– Алло!

– Привет, дорогая.

Ари стиснула трубку обеими руками и с силой прижала к уху.

– Мам?

– Все в порядке. Все живы.

Сначала ее затопило облегчение, а следом неудержимые слезы ручьями хлынули по щекам…

– Они… дома?

– Пока нет. Штормом их отнесло с обычного курса, они оказались в канадских водах. Канадским властям потребовалось время связаться с представителями нашей береговой охраны – шторм повредил связь.

Ари вдруг громко разрыдалась, негодовала на себя, но не в силах была остановиться. Родители, конечно, здорово встревожатся, а у отца – так душа на части разорвется, едва поймет, да еще по телефону, в каком она состоянии.

– Извините, – только и смогла проговорить она.

– Ничего, девочка, тебе нужно выплакаться. Одному Богу известно, через какой ад тебе пришлось сегодня пройти.

– Я собиралась вылететь домой – на похороны.

– Домой – ты и сейчас можешь. – Пегги не утаила надежды.

– Нет!.. – Ари тяжело вздохнула. – Не думаю, что это удачная мысль.

– В следующий уик-энд мы переезжаем в новый дом, – сообщил Расти, – Как раз к каникулам. У Расса и Карен перед Днем благодарения будет пара недель на обустройство.

– А еще, – провозгласила Пегги, – я купила тот мягкий коричневый диван.

– Поздравляю.

«Макс жив!»

– И за нами сохранится старый номер телефона.

– И еще я собираюсь свозить твою мать после Нового года во Флориду.

– Я рада, папа. – Голос отца звучал для Ари как с другого конца длиннющего тоннеля. «Макс жив!»

– Отдохни немножко, Ари. И подумай о том, чтобы приехать на Рождество домой. Нужно же нашим малышкам увидеть свою крестную маму.

– Ладно, я постараюсь. Пока.

– Ари?

– Да, мам?

– Передать что-нибудь капитану? Сказать, чтобы он тебе позвонил? – с вкрадчивой надеждой предложила Пегги.

– Нет, спасибо. Я… сама свяжусь с ним через недельку другую.

Пегги не стала спорить. Нет, думала Ари, она правильно сделала, вернувшись в Монтану, сбежав от любви моряка. Теперь ей ведомо все до конца о том, какую боль может принести с собой такая любовь; это не ошибка, что она порвала с Максом и теперь дома, у своих Скалистых гор.

«Но ведь ты все равно страдала – и сейчас страдаешь», – подзуживал ее ехидный голосок логики. «Больше не стану, с этим покончено». «Какое там – покончено, это уж навсегда», – не унимался голос.

Ари вышагивала по своей крохотной квартирке, пока, наконец, не упала без сил на неразобранную кровать. Она заснула глубоким сном, и ей снился сон: бушуют волны, воет ветер, и океанские шторма пурпурными вихрями овевают смеющееся лицо Макса… Ну конечно, он смеется, он счастлив – его маленькое судно завалено живым серебром, а у босых его ног свернулась клубочком чувственная наяда со своим малышом.

– С Днем благодарения!

– И тебя тоже, Руфи. Как девочки?

– Прелесть! Растут не по дням, а по часам.

– Спасибо за фотографии. Они у меня стоят в рамках на письменном столе. Как там Кой?

Обычный для клана Саймонов телефонный марафон: два параллельных телефона, голоса меняются каждые полторы минуты, истошный шум на задаем плане. – Стоит рядом. Секундочку…

– Эй, Ари! – раздался в трубке голос Коя. – Смотришь матч?

– Какой-то там идет, не знаю, правда, какой. А как там у вас дела – помимо забот с двойняшками?

– Все отлично. Взял парочку строительных заказов, работы внутри помещений, так что справимся. Как-то встретил на пирсе твоего приятеля. – Голос Коя зазвучал глуше. – Руфи, подожди, ладно?

– Какого приятеля?

– Да Макса Коула, какого же еще. Помахал ему, но не уверен, что он заметил. Слишком занят был – выгуливал с какой-то девушкой собак.

Макс встречается с ассистенткой ветеринара?

– Ах вот как… – Ари мучительно соображала, что бы такое сказать. – Это прекрасно.

– Ну да, он их не меньше пяти на поводке держал. Ну ладно, все-все, Руфи, иду. Пока, Ари! – выкрикнул он и передал трубку кому-то другому.

Ари поговорила с братьями, невестками, племянниками; наконец трубку взяла Пегги.

– Откуда вы звоните?

– Из нашего старого дома. Карен скоро начинает тут красить. У нее уйма планов, я рада, что им здесь нравится.

– Ну а ты? Тебе-то нравится новый дом?

– О! Я счастлива, как моллюск во время прилива. Твой отец и я… фу-ты, погоди минутку. – Сдавленные крики, визг… мать вернулась к телефону. – Да один из малышей добрался до столового ножа, чудо еще, что никто не поранился. Ты когда уходишь? Как у вас там дороги, неважные?

– Скоро уже, – отозвалась Ари. – У Минны всегда славно на День благодарения, все приносят свои фирменные праздничные блюда. На земле уже лежит снег, но дороги чистые.

– Я рада, что ты будешь не одна.

– Я хожу в этот день к Минне уже восемь лет, мам. Чувствую себя там как дома. – Она услышала раздавшийся из глубины комнаты громкий рев.

– Приземление, – объяснила Пегги.

– Я поняла.

– А как насчет Рождества? Ты ведь приедешь домой?

– Еще не знаю, мам.

– Послушай, если дело в деньгах…

– Не в них. Я тебе сообщу на следующей неделе.

– Ладно. – Пегги вздохнула. – Сообщи, пожалуйста.

– Обещаю.

– В «Наррагансетт тайме» статья о Максе. Прислать тебе?

– Конечно. – Ари очень надеялась, что голос ее прозвучал обыденно: почему бы, мол, и не узнать, как там идет бизнес у Макса. – А о чем там?

– В основном о заводе по упаковке рыбы. В этом месяце Макс отправляется в Японию – учиться их методу упаковки рыбы и морепродуктов.

– Что ж, отлично. – Не будет по крайней мере выгуливать собак.

– Погоди, вот еще отец. Пока, дорогая.

– Пока, – ответила Ари. Но мама уже передала трубку Расти.

– Ари?

– Привет, пап.

– Ты там завалена снегом?

– Не-а, у меня все в норме. – Несколько минут она болтала с отцом, он всегда живо интересовался зимними температурами в Боузмене, и, наконец, повесила трубку.

Оказаться бы сейчас там, среди празднично настроенной родни, а не сидеть в пустой квартире, где лишь звуки футбольного матча по телевизору разрывают тишину.

В любом случае Рождество на Род-Айленде куда заманчивее, чем здесь. Ведь она же, в конце концов, собиралась посмотреть, как устроились в новом доме родители; услышать планы Карен по обновлению старого дома; покачать на руках малышек. И так здорово хоть разок увидеть воочию, как горластые племянники распаковывают подарки…

Не обязательно же ей натыкаться на Макса только потому, что они окажутся в одном штате. Не надо теперь звонить ему, заглядывать к нему в офис, чтобы преподнести пирог, или распевать рождественские гимны у двери его дома. Не захочет – так вообще может с ним не встречаться. Ей выпал шанс соединить свою жизнь с Максимилианом Коулом – и она этот шанс упустила.

А если по дикой случайности она столкнется с ним в кинотеатре или на пирсе, что ж, может быть, ей удастся не рухнуть к его ногам, умоляя забрать ее к себе домой, в постель, снова подарить ей свою любовь и больше никогда не уходить в море. Такое иногда запросто удается, – вот только сначала надо сдвинуть с места Скалистые горы и перенести их к Миссисипи.