Подтверждение этому каждый внимательный посетитель Ивановского музея сможет отыскать на прекрасном этюде Верещагина «Дервиши-дуваны», писанном с натуры во время его творческих скитаний по Туркестану. В лоскутной мозаике походных халатов паломников ивановские эксперты опознали знакомые ситцевые узоры, оригинальные образцы которых до сих пор хранятся в краеведческих фондах. Восточным интонациям, присущим всей художественной коллекции, вторит и собрание искусства модерна. Цветы лотоса, игры наяд, барышни в томительных позах и коломбины в декорациях уличных театров являются прекрасным заключительным аккордом экспозиции, начинающейся собственно с первоисточников манерных интерпретаций античных и восточных сюжетов XIX—XX веков.

Произведения Малевича, Родченко, Степановой, Розановой, Экстер как нельзя более уместны в Художественном музее города, сформировавшемся как утопический проект социалистического города-сада. Иваново осознавалось как воплощение искусства авангарда в его ландшафтной и социальной проекции. Сегодня проектные усилия музея во многом направлены на сохранение и выявление того краткого исторического периода, когда город задавал темп индустриального века, а фабрика была отправной точкой нового мироустройства.

Художники-авангардисты, как известно, хотели изменить мир. Ученица Малевича Ольга Розанова с женской практичностью хотела провести эксперимент по переустройству мира в меньшем масштабе и выбрала для этого центры художественной промышленности, такие как Иваново-Вознесенск и Мстера. Она лелеяла мечту организовать Свободные художественные мастерские на базе местных рисовальных школ, чтобы именно оттуда начать выпуск проектов предметов для нового быта. По трагическому стечению обстоятельств ей не удалось осуществить задуманное, но новаторские разработки текстильного дизайна все равно не миновали художественные мастерские фабрик и супрематические ситцы в 20-е годы прошлого века регулярно сходили с конвейера ивановских текстильных комбинатов.

Один из таких проектов функциональных повседневно-роскошных вещей («Эскиз дамской сумочки») волею судьбы оказался в коллекции Ивановского художественного музея и до сих пор работает образцовым музейным экспонатом, представляющим современному поколению дизайнеров редкий пример полезного приложения супрематической концепции мироустройства. Кроме дизайнерского эскиза в музее собралась целая коллекция произведений самой загадочной из «амазонок русского авангарда». Два автопортрета: декоративный автопортрет-орнамент с крупными аляповатыми цветами, обрамляющими лицо-узор на фоне синей ткани, и странный, почти реалистический, автопортрет художницы в шляпе; «Трефовый Валет» из знаменитого авторского тематического цикла «Карты» – часть авангардного пасьянса, разбросанного по коллекциям провинциальных и столичных музеев; и произведение с типичным для художников – скромных конструкторов нового мира – неброским названием «Цветокомпозиция». Эстетические переживания ивановских кураторов на тему истории взаимоотношений российского текстильного дизайна и авангардных художественных экспериментов XX века реализовались в проекте «Русский Манчестер. Текстиль в контекстах», который суммировал музейный опыт экспозиционного взаимодействия с искусством авангарда.

…На столе дачной террасы, накрытом хрустящей белоснежной скатертью, – синий молочник и чашка с дымящимся какао. Вокруг парка – тенистые аллеи со скульптурами белых грифонов, летний зной и девушка, спящая в гамаке. Гедонистический драйв эпохи «высокого» соцреализма ивановские музейщики открыли гораздо раньше его стремительного вхождения в культурную моду и с тех самых пор считают своим долгом делиться этим открытием в своих проектных инициативах. Гламурное название «Девушка моей мечты» идеально подошло для музейного проекта, прокатившегося по российским городам и завершившего свой маршрут в залах Английского клуба на Тверской (нынешний Музей современной истории России). Картины советской идиллии стали событием прошлого экспозиционного сезона, заставив по-новому взглянуть на ушедшие времена.

Центром внимания этой выставки стал портрет Татьяны Чижовой кисти Бориса Кустодиева. Образ Девушки Нового мира, решительной и рафинированной одновременно, озаглавил живописную галерею летчиц, актрис, разведчиц и домохозяек, запечатленных Пименовым, Герасимовым, Самохваловым, Дейнекой и другими заслуженными мастерами соцреализма.

Известно, что произведение и сама модель были бесконечно дороги художнику, который не расставался с портретом и хранил его в мастерской до последних дней жизни. В 1980-х годах сотрудники музея разыскали героиню портрета, которая к тому времени переехала из Петербурга в Москву. Татьяна Николаевна Чижова (в замужестве Эристова) подарила музею графический эскиз, сделанный Кустодиевым при работе над живописным портретом, и поведала бурную историю своей яркой, насыщенной впечатлениями жизни, рассказала про свое знакомство с художником, про дружбу с его детьми Ириной и Кириллом и – очень деликатно – о чувстве к ней самого Бориса Михайловича.

Портрет 19-летней Тани Чижовой, воплотившей для Бориса Кустодиева эталон девушки новой эры, является неофициальным символом Ивановского художественного музея. Образ молодого, но уверенного в своих силах человека, привыкшего быть центром внимания, оказался наиболее созвучен экспозиционной активности, ставшей главным кредо музея. Сегодня Ивановский художественный музей превратился в генератор культурных событий, выходящих далеко за рамки провинциального контекста. Ивановские музейщики сумели обратить типичную для региональных музеев перенасыщенность фондов – при столь же типичном отсутствии необходимого выставочного пространства – в повод для непрерывной проектной деятельности.

Главная цель – опровергнуть надоевший образ музея – кладбища культурных ресурсов, превращенных в безликий набор единиц хранения. Провоцируя постоянный «круговорот вещей в проектах», авторы и кураторы дают право каждому предмету музейного собрания обрести свой индивидуальный голос. Этот подход стал методологической основой самых ударных проектов музея последнего времени: «Русский Манчестер. Текстиль в контекстах», «Паспорт Бурылина», «Утопический город», «Героини», «Девушка моей мечты».

Отказ от анемичной статики традиционного музейного консерватизма – в виде основного рабочего принципа – сделал Ивановский музей по-настоящему живой, мобильной структурой, готовой к активному взаимодействию с любым культурным материалом или средой. Верность подобной стратегии сняла напряжение и еще в одном, крайне болезненном для провинциальных музеев вопросе: что делать (или не делать) с современным искусством? Естественный отбор среди соискателей заветного пропуска в музейное пространство происходит сам собой. Так, странность наличия в провинциальном музее подлинных осколков античной культуры была выявлена в проекте «Вторжение в музей» с участием известного московского художника Валерия Кошлякова. Мучительные для художника вопросы об условиях существования шедевров после превращения их в туристические фетиши обрели форму художественного эксперимента в музейном пространстве. Его работа с историей искусств как с фактурой материала дополнилась возможностью немедленной эстетической рефлексии на «первоисточники». Образцово-показательное соединение художника и музея свершилось именно в Ивановском художественном музее и до сих пор напоминает о себе огромными скотчевыми проекциями-тенями с изображением античных богов и героев.

Ивановский областной художественный музей

Адрес 153002, Ивановская область, г. Иваново, пр. Ленина, 33.

Телефон (0932) 32-65-04, 30-16-41.

Режим работы: ежедневно с 11.00 до 18.00, кроме вторника и первого понедельника каждого месяца.