– Деньги у тебя есть?

– Да.

– Кредитную карточку не забыла? Белье? Лекарства?

– Да, взяла. Я ведь сегодня же прилечу обратно. В одиннадцать сорок две. Встреча в юридической фирме назначена на час тридцать. Если я не успею на этот самолет, сяду на следующий рейс и приземлюсь в одиннадцать пятьдесят четыре. Может, я возьму такси и сама доеду до Лейк-Генри?

– Ну уж нет, – сказал Гриффин тоном, не допускающим возражений. – Нервничаешь перед полетом?

– Я нервничаю вообще из-за поездки.

Когда он наклонился к ней, она обвила его шею руками.

– Знаешь, ты, пожалуй, поезжай обратно, не жди. Мне надо встать в очередь, а тебе – помогать Мике.

– Я могу постоять в очереди с тобой.

– Нет, у тебя нет времени. Я себя чувствую прекрасно, правда.

Он поцеловал ее:

– Я знаю, моя хорошая. В том-то вся и проблема. Я теперь беспокоюсь, что ты узнаешь, как прекрасно ты можешь со всем справляться, и забудешь, что я жду тебя здесь.

Он с улыбкой распрямился и пошел к выходу из аэровокзала, но тут же обернулся и так и шел, пятясь назад и не сводя с нее глаз. Она тоже неотрывно смотрела на него.

Полет прошел даже более гладко, чем она ожидала. Поппи хорошо все спланировала – она очень мало пила и сходила в туалет еще в аэропорту, чтобы не пользоваться туалетом на борту самолета. Как только Поппи пересела из кресла на свое место и пристегнулась, как все, она почувствовала себя обычной пассажиркой.

В Майами Поппи встречала приятельница Касси, Сьюзен Макдермотт. Они сели в машину и поехали в город.

Норман Андерсон оказался старше, чем она думала. Он был очень деликатным и ранимым человеком, что, конечно, очень удивило бы Поппи, если бы ее внимание тут же не переключилось на девушку, которая была вместе с ним. От одного взгляда на нее у Поппи перехватило дыхание. Она не нуждалась в представлении.

У Tea Андерсон не было таких серых переливчатых глаз, как у матери, и приметного шрама у рта, но они были поразительно похожи: густые длинные волосы, овальное лицо, прямые брови и одинаково хрупкие фигуры.

Поппи не могла отвести взгляда от девочки. Девочки? Tea было четырнадцать, но выглядела она гораздо старше. У нее была уже сформировавшаяся девичья фигура. Она была в мини-юбке и свитере, но коротенькая юбочка выглядела на ней на удивление пристойно.

Поппи кивала, пока Сьюзен их знакомила, но по-прежнему не могла отвести глаз от Tea.

– Извини, – сказала она ей наконец. – Но ты так похожа на свою мать. Ты очень красивая.

– Спасибо, – тихо ответила Tea и робко улыбнулась.

Сьюзен вкратце описала дело Хезер. А потом настала очередь адвокатов. Поппи старалась слушать внимательно, но ее взгляд то и дело возвращался к Tea. Та, казалось, слушала разговор между юристами без особого интереса. До Поппи дошло, что Tea слышала эти разговоры уже не раз.

Ее отец практически все время молчал, предоставив юристам разбираться в хитросплетениях дела и спорить со Сьюзен, которая настаивала на том, чтобы они немедленно предоставили все необходимое для проведения анализа. Адвокат Андерсонов возражал, что, когда дело касается такого ребенка, как Tea, никакой спешки быть не должно.

Тут Поппи не могла не вмешаться:

– Я удивляюсь, что она вообще здесь, с нами. Мне показалось, что вы хотели бы оградить ее и от этого.

– У Tea на все есть свое мнение, – ответил Андерсон. – Она следила за этим делом по газетам, поэтому и захотела прийти.

– Она всегда знала, кто ее родители?

– Она знала, что мы ее удочерили. Еще несколько дней назад я и не предполагал, что ей известно имя ее матери.

Tea бросила на него виноватый взгляд, и Поппи не стала расспрашивать о деталях.

– Хезер тоже все делает так, как считает нужным, – сказала Поппи девочке. – Она никому не признавалась, что у нее есть ребенок. Мы узнали твое имя от другого человека, потому что твоя мать и сама его не знает. Когда она приехала в наш город, Лейк-Генри, от прошлого у нее осталось только письмо из юридической фирмы, которая занималась твоим удочерением, и вот это.

