В тот день, сидя в кабинете и не обращая внимания на слабый запах горелого дерева (который упорно не выветривался), Ренальдо готовился к грандиозному событию, но никак не мог прогнать гнетущие мысли, осаждавшие его день и ночь. Вот уже несколько месяцев, едва проснувшись, граф начинал бояться неожиданного нападения — а его все не было. Иногда, поздно ночью, в самые темные минуты изнурительной бессонницы, Ренальдо даже желал о том, чтобы все поскорее закончилось. Ведь где-то далеко Кобир и Кэнби ждут благоприятного случая, чтобы совершить нечто ужасное…

Заставляя себя дышать ровно, Ренальдо хватил кулаками по старинной деревянной панели своей рабочей станции. Трижды проклятый Лотембер!.. От одной мысли об этом человеке графу стало физически плохо. Он финансировал в Палате заявление о некомпетентности министра, но оно не выдержало оппозиции со стороны влиятельных семей, которые были обязаны Лотемберу высокими назначениями их сыновей и дочерей во Флот. В конце концов Ренальдо просто прекратил всякую финансовую поддержку этого болвана. Назначенные на начало следующего года выборы почти наверняка сулили тому поражение. От этой мысли распухшие губы графа тронула улыбка. Если кто и заслуживает краха, так это Лотембер!

Впрочем, месть нисколько не решала проблем Ренальдо — и не уменьшала его страха. Запихнув в рот три шоколадные конфеты, граф проглотил их, почти не жуя, а затем ткнул липким пальцем в клавишу «ТРАНСЛЯЦИЯ В ПРЕДЕЛАХ ДОМА».

— Миссис Тимптон, — заверещал Ренальдо, — сейчас же пришлите сюда новенькую!

Приготовления к белгрейвскому нападению закончились более недели назад. Пришло время осуществить план. Пришвартованный к причалу старенький «ED3» был готов подняться в космос. Стены просторной пещеры Кобира отражали рев генераторов, грохот захлопывавшихся люков, прощальные крики, топот ботинок, скрип лифтов и другие звуки. Оба лидера ждали в конце причала, а группа, одетых по походному легионеров и пиратов направлялась к люку корабля. Там они оказывались прямо в удобно обустроенном контейнере, замаскированном так, будто внутри находится только груз.

— Не забыли ли мы чего? — заметил Кэнби, потирая подбородок.

Кобир усмехнулся.

— По-моему, ничего не забыли. Твоя несравненная Лейла этого не допустит. Она даже отправила вперед Зернера Петроски на «KV72», чтобы он подождал в Саутгемптоне, если по прибытии нам вдруг понадобится поддержка.

Бросив взгляд в рубку, Кэнби заметил, как на своем рабочем месте возле правого иллюминатора суетится Петерсон, успевая сделать тысячи мелочей, входящих в ее обязанности перед любым заданием.

— Вряд ли бы мы без нее обошлись, — согласился Кэнби. — Она одна стоит целого экипажа.

— Во всех смыслах, подозреваю, — нахмурившись, добавил Кобир. — Вы были когда-то… скажем так, близки?

— Да, — подтвердил Кэнби сквозь скрип подъемника. — Но после того как мы подняли Легион… — Он пожал плечами. — Сам знаешь, как романы на борту разлагающе действуют на экипаж. На самом деле идея прекратить отношения принадлежала ей.

— Жаль, — отметил Кобир, сжимая губы. — Я не очень разбираюсь в имперских женщинах, но мое сердце подсказывает, что она по-прежнему к тебе неравнодушна.

Больше года Кэнби боролся с тем же убеждением.

— Гм-м, — пробормотал он.

— Конечно, это не мое дело, — пожав плечами, добавил Кобир. Он показал на посадочный люк правого борта, к которому спешили несколько человек. Смотри, последние из нашей общей штурмовой команды. Ты готов?

Кэнби улыбнулся, довольный тем, что поменялась тема разговора.

— Все мое или у меня за спиной, или упаковано в рубке. Я готов.

— Тогда займем места для старта, мой друг, — предложил Кобир, приобняв Кэнби за плечи. — Мне не терпится поскорее тронуться в путь.

За последними коммандос на борт погрузили видавший виды багаж, не отличающийся, по крайней мере на первый взгляд, от багажа миллионов постоянно пересекающих Галактику туристов. Как только старый корабль пройдет имперскую таможню в терминале космических кораблей лондонского исторического дока Гринлэнд, корабль направится на близлежащую верфь, где контейнер отгрузят на склад. Покинув его по одному, «туристы» смогут смешаться с обычными прохожими и как-нибудь переночевать в городе. На следующий день путешественники должны были собраться и приготовить снаряжение неподалеку от Палаты Знати. Отсюда начиналась операция по нападению на белгрейвский особняк графа.

Когда слуги готовили Ренальдо к возобновленной к празднику постановке пышной, но бессвязной «Иродиады» Массне (с блестящим сопрано Изабель Атанер, исполнявшей главную партию), в дверях появился лакей с голофоном в руках.

— Прошу вас, мой господин, — негромко произнес лакей. Ренальдо собрался упрекнуть болвана за то, что тот прервал его туалет — костюм рыцаря двенадцатого века было и так непросто надеть, — но, заметив уже материализовавшиеся голову и плечи Тенниел, граф взял голофон.

— Привет, девка, — произнес Ренальдо так дружелюбно, как позволял сжимавший его корсет. — Не можешь подождать да завтра?

— Кэнби, — ответила она со странным, почти торжествующим выражением глаз. — Он звонил — отсюда, с Земли.

Ренальдо похолодел.

— Откуда именно?

— Сейчас выясняю. Но, возможно, в эту самую минуту он достаточно близко, чтобы поставить вашу жизнь в опасность.

— Мать твою! — заверещал Ренальдо, у которого начало подниматься давление. — Сейчас же говори или я лишу тебя работы раньше, чем ты успеешь моргнуть! Ты поняла меня, сучка?

Казалось, Тенниел оставила его слова без внимания.

— Ничего подобного вы не сделаете, Садир, — ответила она, и на ее губах появилась злобная усмешка. — Иначе я не раскрою вам маленький секрет.

Так вот какую игру она затеяла! Ренальдо опустился в кресло.

— Какой секрет? — с подозрением спросил он.

— Может быть, вы его и узнаете, — заверила его Тенниел, — если будете ко мне особенно добры.

— Проклятие, — буркнул Ренальдо сдавленным от злости голосом. — Где он?

— Это и есть секрет, — твердо проговорила Тенниел, — которым я, возможно, поделюсь с вами завтра — после маскарада. — Улыбнувшись, она радостно проворковала:

— Вы ведь помните про маскарад?

Ренальдо покусал губы.

— Разумеется, я помню про маскарад. Но Кэнби…

— Пока! — перебила его Тенниел, махнув рукой. — Пришлите лимузин к холлу первого класса, на станции Виктория. Мой гиперпоезд прибывает в полдень.

Ее изображение исчезло.

Ренальдо обмяк в кресле, мокрый от пота. У графа возникло гнетущее предчувствие, что по сравнению с ценой за «секрет» Тенниел даже выплаты Кобиру покажутся незначительными. И еще более мрачное предчувствие подсказывало Ренальдо, что заплатит.

Рождество, самый важный для коммерсантов праздник, давно потерял внешние атрибуты благочестия. По всей Империи хваткие торговцы поддерживали его на плаву ради собственной выгоды. Площадь звенела от исполнителей в ярких разноцветных нарядах, во всю мощь легких распевавших последние популярные мантры о сексе и насилии, а также утаптывая остатки тихонько выпавшего накануне снега. Шумное веселье заметно облегчило задачу коммандос незаметно собраться в старинном склепе со сводом. Вся команда теперь добросовестно готовила там свое оружие.

К восемнадцати сорока пяти бойцы были полностью снаряжены. Кэнби и Кобир осмотрели каждого в поисках изъянов камуфляжа: длинных разноцветных париков, ярких капюшонов, широченных рубах и брюк, скрывавших боевые комбинезоны. Костюмы придавали своим хозяевам странный вид людей с врожденными дефектами верхней части тела, но среди праздных толп развлекавшихся, с которыми Кэнби сталкивался по дороге на площадь, эти недостатки не должны были привлечь особого внимания.