— Быстрее же, Гордон!

Кэнби вошел в маленькую гостиную и закрыл за собой дверь. Тенниел уже расстегивала юбку, когда он предложил:

— Хочешь, я сам?

Посмотрев на него, Тенниел через некоторое время улыбнулась.

— Правда?

— После еще одного поцелуя, — ответил Кэнби, снова обнимая ее.

На этот раз все было медленнее, глубже, с большей страстью. Не в силах ждать, он скользнул рукой по ее бедру, затем расстегнул юбку до конца и уронил ее на пол. Кэнби скорее почувствовал, чем услышал низкий животный стон.

— Свитер, Гордон, — шепнула она в его раскрытые губы. — Я хочу остаться с тобой совсем без одежды. Скорее же.

Кэнби слегка разжал объятия, чтобы осторожно стащить с нее свитер, затем попытался еще раз поцеловать Тенниел, но, улыбнувшись, она выскользнула из его рук.

— Сначала посмотри на меня, Гордон, — произнесла Тенниел, сбрасывая на пол сначала трусики, а потом — чулки. Коснувшись рукой выключателя, она выпрямилась.

Никогда прежде Кэнби не встречался с такой великолепной женщиной. На маленькую, заостренную кверху грудь падали потоки роскошных белокурых волос. У Тенниел была тонкая талия и почти плоский живот. Под ним между широкими бедрами, от вида которых у Кэнби перехватило дыхание, виднелся островок чуть более темных волос. Все это красовалось на длинных стройных ногах с крошечными ступнями.

— Ну как, красивая? — спросила Тенниел, медленно поворачиваясь, показывая роскошные ягодицы, которые восхищали Кэнби со дня первой встречи.

К этому времени сердце Кэнби стучало так, как будто собиралось разорваться.

— Синтия, ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, прошептал он дрожащим голосом. И Кэнби не лгал.

— Тогда иди ко мне, Гордон Кэнби, — позвала Тенниел, нежно взяла его за руку и повела в соседнюю комнату.

В темноте он скорее ощутил присутствие детского диванчика в дальнем углу комнаты и большой кровати, с которой женщина деловито снимала покрывало. Неожиданно Кэнби уже лежал вместе с нею, и она притягивала его ногой к себе.

Пробежав пальцами внизу живота Кэнби, Тенниел вздохнула.

— М-м-м, — пробормотала она, — чудесно… Кэнби положил руку ей на грудь; грудь оказалась упругой, а сосок — болезненно твердым. Они снова поцеловались — долго, медленно и страстно.

Наконец она слегка изогнулась и перекатилась на спину.

— Так ты готов, Гордон Кэнби? Дрожа, Кэнби кивнул.

— Возможно, даже слишком, — признался он.

— Иди же ко мне — проверим, — задыхаясь, выговорила Тенниел, притягивая его лицо к своему. — Быстрее!

Кэнби не нужно было приглашать дважды…

На следующее утро, задолго до того как стало светло, все еще не пришедший в себя Гордон Кэнби сел в первый поезд, который двигался в южном от Гранд-Сентрал направлении. Никогда прежде ему не доводилось заниматься таким изощренным сексом. Поймав в Хэмптоне попутный грузовичок до развалин Перрина, Кэнби, покачивая головой, осознал: если до своей первой ночи с Синтией Тенниел он еще не был уверен в том, что в нее влюбился, то теперь у него больше не осталось никаких сомнений.

Первый взрыв едва не сбросил Ренальдо с постели. Красивый молодой человек, с которым он провел ночь, с воплем бросился вон из комнаты, и его крики смешались с завываниями сирены в коридоре. Выпутываясь из шелковых простыней, Ренальдо тоже собрался выбежать из комнаты, когда в дверь повалили клубы едкого черного дыма, а следом за ними возникла гигантская фигура в черном бронескафандре, по виду оставшемся с прошлой войны. Ренальдо без труда узнал кирскианский скафандр — как узнал бы каждый, переживший эту войну. И даже в полумраке спальни граф узнал лицо за щитком шлема.

— Кобир! — пробормотал Ренальдо, чувствуя, как заколотилось сердце.

— Он самый, — раздался из громкоговорителя боевого скафандра замогильный голос.

Кобир скрестил руки на груди, демонстрируя в открытой кобуре на боку огромный бластер, затем молча встал, слегка расставив ноги. В двери по-прежнему струился дым. Издалека доносились крики и взрывы.

Отпрянув, теперь уже не на шутку перепуганный Ренальдо приложил пальцы к губам.

— 3-зачем вы здесь? — с трудом выдавил он, заранее зная ответ.

— Есть одно дельце, — почти благосклонно ответил Кобир, — возникшее скорее всего из-за недосмотра. Впрочем… — он переждал продолжительную серию взрывов, перемежающихся визгом и криками, — я почувствовал необходимость в благотворительности — а именно, захотел лично оживить вашу память. И, конечно, оставить вам небольшое напоминание на случай, если у вас опять возникнут с ней проблемы. Это спасет от неприятностей нас обоих.

От очередного взрыва зазвенели окна, снаружи раздался вой сирен.

— Боже милостивый! — изумился Ренальдо. — Что там творится?

— Мое маленькое одолжение, — с улыбкой пояснил Кобир. — Считайте это пробуждением памяти.

— Чем?

— Пробуждением, Садир, дружище, — пошутил Кобир. — Просто мы с ребятами разрушили все в соседнем крыле этого славного дома. Имейте в виду, я нисколько не преувеличиваю. Как вы убедитесь, работа сделана профессионально, хотя, к сожалению, кое-что закоптилось и за пределами непосредственной зоны. Но это уже естественные издержки.

— Что вы все-таки сделали?

— Гм-м, — пробормотал Кобир, глядя на часы. — Боюсь, у меня нет времени, чтобы рассказывать в подробностях — дел, как понимаете, невпроворот. Сами все увидите, огонь скоро прекратится. И, разумеется, я ожидаю, что деньги придут на наш счет в течение часа. Я позаботился о том, чтобы ваш великолепный старинный стол не пострадал и остался в сети.

Он нахмурился.

— К несчастью, все остальное в комнате… — Кобир пожал плечами, как бы в смущении. — Я просил ребят быть поосторожнее, но когда они торопятся, то становятся не очень аккуратными. Что вполне естественно.

— М-мой кабинет?.. — спросил Ренальдо, как холодом, охватываемый страхом.

— Да, к сожалению, — подтвердил Кобир. — Однако в будущем эта потеря не даст вам забыть о платежах. Как я сказал, нам обоим будет легче. — Он снова посмотрел на часы. — Жаль, но я опаздываю. Так что пока прощайте, Садир. Жду вашего платежа в течение часа.

Он шагнул назад в полный дыма коридор и скрылся в общей суматохе.

Через несколько минут прибыла местная полиция и пожарные — машины задержались из-за ряда весьма необычных дорожных происшествий по всему Белгрейвскому сектору. К тому времени от Кобира и его команды не осталось и следа. И никакие угрозы не заставили слуг Ренальдо сказать хоть слово о том, что они видели.

Ренальдо подпалил брови и обжег руки во все еще дымящихся руинах своего кабинета. Однако распоряжение о выплате Кобиру поступило с пятиминутным запасом времени — после чего произошел долгий и шумный разговор графа с Дэвидом Лотембером.

Кэнби проснулся за несколько минут до сигнала поставленного на пять тридцать утра будильника и тотчас же приготовился действовать. Прошло ровно сорок восемь дней с тех пор, как Легион покинул Манхэттенский корабельный парк, и «Смерть» первой из всех космических кораблей оказалась оснащена для полета. К удивлению — во всяком случае, Кэнби, — остальные корабли тоже ненамного отставали. Даже до восстановления «Голода», самого старого из группы, оставалось не более двух недель.

Садясь в койке, Кэнби включил связь с Наргейт, которая дежурила в их временном центре управления возле пристаней.

— Ничего хорошего, — доложила Наргейт, — но и ничего плохого. Высота облачности около тысячи футов, северный ветер двадцать восемь узлов, временами дождь, волнение от трех до четырех футов.