– Фамилия моя на самом деле Тараканова, – улыбнулась я, – вот только по паспорту я Виола, а не Валентина. Таракановых в стране довольно много, мне даже один раз повстречалась полная тезка, правда, ничего хорошего из нашего знакомства не получилось[4]. Я думаю, ведущая шоу носит совсем другую фамилию, для телепрограммы у нее псевдоним.

– Понимаю, – закивала Васюкова, – вы соблюдаете секретность! Но я, как услышала вашу фамилию – Тараканова, чуть не завопила от радости. Вы же мне поможете?

Мне пришлось повторить:

– Я Виола Тараканова.

– Конечно, конечно, – согласилась Римма Марковна, – не стану спорить. Кстати, экран вас практически не изменяет, вы там такая же, как в жизни!

Я вспомнила разномастных ведущих и не нашлась, что сказать в ответ. Но по счастью, в эту минуту я увидела прилавок и ринулась к нему с воплем:

– Есть ли в продаже кроссовки?

Полная продавщица протянула мне пару, по дизайну больше подходящую для лошади, которая тянет похоронные дроги. Верх у произведения обувного искусства оказался истошно красным, низ траурно-черным, а шнурками служили золотые тесемочки. Но я была счастлива купить любые, очень уж хотелось поскорее добраться до своей съемной норы, принять душ, выпить кофе и подумать о том, как жить дальше.

Пока я примеряла тошнотворно гламурные кроссовки, продавщица и Римма Марковна ни на секунду не закрыли рта. Они обращались ко мне, и их пронзительные, въедливые голоса гвоздями впивались в уши.

– Анатомическая стелька с изгибом делает кроссовки уникальными.

– Могу изложить свою проблему в деталях…

– Материал экологически чистый…

– Мой сын уже отпраздновал двадцатилетие…

– Никакой аллергии, стираются в машине…

– Но по сути, он совершенный ребенок, очень добрый, деликатный и ранимый.

Старательно пропуская «пение дуэта» мимо ушей, я завязала шнурки и спросила, открывая сумочку:

– Сколько?

Продавщица назвала цену, увидела мое вытянувшееся лицо и живо добавила:

– Сделаю скидочку.

И куда деваться? Не топать же босиком к метро.

– Ладно, – вздохнула я. Открыла кошелек и прошептала: – Ой, а где деньги? В портмоне была приличная сумма…

– Стырили! – всплеснула руками Римма Марковна. – Ну, народ! Либо «Скорая» постаралась, либо тут, в приемном, поработали – вкатили вам транквилизатор и порылись. Вот вам еще темочка для шоу! Молчу, молчу!

Васюкова демонстративно захлопнула рот и сжала губы.

– Бабок нет? – деловито уточнила торговка.

– Похоже на то, – согласилась я.

– Сымай кеды!

– Кроссовки, – поправила я.

– Да хоть пинетки! – разозлилась хозяйка прилавка. – Отсутствуют рублики – прощайте бублики!

– Понимаете, – попыталась я разбудить в толстухе сочувствие, – я попала в аварию, не помню, как меня сюда привезли, туфли исчезли, деньги испарились. Ну как теперь домой ехать?

– Предлагаешь подарить тебе эксклюзивную обувь? – прищурилась собеседница.

– Нет, конечно! – воскликнула я. – Просто дайте в долг, завтра прямо с утра отдам всю сумму.

– Я много чего от людей слышала, но до такого никто не додумался. Скидавай тапки! – звенящим от напряжения голосом приказала продавщица.

Я присела, чтобы развязать шнурки.

– Держите деньги, – вдруг сказала Римма Марковна.

– Здесь сотни не хватает, – заявила торговка, пересчитав купюры.

– А скидка? – напомнила Васюкова. – Вы обещали цену скостить!

Я стала кланяться Римме Марковне:

– Не знаю, как вас благодарить!

– Люди обязаны друг другу помогать, – торжественно объявила Васюкова. – Валечка, выслушайте меня! Я попала в тяжелое положение, одна надежда на ваше шоу!

Я вздохнула. Очевидно, Римму невозможно убедить в том, что я всего лишь однофамилица ведущей программы. Никакие здравые аргументы типа: «Скрывая внешность и меняя парики, главное лицо шоу использует псевдоним, ведущая в жизни носит другую фамилию», – на нее не подействуют.

