Бац! У Натаниэля внезапно обожгло правую щеку и противно зазвенело в правом ухе. Он не сразу сообразил, что разъяренная женщина отвесила ему оплеуху.

– Это не ответ, – пробормотал он, потирая щеку. – В любом случае, одной пощечины не хватит, чтобы избавиться от моего присутствия. Я буду ходить за вами по пятам, а когда помру от переутомления, стану призраком являться по ночам, греметь костями и с укором вопрошать: «Неужели так трудно было ответить всего на несколько вопросов, Ривка?» Так давайте, я лучше спрошу сейчас, пока еще жив: «Неужели так трудно ответить всего на несколько вопросов? И есть ли у вас основания что-то скрывать?»

Госпожа Дамари некоторое уничтожающе смотрела на державшегося за щеку детектива, потом неохотно шагнула в сторону:

– Ладно, входите.

По ее указанию, Розовски прошел в просторную кухню. Ривка прикрикнула на сыновей, живо заинтересовавшихся гостем. Мальчики послушно скрылись в детской.

– Спрашивайте, – она подошла к окну. – Что вас интересует?

– Прежде всего, – сказал Натаниэль, – честно предупреждаю: я не полицейский. Я частный детектив, и все, что вы скажете, не может быть использовано мною ни против вас, ни против третьих лиц, – отбарабанивая эту официальную формулу, Розовски внимательно рассматривал кухню и часть квартиры, видимую отсюда. Седой был богатым человеком. Но его бывшая жена и дети жили в условиях весьма стесненных: мебель имела явно немагазинное происхождение; посуда на столе тоже напомнила Натаниэлю старые, четвертьвековой давности времена, когда он с матерью только приехал в Израиль.

– Не полицейский? – Ривка окинула гостя подозрительным взглядом. – Частный детектив? И кто же вас нанял?

Розовски вздохнул.

– Обычно почему-то делают ударение на слове «частный». В данном же случае следует ставить его на слове «детектив». Меня никто не нанимал. Просто одним из пострадавших во время покушения на вашего бывшего мужа, мой стажер, Илан. Сейчас он лежит в больнице, и его состояние весьма тяжелое. Хотя, слава Богу, не критическое. Поэтому расследование я веду за собственный счет. Вернее сказать, бесплатно.

Ривка недоверчиво качнула головой, но ничего не сказала.

– Вы давно в разводе? – спросил Натаниэль.

– Четыре года.

– Как складывались ваши отношения в последнее время?

– Никак. Я не виделась с ним и не желала видеться.

– И запрещали детям встречаться с ним?

– Не я запрещала, – Ривка поджала губы. – Таким было решение суда. Чему может научить такой человек мальчиков? Торговать наркотиками? Шляться по проституткам? Просаживать деньги в подпольных казино?

– Как Шошан отреагировал на судебное решение? Пытался оспорить?

– Пытался, но он в это время был под следствием, а потом и под судом. Когда он отправился в тюрьму, я вздохнула спокойно.

– Он вам угрожал?

– А как вы думаете? – она закурила сигарету, села напротив детектива. – Как вы думаете? Каждый день, каждый день: звонки по телефону, встречи на улице с его головорезами. Счастье еще, что он не пытался похитить моих мальчиков.

– Но вас он вернуть не хотел?

Ривка помотала головой.

– Он прекрасно знал, что я ни за что не вернусь... – она вдруг всхлипнула. – Если бы я знала, что он собой представляет, когда выходила замуж... То есть, я слышала конечно о нем всякое. Но не верила. Мы ведь учились в одной школе, он на два класса старше меня. Потом он ушел в армию, и каждую субботу, приезжая домой, звонил мне, мы ходили в кино, на танцы...

– А законным путем он не пробовал забрать детей? – осторожно спросил Натаниэль после небольшой паузы. – С помощью адвокатов, оспорить решение суда. Обвинить вас в чем-нибудь.

– В чем обвинить?

– Ну, например, в недостойном поведении...

– Что-о?! – Ривка вскочила со своего места, и Натаниэль поспешно откинулся на стуле, надеясь увернуться от тяжелой руки невоздержанной хозяйки. Но Ривка быстро взяла себя в руки.

– Нет, – сказала она. – Во всяком случае, меня никуда не вызывали и ни о чем таком не говорили.

