Та глянула на часы – стрелки двигались к цифре пять. Но Илона не роптала, ведь она сама вызвалась помочь Амелии купить вечерний туалет к предстоящим крестинам. И вот прошло почти два часа, а подходящих туфель к новому голубому платью они еще не выбрали.

– Глупости! – Она энергично тряхнула своей роскошной гривой. – Малышка совсем не тяжелая. И потом… не идти же тебе в церковь босиком. Впрочем, чашечка кофе нам бы не помешала. Вот, кстати, и кафе…

Они прошли еще с десяток метров и вошли в дверь какого-то «бистро».

Подруги заняли место в глубине зала – подальше от дверей и окон, чтобы не надуло в коляску, – и сделали заказ. Проводив рассеянным взглядом официантку, Амелия спросила:

– Ты придешь на крестины с Петером?

– Разумеется.

Чем-то встревоженная, молодая мать склонилась к коляске, но тут же удовлетворенно выпрямилась: маленькая Аннета продолжала безмятежно спать.

– Удивительно, – продолжала Амелия, – вы теперь все время вместе. И прошлые выходные, и позапрошлые… Извини, пожалуйста, за бестактность, но тебе не скучно с ним?

– Нет, – просто ответила Илона. – Нам хорошо вдвоем.

Мечтательный вид подруги озадачил и одновременно обрадовал Амелию.

– Дорогая! – воскликнула она. – Ты наконец-то влюбилась. Я так рада за тебя! – Вдруг она испуганно замолчала, заметив в глазах Илоны какой-то странный огонек.

– Чушь! – та упрямо сжала губы. – Конечно, нет! В таких, как Петер Адлер, не влюбляются. Это просто влечение. Знаешь, он необыкновенный любовник. Я никак не могу насытиться.

В какой-то степени это соответствовало действительности. Со времени их первого свидания она только и жила ожиданием пятницы и, как только раздавался звонок, стремглав неслась в прихожую. А сколько раз они срывали друг с друга одежду прямо в дверях!

Честно говоря, Илона и сама себе удивлялась. Любовные фантазии все больше и больше овладевали ее воображением. Так, в прошлые выходные дни она привязала полусонного Петера к кровати и несколько часов «издевалась» над ним. По его словам, он испытал истинное наслаждение. И это несмотря на то, что она даже хлыст пустила в ход.

– А что ты собираешься делать, когда он переедет в свой собственный дом? – спросила Амелия. – Франц говорит, что «Альпийская фиалка» скоро будет готова.

– Знаю. Петер просто в восторге. Недели через две я тоже закончу работу. А потом… Ты спрашиваешь, что я буду делать? – Она помолчала, размышляя. – Наверное, буду приезжать туда на выходные. Дорога ведь неблизкая… так что все пойдет, как прежде.

– Илона…

– Что?

– Ты все еще хочешь использовать Петера как… Ну, ты помнишь наш разговор в больнице… Извини, но это слово мне не симпатично.

Илона засмеялась.

– Мне тоже… с некоторых пор.

– Вот видишь, – Амелия так обрадовалась, что даже всплеснула изящными белыми ручками. – Согласись, нехорошо говорить о человеке как о каком-то породистом быке.

– Быке? Гмм. Но сначала я действительно хотела этого. А теперь… не знаю. Не ожидала, что Петер мне так понравится. Знаешь, он совсем не такой, каким я его себе представляла…

– Забавно, но Франц сказал то же самое. А ведь мой муж не любит менять свои мнения о людях. Он говорит о Петере, что тот – собачка другой породы. Но не скрывает, что тот ему нравится.

– Собачка другой породы? – Илона лукаво хихикнула. – Пожалуй. Но только очень хороших кровей. И к тому же умеет говорить. Знаешь, он произносит «дорогая» с таким чувством, что меня просто в дрожь бросает.

Глаза Амелии загорелись любопытством.

– А как он еще тебя называет?

– О, всех моих прозвищ не перечесть! Например, «проститутка». Или «ведьма». И еще – «змея». Он меня просто обожает!

– Но это же ужасно! – возмутилась Амелия. Илона рассмеялась и тут же прикрыла рот рукой, косясь на спящую Аннету. – Хорошо же он тебя аттестует. Какой-то бульварный жаргон! – продолжала кипятиться она.

– Возможно, ты и права, но в постели это звучит совсем по-иному. – Илона мечтательно вздохнула.

– Все равно, – продолжала Амелия, – называть так любимую женщину! Попробовал бы кто-нибудь так отозваться о тебе в моем присутствии. Я бы ему показала!

– Верю, дорогая, верю!

Она действительно не сомневалась, что маленькая и тихая Амелия способна дать отпор любому нахалу. Сам Франц побаивался ее прямоты. Однажды, когда жена заподозрила его в симпатиях к теще, присутствующей при этом разговоре Илоне пришлось держать свою хрупкую подружку за руки, – причем в буквальном, а не в переносном смысле.

Им принесли кофе, и разговор сам собой перешел на другую тему. Илона вздохнула с облегчением, – у нее не было никакого желания обсуждать свои отношения с Петером. Достаточно того, что она сама постоянно думала о них.

Ей не хотелось вспоминать и о своих прежних планах родить от него ребенка. Пожалуй, это можно отложить. Зачем спешить? Ведь Петер пока не собирается возвращаться в Гамбург.

Некоторое время подруги сидели молча. Амелия первой поставила на стол свою чашку.

– Кстати, Илона, что ты наденешь на крестины? Купишь что-нибудь новенькое?

Та понимающе улыбнулась. Деликатная Амелия не решилась напрямую попросить крестную своей малышки надеть что-нибудь поприличнее. Она просто изящно намекнула, что в гардеробе Илоны нет таких вещей.

– Не волнуйся. Обещаю не ставить тебя и твоих гостей в неловкое положение.

– Перестань. Я не ханжа, и тебе это хорошо известно. А вот твой Петер…

– Уверяю тебя, он не скажет ни слова, если даже я явлюсь в купальнике. Но я уже все придумала. Где-то в шкафу у меня висит довольно симпатичный белый костюм, который я получила в знак признательности от одного заказчика – модного портного. Все как-то не было подходящего случая его надеть. А в это воскресенье он, пожалуй, будет очень кстати.

– Чудесно, – Амелия облегченно вздохнула. Честно говоря, она опасалась, что любимая подруга может даже в церкви что-нибудь выкинуть. – Кстати, Петер пока не возникает? – осторожно поинтересовалась она. – Ну, по поводу твоих нарядов.

Илона ухмыльнулась.

– Он редко видит меня одетой.

– Тише, – хихикнула Амелия, – официантка услышит.

– Подумаешь!

– И его всегда все устраивает?

– Ну почему же? Как-то ужасно рассердился, когда я сказала, что я устала и больше не хочу.

– Илона!

– Шучу. Такого со мной не бывает. Да и с ним тоже. Слушай, а твой Франц… Он ведь, наверное, тоже не промах в этих делах? Держу пари, ты и пикнуть не успеешь, как снова окажешься беременной! А теперь давай сменим тему разговора. Знаешь, у меня проснулся аппетит. Как насчет салатика и бифштекса с жареной картошечкой?

– Ни за что, – простонала Амелия. – Хочешь, чтобы на мне не сошлось новое платье, которое мы только что купили? Я ужасно растолстела.

– Чепуха! – Илона окинула подругу оценивающим взглядом. – Ты выглядишь очень женственно. Беременность пошла тебе на пользу. Я бы с удовольствием поменялась с тобой фигурами.

– Неправда, Илона, ты очень изящная. А я…