Кроме того, правовая система LambdaMOO не создавалась на пустом месте. Она многое заимствует, явно или неявно, из правовых систем реального мира, особенно из правовой системы США. Часто участники реализуют какие-то идеи в области права, основанные на своем (иногда неправильном) понимании права реального мира. Например, нигде в праве Lambda нет точной кодификации ни права свободы слова, ни права на неприкосновенность частной жизни, но, тем не менее, большинство участников предполагают, что такие права существуют в МОО. (Забавно, что часто именно противники права наиболее горячо доказывают, что свобода слова неприкосновенна[199].) На процессуальном и институциональном уровнях мы также видим огромное влияние, которое правовая культура США оказывает на процесс создания права Lambda участниками LambdaMOO. Как в механизме, используемом арбитрами для поддержания своего авторитета, так и в структуре Комитета судебного контроля мы видим использование системы рассмотрения процессов для вынесения решений, обоснованных с точки зрения права. Такая концепция пришла в LambdaMOO именно из правовой системы реального мира. Мы также видим использование концепции прав на собственность по отношению к виртуальным объектам, созданным компьютерным кодом. А язык, который используют участники LambdaMOO, например для объявления своих предложений о создании «Верховного суда LambdaMOO» и «Билля о правах LambdaMOO»,—отражаетту правовую культуру, в которой эти участники существуют вне киберпространства.

Участники LambdaMOO создают для себя структуры, напоминающие те, от которых они не ждут неприятных сюрпризов. Но сильное доверие существующим моделям права, как процессуальным, так и материально-правовым, означает наличие ограничений для любого принципа, рассматривающего виртуальную реальность как совершенно оторванную от реальной жизни. Структура LambdaMOO делает возможным изменение мира путем изменения кода, и такие изменения ограничены только воображением. Тем не менее, хотя персонажи и места могут выглядеть как нечто, никем не виденное прежде (в реальном мире совершенно отсутствуют такие создания, как фрактальные драконы, и в нем нет возможности переместиться на лифте из Калифорнии в Китай), то, в отличие от них, организации кажутся нам весьма знакомыми. Однако мы должны быть осторожными и не стремиться к полному сходству. Право Lambda одновременно и тесно связано с культурой реального мира, и является ее калейдоскопической трансформацией. Отношение права Lambda к реальному праву не похоже на простое подражание. Это форма правового коллажа, смешения элементов «реального» права — и элементов непрофессиональных представлений о «реальном» праве — вместе с институциональными вариациями и новаторскими концепциями.

Очень вероятно, что в дальнейшем виртуальные пространства, подобные LambdaMOO, смогут стать лабораториями для проведения экспериментов с различными институциональными разработками и правовыми стандартами. Отметив эту возможность, я возвращаюсь к вопросу о главенствующей метафоре, о наилучшем способе представления взаимоотношений между реальностью и виртуальностью, правом Lambda и правом реального мира. Какое из представлений LambdaMOO — как клуб, деревня, страна или ролевая игра — дает наилучшую возможность для превращения виртуальных сообществ в опытные лаборатории для общественной и экономико-правовой сферы? Какой из подходов будет наиболее пластичным и гибким для многократного институционального моделирования?