– Понятно... Госпожа Дамари, но, похоже, он все-таки встречался с сыновьями? Вы знали об этом?

– Иногда знала. Я занята, не всегда бываю дома. Он выбирал время, когда меня не было, и звонил Эялю. Тогда они встречались, Шошан покупал детям игрушки.

– Спрашивал у них что-нибудь о вас?

– Конечно! Не приходит ли к нам какой-нибудь мужчина, чем занимается мама в свободное время...

– А кстати: чем вы занимаетесь в свободное время?

– У меня его нет, – отрезала Ривка.

– Вы работаете?

– Нет. Я учусь. В университете, на факультете социологии, – она посмотрела на часы. – Кстати, я уже опаздываю на семинар, а мне еще нужно привести себя в порядок.

– Вы, по-моему, и так в полном порядке, – вежливо заметил Розовски. Ривка раздраженно отмахнулась от комплимента.

– Если не секрет, – нерешительно сказал Натаниэль, – понимаю, что вопрос деликатный, но все-таки: у вас есть кто-нибудь?

– Нет, – равнодушно ответила Ривка. – Еще вопросы?

– Как насчет алиментов? – извиняющимся тоном спросил Розовски. – Он платил исправно?

– Представьте, да... Послушайте, у меня больше нет времени!

– Хорошо, ухожу. Еще вот только вопрос: вы знали, что в тот день Эяль должен был встретиться с отцом?

– Знала. Но у меня был выходной, и я его не пустила. Все?

– Все, – Натаниэль поднялся со своего места, спрятал в карман блокнот, в который так ничего и не записал. Посмотрел на часы. – Ну вот, – сказал он. – Как я и обещал – всего пять минут.

На самом деле прошло пятнадцать минут, но Розовски считал это несущественным.

На улице его ждала неожиданность. Выйдя из дома, в котором проживала Ривка Дамари, он носом к носу столкнулся с собственным помощником.

– Ты что тут делаешь? – изумленно спросил Розовски.

Маркин выглядел не менее удивленным.

– Ты же сам поручил мне вести дело Илана, пока тот в больнице!

В голове детектива что-то щелкнуло.

– Погоди-ка, – сказал он. – Погоди... По какому адресу живет дама, за которой нам поручили следить?

– Симтат а-Римон шестнадцать, – Маркин указал на дом, из которого только что вышел Розовски. Натаниэль оглянулся на дом, взял помощника под руку и быстро повлек его к машине: в окне второго этажа маячило лицо Ривки Дамари.

– Ну-ка, покажи фотографию! – приказал он. Маркин молча протянул ему запаянную в пластик фотографию. Натаниэль даже не удивился, увидев изображение дамы, с которой расстался несколько минут назад. Он молча спрятал фотографию в нагрудный карман, кивком приказал Маркину сесть за руль.

– А история-то оказывается куда интереснее, чем сначала, – пробормотал он, пристегивая ремень безопасности. – И мне это совсем не нравится...

Он вспомнил, что заказ на слежку клиент сделал по телефону, все необходимые документы пришли по почте. Илан перед клиентом тоже еженедельно отчитывался по телефону; что же до чеков, то они исправно вкладывались на счет агентства – опять-таки, без визитов клиента в офис. Розовски этим обстоятельством был даже обрадован: больше всего его раздражала необходимость выслушивать бесконечные истории обманутых мужей и жен, напоминавшие бразильские сериалы.

Зря, выходит радовался. Судя по всему, именно Шошан Дамари и был тем самым ненавязчивым и щедрым клиентом, скрывшимся под вымышленным именем. Но зачем ему потребовалась слежка за бывшей женой?

Впрочем, на этот вопрос Розовски сегодня получил ответ.

– Шошан хотел отсудить у Ривки детей, – сказал он вслух. – Ривка не разрешала им видеться с отцом. Вот он и решил собрать против нее компромат, а потом через суд потребовать, чтобы детей забрали от матери, ведущей аморальный образ жизни. Понятно?

– Полагаешь, убедительный мотив? – отозвался Маркин.

– А черт его знает, – с досадой ответил Натаниэль. – Полагаю, что не очень. Учитывая репутацию Шошана, вряд ли ему удалось бы отменить решение суда. Даже если бы мы собрали достаточное количество компромата... Кстати, что там успел накопать Илан?