Она была недурна. Увидев перед собой голого мужчину, она страшно побледнела и попыталась, отталкиваясь от земли ногами, отползти в сторону, но Алекс мгновенно схватил ее за плечи и тихо предупредил:

– Не дергайся, хуже будет.

Девушка снова замерла. В ее широко раскрытых глазах плескался ужас. Алекс довольно усмехнулся и все так же тихо спросил:

– Ты из Сутши?

Девушка утвердительно кивнула.

– Ты знаешь Житыря?

Последовал новый кивок.

– В каком доме он живет?

Девушка попыталась ответить, но от страха спазм перехватил ей горло, и из него вырвался только слабый, нечленораздельный хрип.

– Ты что, немая? – с новой усмешкой поинтересовался вепрь.

Девушка отрицательно помотала головой, и тогда Алекс, мгновенно став серьезным, злобно прошипел:

– Тогда почему не отвечаешь?!

Тело девушки напряглось, словно она всеми силами пыталась вытолкнуть из горла застрявший там ком, и она едва слышно просипела:

– Житырь у самой реки живет… возле дома колодец, а на окнах голубые ставни.

– Кто еще живет в этом доме? – снова сменив тон на ласковый, спросил вепрь.

– Его отец, мать и сестра, – чуть более внятным голосом ответила девушка.

– Ну вот, – удовлетворенно пробормотал Алекс. – И ничего страшного.

Он протянул руку и легонько похлопал девушку по щеке, затем положил ладонь ей на горло и прошептал, склонившись над ее лицом:

– А теперь мы поиграем.

И, удерживая свою жертву одной рукой, второй рывком задрал ей юбку.

Часа два спустя вепрь неторопливо шагал назад, к опушке леса, где отдыхал его товарищ. Он ощущал полное внутреннее умиротворение, а перед его мысленным взором стояло бездыханное тело в разодранной одежде, с широко раскинутыми ногами, запрокинутой головой и почерневшим под его рукой горлом…

Барбью уже проснулся и, стоя за кустом бузины, растущим на самой опушке, внимательно разглядывал затихающую в вечерних сумерках деревню. Шаг Алекса был совершенно бесшумным, однако, когда до Барбью оставалось метров пять, он оглянулся и внимательно посмотрел на своего товарища. Затем его взгляд снова обратился в сторону деревни, и он негромко сказал:

– Пожалуй, уже можно спускаться.

Алекс остановился рядом и тоже посмотрел на лежащую перед ними деревню. На противоположном ее краю, почти у самой околицы, стоял довольно большой дом, рядом с ним виднелся ворот колодца, а на белеющих в вечернем сумраке стенах голубели ставни.

– Нет, – покачал он головой. – Подождем еще немного, а потом пойдем вон в тот дом с голубыми ставнями. Тот, что у колодца.

Барбью молча взглянул на своего товарища, и Алекс пояснил:

– Пока ты отдыхал, я провел разведку. Житырь живет как раз в этом доме с отцом, матерью и… сестрой.

– С сестрой? – Барбью бросил на Алекса еще один, заинтересованный взгляд. Тот утвердительно кивнул, и вепрь добавил: – Мне кажется, сложностей с мальчишкой у нас не будет.

Через полчаса в уже густых сумерках они спустились к реке и берегом, по кромке воды, добрались до огорода, лежавшего позади дома с голубыми ставнями. Затем, шагая между грядок с капустой, они поднялись к дому, в котором светились только два окна. За одним из них мелькала тень извергини – она, видимо, мыла и убирала посуду после ужина, во втором можно было разглядеть девушку, что-то шившую за столом.

– Ну что, пошли? – едва слышно прошептал Алекс.

– Пошли, – согласился Барбью. – Только… вот так будет лучше!

Он высоко подпрыгнул, в наивысшей точке своего взлета перевернулся через голову и на землю опустился уже в облике вепря!

– Может быть, ты и прав! – кивнул, соглашаясь, Алекс.

Они быстро обошли дом и остановились перед прочной дубовой дверью. Алекс толкнул ее, но она не поддалась, даже не дрогнула.

– Дай-ка… хр-мне! – неразборчиво рыкнул вепрь.