Она вытащила из сумки пластиковую бирку из роддома и передала ее через стол Tea.

– Думаю, ни к чему… – начал адвокат Андерсонов.

Но изложить свои аргументы он не успел, потому что бирка уже оказалась в руках Tea и она принялась внимательно ее рассматривать.

Адвокаты продолжили свой бесконечный спор, и, когда стало понятно, что ни одна из сторон не собирается уступать, Сьюзен предложила сделать перерыв.

Поппи направилась по коридору в туалет. Когда она появилась из кабинки и подъехала к умывальнику, туда вошла Tea и закрыла за собою дверь.

Глаза ее были полны любопытства.

– Она красивая? – спросила Tea.

– Да, очень красивая. Подожди.

Она помыла и высушила руки, а потом достала из сумки фотографии. Поппи было интересно наблюдать, как девочка их рассматривает.

– Она на них выглядит счастливой.

– Она замечательный человек, Tea, и никогда не сделает ничего такого, что причинило бы тебе боль.

– Вы сказали, она не знает моего имени. А как вы думаете, ей хотелось бы его узнать?

– Конечно, хотелось бы. Но, думаю, она понимает, что этого делать не следует. Когда она узнает твое имя, ты станешь для нее реальным человеком и ей, конечно, захочется узнать о тебе побольше. Но у тебя теперь собственная жизнь, и она ни за что на свете не покусилась бы на твое спокойствие и благополучие.

Tea внимательно слушала Поппи, а когда заговорила вновь, ее голос зазвучал как у любого четырнадцатилетнего подростка.

– После маминой смерти я тайком вытащила из ее ящика бумаги о моем удочерении. Я думала, что папа расстроится, если узнает, поэтому до этой недели я ничего ему не говорила. Но я знала, что он следит за новостями о деле Хезер, и мне хотелось, чтобы он знал, что и я за ними слежу.

– Видно, что он прекрасный человек.

– Да. Он все понимает. Вот и сегодня разрешил мне прийти с ним. Я смотрела по телевизору все репортажи из вашего города.

– У нас сейчас там настоящая катастрофа. Во время бурана повалило много кленов, так что этот сезон может оказаться неудачным.

Tea выбрала ту из фотографий, на которой Хезер была вдвоем с Микой.

– Это его бизнес?

– И ее тоже.

– Расскажите, как Хезер проводит свой день. Во сколько она встает, что ест на завтрак?

Но тут приоткрылась дверь, и Сьюзен тихо сказала:

– Там уже начинают беспокоиться.

Поппи могла бы еще рассказывать и рассказывать. Ей было с Tea так же легко, как и с Хезер. Но нельзя забывать, что девочке всего четырнадцать.

– Ну что ж, пора возвращаться, – сказала она и выехала в коридор.

Пока Сьюзен звонила Касси, чтобы сообщить ей хорошие новости, Поппи с Андерсонами уже вышли из офиса.

– Вы не хотели бы посмотреть, где я живу? – спросила ее Tea, когда встреча уже заканчивалась.

Поппи не могла ответить «нет». Tea предложила поехать к ним домой не из вежливости, ей действительно этого очень хотелось. Да и Поппи тоже. Ей хотелось увидеть, как живет Tea, чтобы было что рассказать Хезер, если она спросит.

У выхода их ожидал лимузин с шофером. Он помог Поппи расположиться на заднем сиденье рядом с Tea, положил ее кресло и сумку в багажник, и они тронулись в путь. Tea показала ей дом, где они жили, когда она была маленькой, парк, куда она ходила гулять с мамой, магазины, где они делали покупки. Когда машина повернула к дому, где жили Tea с отцом, Поппи поняла, что уже не успевает на свой рейс.

– Мне пора позвонить своему другу, – сказала Поппи, вынимая из сумочки мобильный телефон.

– А как его зовут? – спросила Tea с интересом.

– Гриффин. Гриффин Хьюз. Он вообще-то из Нью-Джерси, но в последнее время живет в Лейк-Генри.

Она набрала номер.

– Привет, милая.

Поппи понизила голос:

– Привет. Ты уже слышал?