– Вроде она? – Розум вопросительно посмотрел на Панина. Панин подошел, уверенно взял саблю, вынул лупу и внимательно исследовал алмаз.

– Она, – уверенно объявил он результаты осмотра, – сабля Чингизидов из коллекции Самариных.

В это время охранника, стоявшего на крыльце, привлек шум за входной дверью, и он заглянул внутрь. В следующий момент ему показалось, что на его голову обрушился дом со всеми его перекрытиями. Охранник рухнул на пол рядом со своим напарником, уже лежавшим на полу возле двери. Человек в маске, уложивший охранника на пол, присел на колено и левой рукой сделал кому-то знак двумя пальцами, как бы показывая направление в сторону обеденного зала. Четыре фигуры с кошачьей грацией бесшумно переместились к дверям трапезной. Человек еще раз подал знак, дверь отворилась, и перед обедающими, как призраки, возникли люди в масках.

– Ну, вот и дождались, – совершенно спокойно прокомментировала появление призраков Александра.

Невестка с внуками воззрились на ворвавшихся в столовую людей, открыв рты от удивления. Нападавшие были вооружены компактными автоматами «Скорпион». Розум угрюмо смотрел, как двое из них уставили свои малыши-«скорпионы» прямо ему в грудь. Видимо, нападавшие считали его самым опасным из присутствующих. Поверх комбинезонов у обоих автоматчиков были надеты выцветшие армейские разгрузки, так хорошо знакомые Розуму по Афганистану. Один из них был так близко, что Розуму были отчетливо видны три пулевых отверстия по диагонали на клапанах подсумков, заштопанных черными нитками. Смутное воспоминание шевельнулось у Розума, но вспоминать было некогда.

– Всем оставаться на своих местах, руки на стол, – скомандовал один из призраков, по-видимому, главный. И продублировал команду на английском. Первым делом один из нападавших заставил встать генерала, прохлопал его сверху донизу и велел ему лечь на пол лицом вниз. Затем уложили женщин, детей, Панина и только после этого взялись за Розума. При этом один из бандитов держал автомат упертым в затылок Розуму, а второй его подстраховывал. Как только Розум был уложен, ему заломили за спину руки и надели наручники. Больше наручники никому не надевали.

Трое налетчиков наставили автоматы на лежащих на полу людей, а четвертый подошел к столу, где лежали каратаевские вещи. Он с недоумением разглядывал шинель, даже прощупал обшлага и красную штабс-офицерскую подкладку, затем решительно забрал саблю и начал звонить по мобильному:

– Казань, мы готовы. Груз у нас.

Затем он отключил мобильный, аккуратно сел на стул лицом к окну столового зала, выходившему на площадку перед парадным входом, и начал отрывать виноградины с кисти на блюде. В столовой стояла странная тишина, никто не произносил ни слова, только налетчики изредка обменивались знаками.

– Чего они ждут? – почти неслышно прошептал Панин в затылок Розуму.

– Вертушку, – также неслышно ответил Розум, не меняя позы.

Харалд зашептал что-то, повернув голову к лежащему рядом Эрланду.

– Shut up! – крикнул стороживший их грабитель и двинул пацана тяжелым берцем в бок.

Так продолжалось минут десять. Затем послышался мерный перестук винтов, и на площадке прямо перед домом с разворота приземлился небольшой вертолет. Тут же налетчик с саблей выбежал из столовой, спустился с крыльца и в несколько прыжков вскочил в кабину вертолета. Оказавшись в кабине, он сразу же высунулся с автоматом, прикрывая следующего. Так, один за другим, в строгой очередности, под прикрытием товарищей из вертолета, все четверо покинули дом. Последний запрыгнул в уже взлетавшую машину. Буквально через несколько минут после того, как вертолет взмыл вверх, на площадку у бассейна, визжа тормозами, влетели две полицейские машины.

– Как всегда, вовремя, – продолжила комментировать события графиня, с трудом разминая затекшие ноги.

Розум перевернулся на спину, сел и с помощью Панина встал на ноги. Постепенно все подымались, приходя в себя. В зал вбежали два шведских копа и в первую очередь кинулись к генералу. Генерал начал давать им указания на шведском, и они торопливо вышли в коридор. К крыльцу подъехала еще одна машина, и четверо в штатском, выскочившие из дверей, поспешили в дом. Столовая быстро заполнялась полицейскими.

