— Разумеется, — ответил я.

Это была ложь, но бесполезно в этом признаваться. Второй тип начал что-то болтать о какой-то абсолютно мне неизвестной банде мошенников. Я уже начал спрашивать себя, зачем сюда пришел, как вдруг Дикси объявила:

— Мы уходим! Огорчительно вас покидать, но мой детектив лицо самое что ни на есть частное и намерен задать мне массу замечательных вопросов. Не правда ли, милый?

— Всего один-два, как мне помнится! Когда мы поднимались из-за стола, Свенсон спросил, сделав удивленный вид:

— Два? А какой второй, Престон?

Я взглянул на платье Дикси Уайтон. Оно было из ярко-красной ткани, спина полностью обнажена, а учитывая глубину выреза на груди, возникал вопрос: каким образом вообще платье держалось на теле?

— Я намерен спросить ее, где она спрятала тело. Пока Дикси Уайтон пребывала в туалете, наводя красоту, я прислонился к стене и наблюдал за столом, который мы только что оставили. Спутник Гарри Свенсона, которого мне не представили, принялся сплетничать. В нескольких шагах от меня какой-то вновь прибывший тип взглядом выискивал в толпе знакомых. Я бы не обратил на него внимания, если бы он не направился вдруг к столику, за которым сидели Свенсон и компания. Все встретили его словно доброго друга, он сел и повернулся лицом в мою сторону. Тут я узнал Мирона С. Хартли, директора туристского агентства Монктон-Сити, вид у него был мрачный. Но мне не удалось успеть сделать какие-либо выводы, потому что появилась Дикси Уайтон.

— Пойдем отсюда, — сказала она, — и побеседуем немного без свидетелей.

Мы молча проехали пригороды. Дикси сидела рядом со мной, совершенно расслабившись. Она запрокинула голову назад, черные блестящие волосы разметались, взгляд был устремлен в темно-синее небо. Проехав несколько миль, я свернул к пляжу и затормозил. Мы смотрели, как Тихий океан накатывает на сушу свои волны, они с шелестом лениво умирали в песке.

Дикси потянулась, словно только сейчас заметила, что мы остановились.

— М-м-м! — произнесла она с наслаждением. — Итак, настало время допроса?

— Если вы к нему готовы, — ответил я, протягивая ей сигарету.

— А оно мне нравится, тутошнее помещение для допросов, — промурлыкала Дикси, поворачиваясь ко мне.

Я чиркнул зажигалкой, вспыхнуло пламя. Женщина ждала отнюдь не этого. С удивленным видом она посмотрела на пламя, пожала плечами, потом наклонилась и закурила сигарету.

— Чтобы выкурить сигарету, мне потребуется десять минут, — сообщила Дикси. — Вы сможете задать немало вопросов.

— Всего несколько. Например такой: что произошло сегодня утром после того, как я уехал?

— Как что произошло? Да вовсе ничего не произошло! Не понимаю.

Я повернулся к ней так, чтобы видеть ее лицо.

— А что тут понимать? Не каждый же день вам наносят визит частные сыщики! Говорили ли вы с кем-нибудь обо мне?

— Нет. А надо было?

— Начнем сначала. Вы мне сказали, что Хуаниту Моралес вам направил некий Грег Хадсон.

— Это правда. Можете сами у него спросить, — сказала она недоуменно.

— А я у него спрашивал. Он мне ответил, что больше ничего о ней ему не известно. Я стал шуровать там и сям и в конце концов отыскал эту девушку.

Дикси Уайтон в первый раз проявила некоторый интерес:

— Вы шутите! Быстро у вас получилось! Как удалось раскрыть тайну? А установили, почему она вдруг от меня сбежала?

— Она послала меня к чертовой матери. На испанском языке.

Дикси прыснула.

— Не сердитесь на нее, милый! Издержки производства. Зато у вас есть чем утешиться. Ведь благодаря ей вы познакомились со мной. Для вас это может быть великий день.

— Точно. Ибо, разыскивая Хуаниту, я одновременно свел знакомство с Грегом Хадсоном. Для него тоже это великий день, и к тому же последний.

Дикси вопросительно посмотрела на меня.

— Не понимаю. Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что он мертв, мой ангел. Она медленно покачала головой.

— Не верю вам.

— Хотите верьте, хотите нет! В городском морге в боксе за номером девять лежит труп. Его зовут Хадсон.

Дикси съежилась на сиденье, словно хотела максимально отдалиться от меня.

— А почему он умер?