Алекс шагнул в сторону, после чего огромное, щетинистое тело всей своей двухсоткилограммовой массой врезалось в дверь, и та, выбитая из косяков, глухо крякнув, рухнула внутрь!

В сенях дома стоял рослый, уже начавший седеть изверг, сжимавший в правой руке топор. Однако, увидев в покореженном проеме двери двух многоликих, он бросил свое оружие в сторону и глубоко поклонился:

– Многогранные, этот дом ваш, и все, что находится в нем, ваше, – пробормотал он положенное приветствие, хотя голос его звучал, пожалуй, без должного смирения.

– Ты прав, – насмешливо проговорил Алекс, проходя вслед за Барбью внутрь дома. – И дом наш, и все, кто находится в нем, наши!

Он уловил непокорство в приветствии изверга и намеренно исказил свой ответ. Приблизившись вплотную к извергу, многоликий выдохнул ему в лицо:

– Но пока что нам нужен только твой сын Житырь. А там посмотрим.

– Я сейчас позову его, господин, – снова поклонился изверг, и в его дрогнувшем голосе появилась обреченность.

– Нет! – неожиданно рявкнул Алекс. – Не надо его звать, мы его сами найдем.

– Но, господин, – взмолился, не разгибая спины, изверг, – Житыря нет в доме!

– А где же он в такой час? – с подозрением спросил Алекс. – Почему он ушел из дома на ночь глядя?!

– Нет, господин, – поторопился объясниться изверг, – Житырь дома, просто он спит не в комнате, а на чердаке сарая.

– Вот как! Ну что ж, мы его там и отыщем.

Он протянул руку, ухватил изверга за седоватые волосы и поднял голову так, чтобы видеть его лицо.

– Но после разговора с твоим извержонком мы вернемся!.. И не вздумай прятать свою жену или дочь, они дома и должны здесь оставаться!

Вепрь, стоявший рядом с многоликим, довольно хрюкнул и, развернувшись, выскочил во двор. За ним последовал и Алекс.

Сарай они нашли быстро, он стоял за домом у самой изгороди. Внутри было темно, но это не являлось препятствием для многоликих – они без труда обнаружили лестницу, ведущую на чердак, но взбираться по ней стал только Алекс. Барбью, оставаясь вепрем, просто не мог это сделать.

Алекс поднялся до потолка, секунду постоял, прислушиваясь, а затем резко откинул крышку чердачного люка и выскочил на настил чердака. На фоне светлого прямоугольника окна с тюфяков, набитых сеном, поднялись две взлохмаченные головы. Многоликий довольно ухмыльнулся и негромко спросил:

– Кто из вас Ёкуль из Норникса, знаменитый сказитель стаи северных лисиц?!

Секунду в темном пространстве висела тишина, а потом чуть дрогнувший голос произнес:

– Это я, господин.

– Вот и прекрасно, ты пойдешь со мной!

На следующий день в час Полуденной Лисы Ратмир со своими спутниками прибыл в столицу стаи западных вепрей. Город Рожон был невелик, зато прекрасно защищен, окружавшие его стены, сложенные из белого камня в три человеческих роста, венчались шестью башнями, только одна из которых имела ворота. Кроме внешних стен города вожак стаи находился под защитой еще и стен замка, стоявшего на высоком холме и также имевшего всего одни ворота. Именно у этих ворот трижды посвященного волхва встречал сам Рогволд, его советники и самые опытные дружинники.

К этому времени вожак стаи западных вепрей уже знал, что извержонок, назвавшийся Ёкулем из Норникса, сказителем из стаи северных лис, схвачен Алексом и Барбью, но он и не думал сообщать об этом трижды посвященному волхву, хотя и встречал его с должными почестями. Лично проводив гостя до отведенных для него покоев, Рогволд объявил, что передает ему на все время пребывания в замке десять извергов для услужения, а вечером в его честь состоится пир!

Предыдущую ночь, вернее небольшую ее часть, Ратмир провел в придорожной гостинице, которая, при всем старании ее хозяина, не могла обеспечить трижды посвященному служителю Мира даже возможности отдыха. Поэтому, предвидя долгое и беспокойное бодрствование предстоящим вечером, он решил воспользоваться временем до обеда, чтобы хоть немного восстановить силы. Однако до этого надо было еще кое-что сделать. Ратмир вызвал к себе своего слугу.