Колонна ехала по улицам поселка еще какое-то время.
– Ну что, мужики? – произнес Чиф, когда их грузовик неожиданно остановился на небольшой площади. – Кажется, мы приехали... Собираемся... К машине!
Они высыпали из кузова, сложили в одну кучу свои сумки и построились – к ним уже шли капитан-француз и русский майор-десантник.
Те несколько коротких минут, пока офицеры, переговариваясь между собой, не торопясь приближались к группе разведчиков, Андрей потратил на свои сомнения и оценку риска задуманного им и в конце концов решился.
– Господин офицер! – произнес он по-русски, придавая своим словам французский акцент, но не особенно коверкая. – Группа в составе восьми человек прибыла для обмена опытом! Докладывал лейтенант Фэрри!
– Командир гарнизона Рашки, майор Водопляс, – отчеканил десантник, отдавая честь, и улыбнулся, протягивая квадратную ладонь для рукопожатия. – Виктор.
– Ален! – ответил Андрей.
– Вы прекрасно говорите по-русски, лейтенант!
– Мой дед русский, месье майор! И в нашей семье всегда считалось, что знание русского языка обязательно и полезно!
– Отлично! А ваши люди, лейтенант, тоже говорят по-русски?
Андрей заметил краем глаза, как изумленные от происходящего взгляды бойцов его команды постепенно превратились в разочарованные, когда они услышали его ответ:
– Нет, месье майор! По-русски говорю только я.
«Ничего... Придется вам потерпеть немного, мужики! Один француз, офицер, говорящий по-русски, – это, конечно, необычно, но не подозрительно! А вот если по-русски говорит вся группа!.. Это может вызвать ненужные вопросы и сомнения... Так что...»
– Ну и ладно! Достаточно и вас одного, чтобы договориться! Главное, чтобы командиры понимали друг друга, а уж со своими подчиненными они разберутся сами... Что ж... Пойдемте, я покажу вам место вашего квартирования, – произнес десантник и обернулся к капитану-французу, заговорив по-английски. – А вам счастливой дороги, капитан! Хотя я считаю, что вы могли бы остаться в гарнизоне Рашки до утра – места всем хватит.
– Мы должны еще сегодня прибыть в Косовску Митровицу, месье майор.
– По такому снегопаду вы будете добираться туда часов пять, капитан, и в темноте. Это небезопасно!
– Приказ! – пожал плечами француз.
– Что ж... – Майор протянул для рукопожатия свою ладонь. – Мы люди военные... Еще раз счастливой дороги!
– Благодарю!
Капитан пожал руку десантнику, отдал честь и скорым шагом направился к голове колонны. Взревели двигатели, и французы отправились в путь...
– Ну что, лейтенант, пойдемте?
– Да, месье майор!
Андрей махнул рукой, подавая знак всей группе, и они двинулись вслед за десантником.
«А майор молодец! Сразу видно, что тертый калач этот Водопляс! – Чиф смотрел на образцовый порядок, который царил в гарнизоне, несмотря на всеобщую разруху, и его сердце наполнялось неподдельной гордостью за родную армию. – И ведь в осаде же сидят – это видно невооруженным взглядом! И наскакивают на гарнизон раз за разом – это тоже понятно! А у него все четко! Молоток, майор! Что и говорить...»
Они гуськом пересекли небольшую площадь и уже собрались было подняться по ступенькам в штаб, который занимал здание бывшей поселковой администрации, не иначе, когда...
До слуха Андрея донеслось:
– Я тебе, еп-т твою мать, бошку твою отверну, на хрен! Казанова чертов! Еще раз засеку, что по местным бабам шляешься, кастрирую!
– Я не шляюсь по бабам, товарищ старший прапорщик! – раздался второй голос с оправдывающимися интонациями. – Гражина не баба. Мы пожениться хотим.
– Смирно, сержант! – рявкнул первый голос. – У тебя, сопляка, еще женило не выросло на иностранных бабах жениться!.. Женишок хренов! Домой приедешь, там и женись! А здесь война идет! И если из-за твоих похождений пострадает кто-то, хоть один человек, я тебя сам прямо перед строем с пулей от «пээма» обвенчаю! Ясно?!
– Товарищ старший прапорщик...
– В патрулях у меня сгниешь! Я спрашиваю, ясно?!
– Так точно!
– Не армию тут устроили, а санаторий! Бабники-малолетки! Службу надо нести, а не мудя чесать! – Теперь прапорщик не орал как сумасшедший, а скорее уже просто бурчал под нос, настраивая солдата на боевой лад.