— Кто-то забыл у него в спине кухонный нож. Я попытался выдуть кольцо сигаретного дыма, но ветер с моря унес его. Дикси погрузилась в размышления.

— Кто его убил? — спросила она.

— Если верить выводам полиции, то идеальным подозреваемым мог бы стать я. В действительности же полицейские этого не думают, но им известно, что я встречался с Хадсоном сегодня после полудня.

— Но вы же его даже не знали раньше, — сказала Дикси, говоря словно сама с собой.

— Это верно. Но сие известно только вам. Ведь это вы меня навели на упомянутого Грега Хадсона. Именно поэтому я к нему и отправился. Затем спустя немного времени его кто-то прикончил. Существует ли взаимосвязь между моим визитом и его смертью?

— Не понимаю. Вы же говорите, что нашли Хуаниту Моралес? Таким образом, Грега убили отнюдь не затем, чтобы помешать вам ее отыскать! А для вас, если исключить мексиканку, он никакого интереса не представлял.

— А вот о вас этого не скажешь, — произнес я сладким голосом.

— Совершенно не в силах вас понять!

— Хадсон был бабником. Вы сами мне это сказали. И он тем хвастался. Это общеизвестно. Когда вы рассказывали мне о нем, радость вас отнюдь не переполняла, это было заметно по вашему виду.

— Ничего странного. Я не испытывала к нему никакой симпатии. Скажите прямо, — тон ее сделался агрессивным, — неужели вы всерьез предполагаете, что я могу быть замешана в этом деле?! Какой идиотизм!

— Почему? Его убили. Когда такого рода молодцов убивают, прежде всего приходит в голову, что убийца или брошенная женщина, или муж женщины, которую еще не бросили.

Дикси коротко рассмеялась, в смехе ее было больше презрения, чем веселья.

— Муж? Вы что, Флойда имеете в виду? Мой милый, сразу видно, вы совершенно не знаете моего мужа. Иначе бы вам и в голову не пришло, что он в состоянии убить кого-либо из-за меня! Да если я вдруг начну раздеваться догола прямо на тротуаре средь бела дня перед толпой пьяных матросов, он даже улицу не перейдет, чтобы этому помешать!

— Неужели и впрямь так?

Я внимательно следил за нею. Она смотрела прямо перед собой сквозь ветровое стекло, лицо не выражало ничего. Если бы Флойд Уайтон-младший по-иному относился к своей жене, возможно, и она была бы другой. Но меня это совершенно не касалось, это их заботы. Не было ни малейшего желания вмешиваться в семейные дела клана Уайтонов.

— Расскажите мне о Хадсоне! Дикси очнулась.

— Грег? Что можно о нем сказать? Красивый парень, всегда улыбался, милый, если надо было. Очень озабоченный бабами. Он всегда заявляет — заявлял, точнее, — что по части постельных дел считает себя чемпионом всего Тихоокеанского побережья.

В голосе ее мне послышалась нотка горечи.

— Теперь он угомонился навсегда, — напомнил я ей. — И вопрос заключается в следующем: по чьей вине? Чем он вообще занимался? Были ли у него какие-либо деловые связи?

Дикси пожала плечами.

— Возможно, только он никогда об этом не говорил. Всегда с распростертыми объятиями, всегда готовый любого дружески похлопать по спине. Знаете, кого он мне напоминал?

— Нет.

— Когда он старался выглядеть хорошим парнем, эдаким добрым товарищем, я всегда думала о ведущих телешоу, ужимки до одурения и фальшиво доброе расположение духа.

— Понятно. Я говорил с ним всего лишь несколько минут, но очень хорошо понимаю, что именно вы хотите сказать.

— Скажите, может быть, хватит вопросов? Я замерзла. Какие бы там намерения ни питала Дикси Уайтон, решившись совершить со мной вечернюю прогулку в автомашине, сейчас у нее все вылетело из головы. Атмосфера приятного интима, который она излучала, словно электрогенератор, полностью рассеялась. Известие о гибели Хадсона прервало ток флюидов и охладило ее. С одной стороны, я поздравлял себя с этим. Мне ведь ужасно не хотелось ввязываться в любовную интрижку с женой одного из самых влиятельных людей города, и теперь в этом отношении можно было быть спокойным, опасность миновала. Мы поехали обратно в город и снова погрузились в молчание, только иного рода. Рядом со мной сидела женщина, которую некто провожает в автомашине. Неважно кто. Просто знакомый. Когда мы въехали в Монктон-Сити и миновали окраины, она сказала: