Из горла черного петуха вырвался клекот, в котором с трудом узнавалось стандартное «ку-ка-ре-ку». Резко ударив крыльями, он не взлетел, а именно прыгнул на Кисоньку (такого можно было ожидать от рыси или пантеры), и у лица девчонки ударила стальная петушиная шпора.

Кисонька с диким визгом метнулась в сторону. Поскользнулась на заснеженной плитке, упала – перед глазами снова сверкнула сталь! Оглушая ударами крыльев, белый петух уже пикировал на Севу...

Откуда-то из-за деревьев послышался многоногий топот, и тут же затих – будто пробежавшие там существа могли двигаться со скоростью курьерского поезда. Сквозь деревья промелькнули двуногие и длинношеие тени... И тут же резко и пронзительно заверещал свисток.

Петухи остановились. Белый, кажется, даже на короткий миг завис в воздухе. Потом оба, молотя крыльями, опустились на дорожку... и, словно больше не видя прижавшихся друг к другу людей, принялись невозмутимо поклевывать что-то у выложенной необработанными булыжниками бровки. Только громкий скрежет, раздававшийся, когда стальные когти проходились по камню, напоминал, что это отнюдь не мирные деревенские «пети».

– Идемте скорее! – хватая ребят за руки, выкрикнул менеджер и поволок их вперед, продолжая нервно оглядываться – не преследуют ли их. – Да быстрее же! Нельзя заставлять хозяина ждать!

– Он что, тут живет? – выдохнула запыхавшаяся Катька, когда за поворотом дороги им открылся странный дом.

Больше всего он походил на сказочный замок из мультфильмов, в котором живет загадочный волшебный народец. Рядом с длинным приземистым строением с нормальной высоты дверью, но совсем маленькими круглыми окошками возвышалась тонкая стройная башенка вообще без окон, зато с площадкой наверху. Еще выше на металлических сваях красовался домик с треугольной крышей.

– Не живет, – одергивая крутку и все еще настороженно косясь назад, буркнул менеджер. – Тут он, скажем так, расслабляется. Ладно, я вас привез, а теперь побегу, работы еще... – он придержал за рукав Катьку и проникновенно выдохнул: – Я тебя прошу! Я не знаю, это шутка такая или твой гусь и вправду в валенках ходит – но Пал Григорьевичу ты этой глупости, пожалуйста, в любом случае не повторяй! Он человек серьезный, – и менеджер втолкнул ее в двери.

В открывшемся за дверью большом помещении было темновато – сквозь круглые маленькие окошки падало не слишком много света. Царящий вокруг полумрак полнился звуками – нетерпеливым хлопаньем крыльев, постукиваниями, гортанными птичьими вскриками и даже скрежетом когтей. После встречи с жуткими петухами это могло и напугать, но ребятам было не до страха – в нос опять ударил концентрированный птичий запах, еще более резкий, чем в фургоне «Дикой фермы».

«А Вадька еще каждый раз скандалил, когда я Харли с шампунем мыла», – подумала Катька, злорадно поглядывая на судорожно сглатывающего брата.

Стоявшего посреди зала мужчину забористый запах, кажется, совершенно не беспокоил. Его голову покрывала затрепанная соломенная шляпа с широченными полями, всю правую руку закрывала длинная, до локтя перчатка, сшитая из грубого брезента. Зачем перчатка, понятно сразу – на руке, плотно обхватив запястье мощными когтями, сидела птица. Выглядела она не менее странно, чем ее владелец, – лапы обмотаны разноцветными веревками, на голову накинут глухой черный колпачок, так что походила птичка на жертву похищения.

– Кречет, – увидев устремленные на птицу пристальные взгляды, мужчина приподнял руку и повертел запястьем, предлагая полюбоваться. – Порода охотничьих соколов, – пояснил он.

– Ой, это тот, который 100 тысяч баксов стоит? – оживился Сева.

– Пока не стоит, – усмехнулся мужчина, слегка покачивая кречета на запястье. – Вот обучим – тогда да! Сейчас я его просто ношу.

– Как украшение? – ляпнула Катька.

