Андрей сидел у самого выхода, так, чтобы можно было контролировать и подходы к бункеру, ждал своих разведчиков, а мысли его было очень далеко отсюда, в горах Горного Бадахшана:

«Пещеры. Опять эти пещеры!.. Почему все, кто так или иначе занят преступным промыслом, обязательно прячутся в пещерах, как крысы?.. Тогда, в 90-м, в Ферганской долине... Тот местный царек, Бекмурза Атабай, тоже свои базы прятал в пещерах... И тот „свечной заводик“, на котором он держал несколько десятков рабов и перерабатывал в героин афганский опий, и ту базу, на которую привез меня и отдал этой прибалтийской суке, Инге... Десять лет прошло... Десять! Мать ее!!! А до сих пор как вспомню, так и хочется что-нибудь взорвать!..»

В 17.45, когда уже на землю стали спускаться вечерние сумерки, за пять минут до возвращения всей группы, Андрей заметил, как из вторых таких же ворот, пригибаясь к земле, появилась пара вооруженных людей.

«Значит, не все ушли? Сколько их здесь осталось? Дождались, пока мы войдем, и решили заблокировать внутри... Не, ребята, ни хрена у вас не выйдет! Не тот случай! Пять минут, сколько бы вас ни было, я худо-бедно продержусь! А там и мои подоспеют!..»

Его штурмовая винтовка была снабжена мощным, интегрированным на ствол глушителем, и он уже прицелился в того гостя, который шел вторым, через оптику своей «австрийской невесты» и совсем уже собрался было выстрелить, когда в его наушнике раздалось:

– Пш-пш! Пш-пш-пш!

«Мать вашу!!! – плюнул в сердцах Андрей. – Кто бы он ни был, как только придет, сразу же по шее получит! Я вас, придурков, еще секунда – и положил бы рядышком! Дураки чертовы!..»

Пара разведчиков тем временем приблизилась, и Чиф узнал Гранда, которого вел за собой Горе. Вид у них был озадаченным, но довольным – они улыбались!..

– Ну, идите, идите ко мне, дети мои... – зло прошипел Андрей. И, видимо, было что-то в этой интонации такое, что оба разведчика замерли в пяти метрах от него. – Что встали столбами? Пришли по роже получить, так становитесь в очередь!

– Что-то не хочется. – Вадим озабоченно потер нос. – Зубов жалко...

– Вы, два придурка, секунду назад чуть голов не лишились! Так что зубы – это ерунда!

В этот момент сигнал о том, что они возвращаются, подали три оставшиеся внутри пещеры двойки.

– Ладно! – Андрей все же был отходчив. – Я с вами обоими потом разберусь, по полной программе!.. Докладывай, прапор, какого хрена вы там делали и как вообще туда попали?!

Горе приблизился к Андрею и заговорил:

– Нам с Лехой досталось проверять ближний к воротам коридор. Там, метров через десять, начинается галерея пещер, всего насчитали шесть штук. В двух местах их соединяли искусственно, прорубив стены. Трудился там кто-то – мама не горюй!.. Искусственные коридоры метров по пять-семь каждый!..

– Ясно! Дальше!

– Эти пещеры использовались как казармы, Чиф! Одна пещера – пара взводов. Так что... Там, где мы успели посмотреть, спокойно можно было разместить батальон охраны! Если они все так соединены, то этот бункер охранялся целым полком!

– Что еще?

– В каждую пещеру ведут несколько коридоров. Целый лабиринт... Мы далеко не ходили, но то, что увидели... Там есть и оружейные, и вещевые, и продовольственные склады! Все в идеальном порядке! А продовольствие... Вот! – Он протянул Андрею запаянную цинковую коробочку, размером с книгу страниц на пятьсот. – Посмотри на сроки хранения!

На обратной стороне «книги» в заводских условиях были выбиты два ряда цифр: первый – «18.11.1944», второй – «11.2004»... Изготовители содержимого гарантировали пригодность продукта в течение шестидесяти лет!..

– Долго они там сидеть собирались...

– Наши партизаны в одной из таких казарм и отсиживались. Их двадцать семь морд...

Андрей взглянул на Вадима вопросительно.

– Двадцать семь матрасов со складов принесли и на панцирные двухъярусные кроватки побросали! Причем семь из них стоят отдельно, особнячком и в один ярус! Не иначе для комсостава... Ну и вот таких «цинков» распечатанных целая гора! Они здесь неделю, если не больше, гужевались!..

– Ясно... Это все? Нет, но остальное к ним отношения не имеет...

– Ладно... Ваши зубы пока оставлю в покое – отработали... Молодцы! – Андрей оглянулся на присутствующих: – Все слышали?

Ответом было молчание.

– Водяной, что у тебя?

– По существу – ничего. Все самое важное, как я понимаю, доложил Горе.

– Оса?

– Аналогично.

– Вайпер?

– Також!

– Задира?

– То же самое! Внутрь объекта они далеко не ходили! Рассказать есть что, но не по делу, а по истории...

– Ясно!.. Оса, готовь связь! – Он посмотрел на часы – 17.55. – Составляешь донесение по всем нашим находкам, кодируешь и отправляешь по спутнику[34] . Следующий выход на связь в 18.30.

– Есть! – Сергей извлек из кармана небольшой блокнотик и стал что-то в нем писать мелким почерком.

Пока Оса возился со своей рацией, Андрей опять взял в руки принесенную Горе и Грандом оцинкованную коробку и стал вертеть ее в руках:

– А коробочка тяжеловата будет...

Он передал ее Задире, а тот, повторив непроизвольно жесты Чифа, передал ее дальше, по кругу:

– Килошника два с половиной...

– Если не больше! – подтвердил Тень. – И эту штуку наши партизаны лопали за оба уха!

Андрей посмотрел на коробку еще раз и сказал твердо:

– Вскрывай!

Кузнецов-младший вынул из ножен свой большой боевой нож и проткнул оцинкованную жесть в уголке консервы.

Слегка вдавленные внутрь, плоские части коробки стали медленно выпрямляться, а сама консерва при этом издала довольно сложный набор звуков:

– Пш-ш-ш-ш-ш! – зашипела она вначале, а затем издала короткий металлический звук: – Д-дынь-нь!

Плоские части выровнялись, а в самой коробке что-то зашуршало.

– Вакуум?! – спросил удивленно Андрей.

– Похоже, – ответил Джагглер. – Тогда понятно, откуда такой срок хранения. Могли и сто лет написать и были бы правы!

– Вскрывай, Володя! Посмотрим, чем питались войска SS...

Тень аккуратно срезал крышку своим ножом и отогнул ее в сторону.

– А что! Здорово! – первым после минутного созерцания проговорил, естественно, Клим. – Так питаться можно!

Андрей взял небольшой листочек бумаги, сплошь исписанный мелким печатным шрифтом, который находился поверх содержимого коробки:

– Кто знает немецкий настолько, чтобы прочитать, что здесь написано?

– Я могу понять. – Джагглер протянул руку и взял листок. – Здесь описание продуктов, Чиф.

– И все?

– Здесь говорится, что это специальный сухой паек высококалорийных сублимированных продуктов, рассчитанный на трое суток для одного бойца из подразделений SS Die spezielle Fallschirmjeger... – Он наморщил лоб. – В общем, парашютистов-диверсантов... Они не требуют разогревания и обладают усваиваемостью до 90 процентов!..

– Ни хрена себе! – присвистнул Водяной. – Это ж получается, если здесь еды килограмма два с половиной, и она усваивается на 90 процентов, то в туалет ты захочешь сходить только раз в неделю?!!

– Получается так...

– Во дают!!!

– Да... Умели немцы делать... – Андрей стал разворачивать пергаментную промасленную бумагу. – Это похоже на сушеное и перетертое в порошок сало...

– Так и есть, – подтвердил Богуслав.

– ...Такое же сушеное и перетертое мясо, конина, скорее всего... Горький шоколад... – Он доставал и разворачивал содержимое коробки. – Сухофрукты, галеты, таблетки для обеззараживания воды... Так, а это что?

Он достал небольшой тюбик, похожий на тюбик от зубной пасты, только вдвое меньше.

– Двадцать граммов... Чего? – Андрей отвернул колпачок, понюхал и выдавил маленькую часть содержимого на ладонь. Вязкая белая масса стала постепенно растекаться, и тогда он ее лизнул. – Сгущенное молоко, мужики! Двадцать граммов – это как раз выдавить, глотнуть и больше не хотеть...