– Кто тут Розум? – спросил высокий штатский на ломаном русском.

– Я Розум, – откликнулся Алексей и показал свои руки в наручниках. Высокий сказал что-то полицейскому, и через минуту Розуму перекусили наручники мощными кусачками.

– С вами хочет поговорить господин Орлов из посольства, – сказал высокий швед, передавая Розуму радиотелефон.

– Алексей Викторович, как у вас дела? – раздалось из трубки.

– Все в порядке. Пострадавших нет. Правда, я не знаю, что случилось с солдатами, охранявшими генерала.

– Они живы, – успокоил Орлов. – Что ты можешь сказать по нападавшим?

– Это русские, Павел Аркадьевич. Они даже не скрывались. Бывшие спецназовцы.

– Почему спецназовцы? – заинтересовался Орлов.

– Они обменивались жестами. Типично спецназовскими знаками. Да, и потом, вся выучка спецназа. Нет, это точно армейский спецназ.

– А почему бывшие?

– У двоих из четырех были старые афганские разгрузки. И они немножко медленные для строевых. Грузные немного.

– Спасибо, Алексей Викторович, ты нам очень помог.

– Павел Аркадьевич, они уйдут?

– Нет, что ты. Их вели с самого начала. Звено полицейских вертолетов дежурило рядом с Лиденхольмом со вчерашнего дня. Наблюдатель полиции тоже сидел в доме.

– Где? – удивленно спросил Розум.

– В неиспользуемом крыле здания. Он посадил пару маяков на их вертолет. Так что они не уйдут.

– А сабля, Павел Аркадьевич? Они же ее могут сбросить кому-нибудь на земле.

– Сабля? А ты ничего не знаешь?

– А что я должен знать? – удивился Розум.

– Там Панин от тебя далеко?

Розум оглянулся. Панин стоял рядом с ним и внимательно слушал разговор.

– Он тут рядом стоит.

– Ну, вот он тебе и расскажет про саблю.

Розум вернул трубку шведу и повернулся к Панину:

– Что с саблей, Владимир Георгиевич? Что вы должны мне рассказать?

Послушать Панина подтянулись Александра, Лена и генерал, вернувшийся в столовую.

На прошлой неделе к Владимиру Георгиевичу обратились за помощью из полицейского управления Стокгольма. Ему объяснили, что кто-то охотится за каратаевским сокровищем. В связи с этим полицейское управление обратилось к Владимиру Георгиевичу с просьбой изготовить копию сабли. Панин тут же разместил срочный заказ в мастерской по реставрации холодного оружия Брюссельского музея, и в прошлую субботу сабля была уже готова.

В воскресенье Панин привез копию в Стокгольм. Прямо из аэропорта они с полицейским представителем выехали на базу в Упсалу и заменили оригинал сабли копией. Оригинал же передали на хранение в управление полиции.

– Странно, камень не выглядел как стекло. Я в этом немножко разбираюсь. – Розум вопросительно посмотрел на Владимира Георгиевича.

– Правильно, – подтвердил Панин. – Не стекло, а горный хрусталь, очень качественная страза. Мастера из музея сделали запрос в Австрию, и оттуда срочно выслали камень подходящего размера.

– Ну слава богу, сабля цела, – с облегчением вздохнула Лена.

– А нас, значит, использовали как подсадных уток? – возмутилась графиня. – А если бы они нас убили?

– Риск, конечно, был, – подтвердил генерал. – Но оставлять трупы было не в их интересах. Я только не ожидал, что они так легко справятся с моей охраной.

– Это профессионалы, Лео, спецназ, – успокоил Розум генерала. – А у вас первогодки.

– Спецназ? Это что? – тут же потребовала объяснений Александра.

– Войска специального назначения, – пояснил генерал.

– Понятно. Тебе, значит, дают кого попало. Хороша охрана, ничего не скажешь. А в полицейское управление я сегодня же напишу жалобу.

– Алексей, – обратился к Розуму Панин. – Саблю завтра утром из полиции привезут в Лиденхольм. Я с вами и с Леной хочу серьезно поговорить о ее дальнейшей судьбе.