Самой лучшей метафорой кажется та, которая описывает LambdaMOO как ролевую игру. Уподобление LambdaMOO ролевой игре дает ее участникам наибольшую свободу для экспериментов и, более того, наибольшее количество правовой автономии. Подчеркивая игровые стороны LambdaMOO, мы придаем особое значение возможности LambdaMOO создавать для себя правила, отличные от правил, действующих за ее границами. Признание LambdaMOO игрой, игровым пространством позволяет участникам играть, находясь в LambdaMOO, — то есть создавать и переделывать как самих себя, так и общественные институты. Назвать LambdaMOO «всего лишь» игрой — это самый простой способ освободить происходящее внутри LambdaMOO от внешнего правового контроля. Если бы LambdaMOO была клубом, то у внешних правовых институтов не было бы причин считаться с правилами МОО в случае их разногласий с правилами реального общества. Если бы LambdaMOO была деревней, то в случае конфликта законов деревни с законами штата законы штата имели бы большую силу, чем законы деревни. Если бы LambdaMOO была страной, то принцип международной вежливости предполагал бы, что судам реального мира следует уважать право Lambda как имеющее законную силу; однако в этом случае возникали бы сложные вопросы о юрисдикции. Если бы LambdaMOO была игрой, то игрокам, как правило, было бы сложно применять закон внешнего мира в тех случаях, когда он отличался бы от правил игры. Игрок американского футбола не может подавать в суд иск о нападении, если он был сбит с ног во время игры, даже если бы такое же действие при других обстоятельствах давало ему право на возбуждение иска. Когда он соглашается играть в футбол, он соглашается с его правилами, даже если они идут в разрез с правилами, принятыми обществом в целом. Точно так же участнику LambdaMOO было бы трудно возбудить судебный иск за действия, разрешенные правилами МОО, даже если подобное действие было бы запрещено за пределами МОО. Очевидно, что существуют некие границы, до которых общество разрешит дойти игре: фраза «это было частью общей игры» врядли предоставит достаточную защиту в суде в случае убийства. Несмотря на это, уподобление виртуального сообщества ролевой игре предоставит LambdaMOO наибольшую свободу от внешнего правового контроля.

Кроме того, метафора ролевой игры дает удобное руководство для определения того, когда внешнему законодательству следует разрешить действиям в Lambda стать основой для судебного процесса. Эта аналогия помогает нам понять, когда фраза «это было частью общей игры» не должна защищать игрока от ответственности. Как обсуждалось выше, рассмотрение LambdaMOO в качестве ролевой игры наводит на мысль о различиях между ролью и игроками, между образом и человеком. Разумеется, это различие не всегда явно. Как отмечает ШерриТеркл, «MUD размывают границы между личностью человека и игрой, между личностью человека и его ролью, между личностью человека и притворством». Действительно, в МОО часто происходят конфликты, которые наводят на мысль о непостоянстве пары взаимосвязанных различий — различия между образом и человеком и различия между жизнью в Lambda и реальной жизнью.

Для определения тех случаев, когда игроку можно требовать применения законодательства реального мира, будет полезна следующая процедура: разрешение доступа к внешнему праву происходит при условии практически полного исчезновения различий между ролью и игроком, между жизнью в МОО и реальной жизнью. То есть когда действия, которые происходят в пределах МОО, имеют последствия за ее пределами или когда действия персонажа причиняют вред не другому вымышленному образу, а реальному человеку, то во всех этих случаях человеку следует дать возможность требовать возмещения причиненного вреда через внешнее законодательство. Еще раз ; подчеркну, что вымышленный персонаж не признается судом. Для того чтобы средства правовой защиты могли опираться на действия, произошедшие в МОО, именно игроку, а не его персонажу должен быть причинен реальный ущерб. И этот предполагаемый ущерб должен быть причинен в реальном мире, а не в МОО. Только при наличии всего вышеперечисленного и следует применять внешнее законодательство.

В некоторых случаях неизбежно будут разрушаться все границы между придуманным образом и реальным человеком, между LambdaMOO и внешним миром. Действительно, в LambdaMOO существует множество примеров разрушения этих границ. Формально взаимоотношения между правом Lambda и внешним миром довольно просты. Файл помощи арбитрам гласит, что «единственными действиями в реальной жизни, имеющими существенное отношение к делам, рассматриваемым арбитражем LambdaMOO, будут интеллектуальные процессы пользователя компьютера и тот факт, что все написанное этим пользователем в МОО было следствием этих процессов». Как выразился другой игрок, «следует сделать правом всех игроков "право рассматривать весь обмен информацией, происходящий за пределами МОО как нечто, не имеющее отношения к МОО"... МОО есть МОО. Это не внешний мир». Но на деле может быть трудным сохранять такое разграничение между МОО и внешним миром. Вот что писал один из арбитров, пытавшийся разрешить подобную проблему в судебном деле, в котором тесно переплелись действия участников в реальном мире и в Lambda: