— Полно, — стальным голосом подтвердил Том. — Для флалов и вокийцев, питающихся ими постоянно. Объем потребления ими грибов в пищу не нарушает экологического равновесия. Однако грибов ргу не хватает быстро разрастающейся популяции скиканского воинства — каждый скиканец за один присест способен съесть столько гриба, сколько весит сам. Кроме того, как только станет известно, какое именно действие оказывают грибы ргу на скиканцев…

— Довольно! — выкрикнул полковник. — Террорист вы или нет, считайте, что я вас предупредил! Есть тайны, которые раскрывать нельзя!

— Тайна, — глазом не моргнув, отозвался Том, — уже раскрыта. — Все началось тогда, когда кто-то из воротил товарной биржи Сектора вызнал, что тут у вас творится на самом деле, когда понял, что вокийские фьючерсы гроша ломаного не стоят. При таком положении дел неизбежно должно было последовать расследование под эгидой Совета биржи. Из-за этого вы решились окружить истинно доминирующую расу на Мульрагре и уничтожить ее. Попробуйте отрицать, если сумеете!

— Нам нечего отрицать! — прошипел полковник, и его усики встали дыбом. — Мы, скиканцы, — доминирующая раса на Мульрагре. Флалы неразумны! И ни одна цивилизованная раса не сочтет геноцид преступлением, даже если…

— Флалы разумны, — решительно возразил Том, прервав полковника. — Вскоре после того, как тут побывала специальная миссия Совета Сектора, вы обнаружили, что вокийцы вам солгали, а это произошло вскоре после того, как вы, скиканцы, полюбили лакомиться грибами ргу, которыми прежде брезговали, считая их пищей для животных.

— Ложь! — взревел полковник. — Будь это так, мы бы просто заключили договор с флалами вместо того, чтобы преследовать расу, которая добровольно отказалась от своих прав в пользу другой, потенциально цивилизованной расы. Зачем бы нам понадобилось преследовать флалов?

— Зачем? — переспросил Том. — Да потому что в противном случае вам бы пришлось задуматься о том, что даже вам самим показалось бы отвратительным. Вы утратили разум. Вы…

— Прекратите! — рявкнул полковник.

— Нет, — покачал головой Том. — Слишком поздно скрывать правду. «Агарика мульрагрензис гигантика» — местные съедобные гигантские поганки, которыми вы питались наравне с вокийцами и флалами, не очень сильно отличаются от мухомора, одного из самых ядовитых земных грибов.

Люси зыркнула на Тома.

— И ты хотел, чтобы я его попробовала?! — возмущенно прошипела она.

— Для людей этот гриб безвреден, — торопливо шепнул ей Том и добавил, обращаясь к полковнику:

— Грибы рода «мульрагрензис» вырабатывают производное алкалоида мускарина, который, однако, действует скорее не как яд, а как наркотик, транквилизатор и вещество, вызывающее эйфорию. Флалы и вокийцы съедают гриб в небольших количествах, поэтому для них он — всего-навсего слабоядовитая пища, содержащая все необходимые витамины, в которых нуждаются аборигены Мульрагра…

— Прекратите! — вяло запротестовал полковник, и в его голосе стала слышна совсем не-скиканская слабость.

— Но, — невозмутимо продолжал Том, — при поглощении гриба в том громадном количестве, которое способен за один присест слопать самый тщедушный скиканский солдат, гриб превращается в мощный наркотик, к которому формируется привыкание. Для того чтобы добыть этот наркотик, наркоман не остановится ни перед чем. Ни одно цивилизованное существо не позволило бы другому цивилизованному существу потреблять этот наркотик и…

— Ладно… — протянул полковник. — Я просил вас замолчать, но вы не послушались меня. — В голосе его появились нотки сожаления. — Мы оказали вам почести, господин посол-террорист, и вам, супруга посла Люси, но вы сами решили свою судьбу. — Полковник повернулся к Люси. — Я глубоко сожалею, досточтимая Люси, — сказал он, — что вам не избежать участи остальных. Но ни один человек, хугвоец и флал не уйдут отсюда живыми. — Полковник пристально взглянул на Тома. — Неужели вы не понимали, что мои воины не остановятся ни перед чем, как только будет раскрыта наша тайна? Смерть для нас ничто по сравнению с важностью пополнения запасов грибов. С их помощью скиканцы достигнут непредсказуемых высот. Настанет день, и мы будем править Галактикой. В сравнении с этим ваше существование, существование флалов, хугвойцев, и… да, и даже вокийцев не значит ровным счетом ничего. Стоит мне отдать приказ к атаке, стоит зазвучать боевым арфам — и вы обречены.

