— Так чтоб понять, надо всю историю выслушать! Что вы за народ такой нелюбопытный? Мы же к вам, как… Как не знаю кто, на голову свалились, а вы… хоть бы один вопрос! Только сидите да кости за спиной моете!

— Брось, Хэл.

— Что «брось»? Да мне за ребят с Тенара обидно! Ни один ведь не приценивался, чего ради ему жизнью рисковать! А тут… прямо консервы какие-то человеческие!

— Может быть, да, господин Ктар, — спокойно отозвался Бари, — а, может быть, и нет. У нас есть причины быть осторожными, вы не находите? Впрочем, если вы желаете что-либо сообщить…

— Не желаю, но обязан, — холодно отозвался Майх. Ничего себе голос — чистая сталь! Такого Майха Хэлан еще не видел… догадывался? — И рассказывать я буду не здесь, а в боте.

— Почему?

— Чтобы я мог видеть ваше лицо. Мне не нравится, как вы все себе облегчаете.

— Вам нужен заложник? — с любопытством спросил Бари, и Хэлан взвился:

— По себе судите?

— Хватит, Хэл, — властно сказал Майх, и остальное Хэлан от удивления проглотил.

— Не будем оскорблять друг друга, господин Бари. Хэл прав: мы многим должны. Ваши игры не только нас унижают. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

Бари пожал плечами и сказал спокойно:

— Надеюсь, трансляцию вы все-таки включите?

Третьим в крохотной рубке бота Хэлан в третий раз слушал о том, как капитан Тгил нашел чужой корабль. В третий — и все равно в первый, потому что всякий раз это была совсем другая история, как ступеньки, по которым идет Майх. Хорошо, что он услыхал ее иной: сгустком боли и нагромождения нелепых случайностей, лишенным логики, как сама жизнь. Теперешней он бы ее не принял. Боль глубоко, а случайности размотались в цепь причин и следствий, где одно вытягивается из другого и насмерть завязано с третьим.

Из-за неисправности главного локатора капитан Тгил отказался от стандартного маршрута. Нарочно сделал крюк, чтобы пройти сравнительно чистым участком. К сожалению, это потребовало дополнительного маневрирования, а износ основных систем корабля давно превысил все допустимые нормы. Результат: в точке — координаты такие-то, дрейф такой-то — авария системы охлаждения реактора, которую экипаж устранил своими силами. Поскольку за трое суток аварийной работы люди выложились до конца, разгон и коррекцию курса капитану пришлось производить в одиночку. Из-за отсутствия дубль-навигатора и ненадежности бортового вычислителя он мог работать только методом «двойного эха» — сверяя отклонения по маякам Тенара и Латена. Работа требует постоянного прослушивания радиодиапазона — значит, капитан не мог пропустить повторяющийся сигнал. Да, больше никто не мог бы поймать: других кораблей в секторе не было, а сигнал направленный.

Бари… Хэлан все-таки старался на него не глядеть. Вроде на нервы не жалуюсь, но это мертвое лицо с живыми глазами… Лучше бы и правда скафандры, когда только голос… Бари уже не суетился. Не перебивал, не задавал ехидные вопросы — сидел, всосавшись в лицо Майха, и Хэлану хотелось стереть этот взгляд с его лица, словно он мог… ну, навредить, что ли?

Описание корабля. Встреча с Николом…

— Поразительно! — сказал Бари. — Знаете, господин Валар, я еще тогда понял, что ваш капитан — личность незаурядная, но чтоб настолько…

«Вот черт! — подумал Хэлан, — сбил! А тут ведь что-то… Ага! Удивление. Удивился, когда Тгил повел игру. Значит, умный к дуракам? И дураков на корабль? Сам дурак, выходит. Нет, еще. Направленный сигнал. Почему он Латен не вызвал? Орет ведь, как проклятый, на всех диапазонах. Интересно, а сам он мог „Звезду“ засечь?»

Ага, Майх уже до вызова дошел. Что Тгил сказал Николу о военных кораблях. Все правильно: сразу усек. Видно, уже опасался. Потому и «Звезду» позвал, думал: летуны скорей поймут. Ты гляди: и на Тгила нарвался. Везунчик!

— Мы стартовали к Гвараму и шли в полном радиомолчании. Капитан надеялся, что мы выиграем хотя бы сутки. Сами понимаете, он всех предупредил. Велел уходить сразу после карантина. Главное — убраться с Гварама. Потом… ну, это уже будет потом. Я не очень понимал почему, просто привык, что Лийо всегда прав. Мы простились… Лийо считал, что должен сдать груз…

— Просто он давал вам уйти, — мягко сказал Хэлан. — Знал, что пока он возится с грузом, они не станут затыкать порт.

— А зачем вам понадобилось идти на Гварам? — спросил Бари.

— Груз — продовольствие, — ответил Майх очень холодно. — На Гвараме аварийный запас на пять дней. — Глянул на Хэлана — и уже мягче: — Сами понимаете, господин Бари, о том, что было, пока меня не поймал Хэл, говорить незачем. Это люди. С тех пор, как узнал Хэла, понял, что человека погубить очень просто. Извини, Хэл…

— Ничего. Все так. Хотите что-то спросить, господин Бари?

— Да, — сказал тот, и его жуткие глаза всосались в лицо Хэлана. — Почему вы это сделали, господин Ктар?

— Что именно? Искал? Нашел? Ушел?

— А какой вопрос вы предпочтете?

— Все сразу. Искал — потому, что велели. Нашел — потому, что умею. Ушел — потому, что жить хочу. Устраивает?

— Нет.

— Ладно. Потому, что это был Майх. Вас бы я отдал. А теперь?

— Пожалуй. А что было потом?

— А потом Хэл взял меня за ручку и принялся спасать.

— Ага, — буркнул Хэлан. — Спасали его! С ложечки кормили! Если б ты не угадал, что Тгил на корабле, черта б с два я с тобой пошел!

— Погодите! — взмолился Бари. — Что-то я… вы хотите сказать, что сумели связаться с кораблем?

— Вот именно.

— И на корабле оказался капитан Тгил? Каким образом?

— Почти законным. История дикая, но нигде не торчит. Они сцапали Тгила, но сразу не кончили: хотели Майха заполучить. А он крепкий мужик и продержался, сколько надо. Пока те ублюдки не поняли, что кораблик им не по зубам. А Никол — раз его предупредили — сперва не клюнул на болтовню, а потом уже сам увидел, кого ему бог послал. Ну и когда опять до переговоров дошло, объявил, что только одного человека пустит на борт — капитана Тгила. А о прочем, господин Бари, можно только догадываться. Хотите — займитесь, а нам недосуг. Боимся на тот кораблик опоздать.

— Зачем?

— Так люди ж, наверное, не все такие, как у вас, не только о себе думают.

— Что-то вы слишком к нам строги, господин Ктар! Имеете на это право?

— Имею, — сухо ответил Хэлан. — Я за это дело уже голову заложил. А мне оно, между прочим, не по ноге. Это вам: другой разум, другая жизнь, другая наука. Идеи, которые в нашу с вами голову и спьяну не придут…

— Вот как, господин Ктар? Вы уже и тезисы для нас наметили? Очень любезно! Только… вы уж извините, нескромный, вопрос: вас ваше всеведение не утомляет?

— Еще как. Мое «всеведение», господин Бари, адская работа, врагу не пожелаю. Хотите примерчик? Сезон назад я о Ктене слыхом не слышал, даже слова, по-моему, не знал. Вас… ну, только вот увидел. А хотите, все про вас расскажу? Кто вы такой и чего на Ктен угодили?

— Буду весьма благодарен, — спокойно ответил Бари. — Меня это всегда занимало.

— Ну, про вас — это я смутно. Помнится, был газетный шумок. И «Эра благоденствия» и «Отравитель из ХСа». Вы уж напомните, чего на вас эти типы из Министерства Пищевых продуктов взъелись?

— Странно, что вы помните. Это было главное открытие моей жизни. Штамм микроорганизмов, который преобразует пластмассу в полноценные пищевые белки.

— Ого! — сказал Майх. — Обе главные проблемы цивилизации? И что же?

Бари как-то виновато пожал плечами.

— Ничего. Просто не успел.

— А надеялись успеть? Наивный вы человек, господин Бари! Кстати, вспомнил-то я вас не зря, сошлись тогда наши дорожки. Я как раз Сого-душителя взял, а корешок от него дальше потянулся — и в одну контору. Там я списочек и нашел. Оплаченные убийства. А в нем… ага: «Унол Бари, 38 лет, генетик, Правительственный исследовательский Центр, ХСа. Срок исполнения — 20 дней».

— Значит, я вам жизнью обязан?

— Нет, — сухо сказал Хэлан. — Не мне. Профессору Релли.

Наконец-то Бари растерялся. Даже не сразу сообразил, что спросить.