– Это не брошка, деточка, – укоризненно покачал головой хозяин поместья. – Естественно, для обучения! Чтобы сокол привык к тебе, его надо 24 часа на руке относить и чтоб он мясо у хозяина взял! Привыкнет, тогда можно клобучок снимать – он коснулся пальцем черного колпака – и на дичь выводить. И будет он скоро охотник не хуже остальных! – широким жестом свободной руки он обвел помещение.

Привыкшие к полумраку глаза ребят наконец позволили им различить жердочки, укрепленные вдоль стен – и в длину и в высоту – на значительном расстоянии друг от друга. На жердочках сидели птицы – здоровенные, поменьше и совсем некрупные, серые, темные и неброско-пегие. Но всех их отличали внушительные клювы и не менее внушительные когти.

– А они... вас не клюют? – на самом деле Кисонька хотела спросить, не кинется ли вся эта стая на них, но постеснялась.

– Случается, – мужчина приподнял шляпу. Прямо на лбу красовалась совсем свежая кровавая отметина.

– Тут надо не шляпу, а мотоциклетный шлем носить, – пробормотала Мурка.

– Шлем плохо защищает от другого, – так же серьезно сообщил хозяин поместья.

Наверху, на жердочке под потолком, захлопали крылья, и на край шляпы ляпнулась черно-белая лепешечка птичьего помета.

Кисонька поглядела вверх, оценила количество восседающих у нее над головой птичек, и выражение лица у нее стало заинтересованным.

– Кому что, – словно извиняясь, развел руками хозяин. – Кто дорогие автомобили покупает, кто картины, а у меня вот птицы...

– Если каждая птичка и впрямь на 100 тысяч тянет, тут их лимона на три, не меньше, – на глаз прикинув количество рассаженных по жердочкам птиц, пробормотал Сева. – Коллекция покруче любых Шишкиных!

– Вы на воротах наверняка с Петей и Колей встретились? Вообще-то охранниками они только в перерывах между выступлениями подрабатывают, а так они у меня спортсмены, чемпионы! – увлеченно продолжал хозяин.

– Простите, вы случайно не о петухах говорите? – осторожно поинтересовался Вадька.

– О ком же еще! – судя по оживлению хозяина, он рад был любому случаю похвастаться своими любимцами. – Не понимаю, зачем люди ходят на бокс? Еще и ставки делают! Если тебе нужна настоящая драка, настоящий азарт – только петушиные бои!

– Извините, – перебила его Катька. Этот энтузиаст пернатых еще может долго разглагольствовать! – Но мы насчет пропавшего гуся...

– Да, Петр Артурович говорил мне. – Хозяин поместья несколько сник, на лице у него отразилось разочарование. – Только я не совсем понял – вы на продажу гусей разводите?

– Нет... Он у нас в квартире... Просто живет... Мы его любим... – забормотала Катька и тут же сама себя выругала. Ну что ей стоило сказать «да»! А теперь этот дядька в шляпе, точно как Мак-Дак с «Дикой фермы», начнет ей объяснять, что она все выдумывает, потому что гусь непригоден для содержания в городской квартире...

– Я всегда говорил, что мы недооцениваем потенциал птицы как домашнего любимца! – энергично кивнул хозяин поместья. – При надлежащей рекламе те же гуси вполне могут вытеснить собак и кошек из квартир горожан! Ведь это же очень дружелюбная птица! Вы знаете, что гуси однажды спасли Рим? В IV веке до нашей эры орды галлов пытались взять приступом Капитолий. Темной ночью они двинулись на штурм и двигались так бесшумно, что их не услышали ни сторожа, ни собаки. И только гуси подняли тревогу, вовремя разбудив гарнизон. Те выскочили и отбили штурм. Сторожей и собак римляне потом распяли на крестах, – равнодушным тоном закончил он.

– А гусей? – затаив дыхание, спросила Катька.

– Ну... – рассказчик смутился, – гусей все равно пришлось съесть во время осады. Однако с тех пор римляне к этой птице относились с глубоким уважением, – наставительно заметил он.

Сева тихонько хихикнул у Катьки за спиной.

– А еще гуси – удивительно верные друзья и спутники жизни! – торопливо добавил хозяин. – Они совсем как лебеди – всю жизнь проводят с одной и той же гусыней!

– Ну, Катька, что ты будешь делать, когда Евлампий Харлампиевич найдет гусочку своей мечты? – Катьке на ухо прошептал Сева.