Снова всплыло имя инженера Гроте, не отказавшегося после возвращения в Германию от сверхтанков. В том же июне 1942 года, когда начинались работы над «Маусом», он вместе с доктором Гаккером из Министерства вооружений занялся разработкой танка Р.1000 «Ратте» («крыса»). Колосс в 1 000 тонн массой, длиной 35, шириной 14 и высотой 11 м должен был нести две 280-мм морские пушки и одну 128-мм, а для борьбы с самолетами — шесть-восемь 20-мм зенитных автоматов. «Ратте» приводился в движение несколькими судовыми двигателями.

Фирма «Крупп» к декабрю 1942 года подготовила эскизный проект танка P.1500 в 1 500 т. Этакий самоходный лафет для 800-мм пушки «Дора», несущий в качестве «вспомогательного» вооружения еще две 150-мм пушки и оснащенный четырьмя дизелями, используемыми на подводных лодках. Уже в начале 1943 года министр вооружения Шпеер остановил работы по обоим проектам, из которых все равно не вышло бы ничего конструктивного.

Англичане приступили к созданию танка прорыва еще до войны, предполагая, что в случае войны «на континенте» они будут штурмовать укрепления вроде германской «линии Зигфрида». В 1939 году образовался комитет, куда вошли почтенные ветераны британского танкостроения — А. Стэрн, Ю. Д'Энкур, Э. Суинтон, Г. Риккардо, У. Вильсон. Производство развернули у пионера танкостроения компании Фостера. Конструкторы назвали себя «The Old Gang» — «старая смена», а подготовленный ими проект получил обозначение TOG. В октябре 1940 года построили опытный танк TOG 1, а в мае 1941-го — TOG 2. Их конструкция свидетельствовала, скорее, о попытке вернуться к старым канонам, чем о стремлении сделать нечто новое. Подвеска была жесткой, планировалась даже установка вооружения в бортовых спонсонах. «Старая смена» все же поставила башню с длинноствольной 76-мм пушкой и электроприводом, а также использовала электротрансмиссию. Гусеницы, как и у французских 2С, охватывали корпус. Правда, 600-сильный двигатель был слабоват для машины массой 81 т. В серию TOG 2 пущен так и не был. Теперь он украшает экспозицию Королевского танкового музея в Бовингтоне.

Исходя из опыта боев в Северной Африке, англичане решили разработать «штурмовой танк» с бронированием, защищающим от большинства известных противотанковых средств, и сильной противотанковой пушкой. Заказ на разработку в конце 1942 года получила фирма «Наффилд», где работы возглавил М. Томас. От проекта АТ-1 после ряда уточнений и изменений дошли до АТ-16. Он и стал основой «танка» А39 «Тортойз» («Черепаха»). При длинноствольной 95-мм пушке раздельного заряжания и толщине брони до 225 мм «Черепаха» весила под 80 т. Механическая трансмиссия допускала разворот на месте, вот только место для такого разворота найти было непросто. Заказ на 25 штук сократили сначала до 12, а в феврале 1946 года — до 6. Интерес к машинам погас, и в апреле 1948-го две из них отправили в британскую оккупационную зону в Германии, скорее, для проверки возможности транспортировки таких тяжелых машин, чем для испытаний.

Конструкторы США к началу войны не создали «задела» в области тяжелых танков. Зато в годы войны «пробежали» путь от архаичной идеи четырехбашенного танка — через построенный небольшой серией 55-тонный однобашенный М6 — к штурмовой машине с длинноствольной пушкой. Работу над последним проектом артиллерийско-техническая служба начала в сентябре 1943 года. Получившаяся в результате 90-тонная T28 с рекордной толщиной лобовой брони 305 мм была, по сути, самоходной 105-мм пушкой. Так ее и хотели обозначить, но все же отнесли к танкам. В боекомплект входили бронебойные и бетонобойные снаряды — американцы собирались штурмовать немецкий «Западный вал» во Франции. Пять машин заказали компании «Пасифик Кар энд Фаундри» в мае 1945-го, когда Германия уже капитулировала. После окончания войны с Японией заказ сократили до двух машин, которые до конца 1947 года испытывали в США. Одна сохранившаяся Т28 стала экспонатом Музея Паттона в Форт-Нокс.

И Т28, и «Черепахи» создавали массу проблем при транспортировке. Для уменьшения ширины у «Черепахи» снимали бортовые экраны и внешние тележки ходовой части. Т28 имела на каждый борт по два гусеничных хода. Внешние при перевозке снимались, а на марше буксировались за машиной, как тележка. Скорость хода А39 и Т28 была действительно «черепашьей». Зато в их конструкции опробовали ряд новых решений — сварка толстых литых деталей брони, установка зенитных пулеметов, новые схемы подвесок, приводы управления.

Следующий опытный американский штурмовой танк — 90-тонный Т30 — уже нес 155-мм пушку в башне. Но дни сверхтяжелых машин были сочтены.

Развитие противотанковых средств и способов применения танков заставили отказаться от просто количественного наращивания характеристик и пересмотреть требования к бронетехнике. Идеи «сухопутных линкоров», взламывающих оборону противника, или «подвижных фортов», ползающих по полю боя, отошли в прошлое. Да и тяжелые танки прорыва постепенно превращались в танки поддержки. Окончательно стало ясно, что танк, не помещающийся на железнодорожной платформе, не способный пройти по мосту, а теперь еще и не умещающийся в тяжелый транспортный самолет, создает большие проблемы. Именно поэтому масса современных танков не превышает 50—60 тонн. Ни один сверхтяжелый танк не вышел на поле боя. Это направление оказалось тупиковым. Но не стоит воспринимать сверхтяжелые машины — построенные или оставшиеся в чертежах — только как курьезы. Во многих разработках были идеи, не без успеха воплотившиеся позже, в машинах более «легких» классов.

Семен Федосеев | Иллюстрации Юрия Юрова

Настоящим шедевром природы считается перигорский трюфель, или Tuber melanosporum. Такие определения, как черные бриллианты или «капризный принц», которыми его привычно награждают французы, при всей красочности и эмоциональности не дают истинного представления о самом предмете национальной гордости. А между тем самое время это сделать. Сезон охоты на трюфели в разгаре.

Как они растут, не видел никто. Даже те, кто собирает их из поколения в поколение. Потому что вся жизнь трюфеля проходит под землей и находится в полной зависимости от деревьев или кустарников, корни которых становятся настоящими кормильцами этих грибов, делясь с ними запасами углеводов. Правда, называть трюфели нахлебниками было бы несправедливо. Паутина нитей мицелия гриба, обволакивающая корни растения-хозяина, помогает ему добывать дополнительную влагу и, кроме того, защищает от всевозможных микробных заболеваний, например от фитофторы.

Грибница, главная часть грибного организма, живет долго, если ее никто не разрушает, и периодически образует плодовые тела, содержащие споры, необходимые для дальнейшего размножения. У обычных грибов все просто. Заботу об их распространении берут на себя ветер и вода. А вот продолжение подземного трюфельного рода зависит от того, будут ли они найдены, выкопаны и съедены животными, чтобы споры, пройдя через кишечник лесных гурманов и упав на землю, смогли прорасти на новом месте. Для привлечения внимания поедателей у трюфелей есть одна-единственная приманка — аромат, развившийся в процессе эволюции до невообразимых пределов. Правда, далеко не все трюфели пахнут аппетитно. В своем большинстве они источают зловоние, похожее на запах гудрона, протухшей селедки или гниющего лука. И лишь несколько разновидностей подземных грибов, среди которых почетное место занимает черный перигорский трюфель, вызывают усиленное образование желудочного сока у человека.