— Думаю, вы объелись поганок и у вас начались галлюцинации, — сказал Том. — Что ж, пусть зазвучат арфы, и вы сами все увидите.

Полковник, вылупив глаза на стебельках, тупо смотрел на Тома.

— Сэр! — оторопело вымолвил он. — Вы что, хотите, чтобы зазвучали боевые арфы — сигнал к атаке? К атаке на вас?

— Ага, — кивнул Том и улыбнулся.

— Ага! — подхватила Люси и тоже храбро улыбнулась, не забыв, впрочем, устремить на мужа испуганный и недоуменный взгляд.

Поймав ее взгляд, Том быстро посмотрел на жену и шепнул:

— Все в порядке, Люси. Я знаю, что делаю. Давайте! — крикнул Том полковнику. — Чего вы ждете? Пусть заиграют арфы. Я вызываю вас!

— Вызываете меня? — чуть не задохнулся полковник, мгновенно, как это свойственно скиканцам, разъярился и проревел стоявшему ниже на склоне капитану Джагбату:

— Отдать арфистам приказ играть! Приготовиться к атаке!

Капитан отсалютовал, развернулся лицом к войскам и прокричал:

— Играть марш-атаку! — Голос капитана звенел. — Потом — «Скоро мы вас слопаем!».

И тут боевые арфы разразились жуткой, рвущей барабанные перепонки и сотрясающей землю мелодией. Полковник обернулся к Тому и, совершенно невероятным образом перекрикивая арфы, проорал:

— Ты сам этого хотел! Пощады не будет. Пленных не берем, всех уби…

У него вдруг перехватило дыхание. Неожиданно совсем рядом с ним разверзлась земля, и оттуда показалась шляпка гриба-поганки диаметром чуть ли не в шесть футов. В это же мгновение шляпка расщепилась, образовались две огромные губы, и из щели между ними вырвался настолько мощный поток воздуха, что все стоявшие на холме с трудом удержались на ногах.

— Что тут происходит? — сорвался с гигантских губ голос, говоривший на чистом вокийском. Голос звучал настолько оглушительно, что музыка арф меркла в сравнении с ним. Арфисты, стоявшие у подножия холма, сбились, взяли какие-то совершенно чудовищные по своей нестройности аккорды… арфы умолкли. В наступившей тишине из земли вылез и другой гриб, поменьше, и наклонил шляпку к полковнику. Затем кожица на шляпке отодвинулась, и под ней оказалось с полдесятка больших-пребольших глаз.

— Кто ты такой?

— П-полковник, к-командир в-восьмого ск-киканского… — промямлил офицер. Он явно был потрясен до глубины души, однако все же пытался изобразить некое подобие стойки «смирно». Гриб с глазами развернулся к Тому и Люси, затем к хугвойцам, разглядел флалов, после чего пристально уставился на выстроившиеся у подножия холма шеренги скиканцев и вокийцев.

— Я, — сказал гриб, — Пра-ргу, или Прото-ргу всей корневой системы грибов Мульрагра. Так бы назвали меня вы, чужеземцы. — Глаза гриба, что называется, разбежались в разные стороны — видимо, он желал видеть всех одновременно. — О чада, чада! — прогремел гриб, шевеля губами. — Неужто мне и каких-то жалких девятисот лет вздремнуть нельзя? Непременно вам нужно затеять драку друг с другом! Что тут у вас стряслось на этот раз?

Вперед выступил один из флалов и что-то быстро просвистел, опасливо поглядывая на вокийцев и полковника. Глазастый гриб, внимательно выслушав флала, развернулся к вокийцам.

— Стыд и срам! — провещал гриб-губа. Вокийцы тут же повалились ничком на землю. Том шагнул к гигантскому сдвоенному грибу.

— Прошу прощения, — вежливо проговорил он. — Вероятно, я мог бы несколько прояснить ситуацию. Я — чрезвычайный посол и одновременно профессиональный террорист Том Пэрент. Рядом со мной — моя супруга, Люси Пэрент. Мы здесь находимся с благословения Совета Сектора, который состоит из представителей самых высокоразвитых рас в Галактике. Насекомоподобные существа, которых вы видите у подножия холма, — это скиканцы…