Все, кто понял причину этого разноса, улыбались, маскируя свои улыбки под «вытирание носа» – живые люди, мужчины и женщины, их отношения, их любовь никогда не зависели от войны – жизнь и молодость брали свое...
Не улыбались только Чиф и Задира. Они замерли, как два соляных столба и с немым вопросом смотрели друг на друга... Старые друзья узнали этот слегка осипший голос и теперь растерялись, не зная, как поступить дальше. Андрей, конечно, предполагал, что может встретить кого-то из своей «прошлой жизни», но этого человека!..
– Горе! Ты чего там разбушевался, Вадим? – крикнул майор, привлекая внимание.
– Да пошло оно все! – ответил голос.
– Старший прапорщик Горик! – разозлился комендант.
– Я!
– Ко мне! С докладом!..
Вадик Горе
Ах, сколько же теплых воспоминаний было у этих двоих, Андрея и Клима, об этом человеке! А сколько всего они прошли и пережили вместе!..
Вадим Горик.
Познакомился с ним Андрей еще в Афгане, осенью далекого 88-го... Это было его первое задание. Молодого лейтенантика Проценко с грозным позывным Филин...
...4 ноября 1988 года. Кабульский аэродром
Афганистан встретил группу Филина пронизывающим до костей ветром и похожим на пыль мелким дождем. Ноябрь... Хоть и юга. Пока Андрей выяснял место квартирования группы, разгрузились. Филин был на подъеме – первое задание во главе, да не из самых простых. Да и что говорить, тяжелое задание, очень. Дай-то бог справиться. Расквартировалась группа в расположении бригады ВДВ.
...В 7.00 во всех ВС время завтрака. В столовую части отправились гурьбой – не дело «краповых» строем ходить. И сразу же на входе столкнулись с завистью:
– О, смотри, братишки, не иначе супермены-бетмэны пожрать пожаловали, – произнес старшина десантник, не вынимая «беломорины» изо рта. – А базарили, что неделями могут кузнечиков хавать.
– Захлопни жевальник, Голубой, пока можешь... – буркнул тогда гигант Бандера, проходя мимо.
– Ты что-то вякнул, Красная Шапочка? – Старшина дернул Бандеру за рукав «комки» и... щелкнул челюстью.
Нет, не сам, а с помощью кулака, впечатавшегося в эту челюсть. Бандера ударил без замаха, снизу. Не очень сильно, но старшине этого хватило. Как в кино, взмахнув крыльями, тот полетел, но недалеко, метра три, спиной вперед. И опал, аки лист осенний... Набегающий на Бандеру сержант-сотоварищ налетел носом на неведанно откуда взявшийся локоть Индейца. И пошла карусель-свистопляска рукопашной схватки... Голубые с Красными Шапочками. Но войска Дяди Васи явно проигрывали. Столкнуться с разведгруппой «краповых» в полном составе в рукопашке, а это четырнадцать прекрасно подготовленных спецназовцев – это вам не фунт изюма... Тут и полуроты маловато будет. И быть бы «голубым» битыми крепко, но все прервала длинная, на полрожка, автоматная очередь. В небо, в небо...
– А ну, бля, стоять всем! – проорал майор-вэдэвэшник. – От бля! Разные, разные – голубые, красные. Офуели?! Командиры, ко мне!
Вместе с Филином к майору подошел помятый старший лейтенант.
– Ваша группа, Проценко, не успела прибыть в часть, как уже отличилась, мать вашу! А вы, Белоконь, на губу захотели?
– Так точно, – ответил Филин.
– Никак нет! – сказал десантник.
– Навести порядок во вверенных подразделениях! Проценко и Белоконь, после приема пищи ко мне! Разойтись!
Вот такая была первая встреча Андрея с суровой действительностью афганского бытия.
А потом был разговор в штабе бригады с майором Буша.
– Слушай, Проценко, или как ты там, Филин, что ли, на время твоей операции группа прикомандирована к бригаде. Мы штурмовики, ДШБ, короче. Формально ты и твои башибузуки мне, конечно, не подчиняетесь... Что-то там, наверху, суперсекретное намудрили, но мы обязаны по мере сил, конечно, тебя обеспечивать. Так ты уж, мил-человек, попробуй себя вести соответственно – ты в гостях, а в чужой монастырь, сам знаешь! Я – майор Буша, временно и. о. комбригады. В непосредственной связке будешь работать с нашими разведчиками. Вот, знакомься, – майор кивнул на вошедшего в кабинет уже знакомого Филину старшего лейтенанта. – Этот, кхм-м, военный с фонарем под глазом, командир взвода разведки, старлей Белоконь или для узкого круга Задира.