А еще я теперь должница Риммы Марковны, поэтому придется дать ей высказаться. К тому же одна из моих знакомых, Оля Банникова, работает на телевидении. Я попрошу ее найти подход к шоу «Захват» и познакомлю Римму Марковну с кем-нибудь из организаторов программы. Дама помогла мне в трудную минуту, а долг платежом красен.

– Давайте сядем под лестницей, – предложила Васюкова, – там самый тихий уголок.

– Хорошо, – согласилась я.

История Риммы Марковны оказалась очень простой, и чем дальше Васюкова излагала события, тем яснее я понимала: режиссер «Захвата» никогда не заинтересуется таким сюжетом.

У Васюковой есть сын Артем. Ему двадцать лет, но с виду он похож на восьмиклассника, парень невысок ростом и хрупкого телосложения. В отличие от большинства молодых людей Тема никогда не увлекался спортом, боевыми искусствами, футболом или автомобилями. Шумным компаниям он предпочитал чтение книжек, любил рисовать и получал одни пятерки.

Когда он учился в школе, поначалу все шло гладко. Хотя таких ребят не особо любят одноклассники, но Артем спокойно ходил на занятия, и мать считала, что у сына нет проблем с ровесниками. Когда отпрыск среди зимы вдруг попросил ее перевести его в другое учебное заведение, Римма Марковна весьма удивилась и спросила:

– Что случилось?

– Ничего, – ответил Тема, – мне школа не нравится.

– Посреди года никак нельзя переводиться, – попыталась образумить чадо мать.

– Почему? – нахмурился Тема.

– Так никто не делает, – пожала плечами Римма Марковна.

– А я хочу, – уперся Артем.

– Глупости, – не согласилась мать и сочла вопрос решенным.

На следующий день сын отказался завтракать и идти на уроки. Васюкова ушла на работу, а вернувшись домой, обнаружила Тему мирно читающим очередной том Майн Рида. На гневный выговор матери мальчик спокойно заявил:

– Хочу учиться, но не там.

Три дня у них шла борьба, в конце концов мать сдалась и направилась в школу, где задала классной руководительнице Нинели Львовне прямой вопрос:

– Что случилось?

Учительница отвела глаза в сторону.

– У Темы есть странности. Например, он патологически аккуратен, никогда не пользуется школьным туалетом, терпит до дома.

Римма Марковна кивнула:

– Верно, мальчику с детства привили такие навыки. Простите, конечно, но общественные сортиры оставляют желать лучшего. Есть болезни, допустим, желтуха, дизентерия, которые легко можно подцепить, справив нужду в не очень чистом санузле. Ничего плохого в поведении Артема нет!

– Еще он всегда вытирает в столовой ложку салфеткой, – продолжала Нинель Львовна, – говорит, что она липкая.

– И в этом случае он поступает правильно, – пожала плечами Васюкова, – вам следует сделать замечание посудомойкам.

– Если кто-то попросит у Артема откусить от его яблока, он всегда говорит: «Забирай все себе», ни за что не станет доедать после другого человека, – вздохнула Нинель Львовна.

– Вы полагаете, что дети должны хлебать из одной миски общей ложкой? – поразилась Римма Марковна.

– Я всего-то удивляюсь благоразумию Темы, – протянула классная руководительница, – большинство детей относились к нему терпимо. Артем не вредный, отлично учится, дает списывать, подсказывает на уроках. У него нет закадычного друга, и вашего мальчика нельзя назвать душой коллектива, но в целом его не отторгали… пока…

– Пока что? – переспросила Васюкова и, забыв о воспитании, потребовала: – Хватит мочалку жевать, рассказывайте!

– Артем очень стеснительный… – замямлила Нинель Львовна. – У нас по пятницам второй урок физкультура, так он никогда не переодевается. Натягивает дома вместо белья спортивную форму и просто скидывает в раздевалке верхнюю одежду, а потом, после занятия, вновь облачается в брюки и рубашку. Думаю, он не хочет демонстрировать свое тело одноклассникам, Артем ведь щуплый, с неразвитой мускулатурой. А тут у нас появился Павел…