Дайрмид привлек ее к себе, и Микаэла устало прислонилась к его груди, чувствуя на затылке тепло его дыхания. Опустив лицо в складки пледа, пропахшего смолой, дымом и крепким мужским потом, она закрыла глаза. У нее не было никаких мыслей, никаких желаний, кроме одного: чтобы эти блаженные минуты покоя длились вечно.

Увы, это было невозможно. Микаэла отстранилась и едва слышно пробормотала:

– Спасибо, мне уже лучше.

Дайрмид привязал лошадей к небольшому дереву на берегу и повел Микаэлу к зарослям камыша. Там была спрятана узкая дощатая лодка.

– Озеро Шен впадает в море, – объяснил он. – Во время отлива остров соединяется с берегом песчаной отмелью, но сейчас прилив, так что нам придется плыть.

Микаэла посмотрела на утлую лодочку, потом на темную поверхность озера и невольно вздрогнула. Она ужасно боялась воды, и любые путешествия, связанные с лодками или кораблями, всегда переносила с огромным трудом. Набежавшая волна лизнула ей туфлю, и молодая женщина испуганно отпрянула.

– А как же лошади? – спросила она, стараясь оттянуть время.

– Не беспокойтесь, я пошлю кого-нибудь за ними, когда мы доберемся до замка. Поедем, время позднее.

– А когда будет отлив? – спросила она слабым голосом.

– Завтра, – невозмутимо ответил Дайрмид.

Он легко подхватил ее на руки, перенес в лодку и усадил на вязанку хвороста, служившую скамьей. Закусив губы, тяжело дыша, Микаэла судорожно схватилась за грубо обструганные борта лодки и посмотрела на громадный черный силуэт замка далеко впереди. Темная вода озера рубиново поблескивала в последних лучах солнца.

Дайрмид сел напротив и направил лодку к острову. Внезапно набежавшая волна сильно качнула утлое суденышко, Микаэла испуганно вскрикнула и так вцепилась в борта, что костяшки ее пальцев побелели.

– Что с вами? – Он удивленно поглядел на нее.

– Не люблю лодок, – неохотно призналась она.

– Вот как? Если решите у нас остаться подольше, вам придется к ним привыкнуть!

Его слова повергли ее в уныние. Она никогда, никогда не сможет привыкнуть к лодкам и воде, это проклятие всей ее жизни! Хотя Дайрмид греб очень ровно, стараясь избегать толчков, молодая женщина очень скоро почувствовала дурноту и начала задыхаться, словно выброшенная на берег рыба. К счастью, черная громада замка быстро приближалась. Микаэла заметила, что освещено только одно из его длинных узких окон.

Дайрмид проследил за ее взглядом и поспешил объяснить:

– Сейчас в Даншене не так много народу: только мой младший брат, семья Мунго и Бригит.

– А ваша жена? – вырвался у нее бестактный вопрос.

– Ее здесь нет, – ответил он коротко.

Микаэла кашлянула, чтобы скрыть смущение, и спросила:

– Значит, у вас есть брат?

– У меня их целых трое, и я самый старший, – охотно ответил он. – Артур сейчас в море, Колин женат и живет далеко отсюда, а Гилкрист, самый младший, живет со мной. Наша мать умерла несколько лет назад, отца мы потеряли еще раньше. Мое хозяйство ведет двоюродная тетка по матери, Лили Макартур, бабушка Мунго.

Микаэла кивнула, стараясь не думать о том, что под ногами темная пучина, от которой ее отделяет только тонкое дно лодки. Чтобы укрепить свой дух, молодая женщина напомнила себе, что перенесла два длинных морских путешествия – из Шотландии в Италию и обратно. Правда, тогда она плыла на больших купеческих галерах, а не на утлой лодчонке…

К счастью, высокие стены и башни замка незаметно приближались и наконец нависли над ними, заслонив полнеба. Лодка уткнулась в узкую полоску песка и гальки. Вынув весла из уключин, Дайрмид положил их на дно и помог спутнице выйти на берег. Микаэла почувствовала несказанное облегчение оттого, что под ногами у нее снова земная твердь. К тому же ее сердце грела мысль, что, вопреки всем своим страхам, она вела себя достаточно мужественно.

Дайрмид предложил ей руку, и Микаэла, собрав остатки сил, двинулась за ним к воротам замка, еле-еле переставляя ноги.

Решетчатые ворота были опущены: видимо, домашние не ждали возвращения хозяина. Горец снял с пояса маленький резной рог и протрубил в него три раза. За воротами послышался радостный возглас, что-то заскрежетало, заскрипело, и решетка поднялась.

– Добро пожаловать в Даншен! – с чувством произнес Дайрмид и улыбнулся Микаэле.

– С возвращением, Дайрмид! – послышался радостный мужской голос.

Микаэла огляделась – через внутренний двор к ним спешил высокий седовласый мужчина с факелом в руке.

– Ангус! – воскликнул лэрд.

Они пожали друг другу руки.

– Здравствуй, здравствуй, мой дорогой! – улыбнулся во весь рот Ангус. – Давненько ты не был дома! О, да ты не один!

Он с любопытством оглядел Микаэлу. Его худое лицо показалось ей смутно знакомым.

– Познакомься, Ангус, это леди Микаэла, врач. Миледи, это старший Макартур, отец Мунго, – представил их друг другу Дайрмид и добавил, обращаясь к Ангусу: – Твой сын вернется через несколько дней.

– Мне уже доводилось слышать имя миледи… – проговорил Макартур, что-то припоминая. – Боже мой, Даншен, неужели это та самая девочка?!

– Та самая! – улыбнулся Дайрмид. Микаэла бросила на него вопросительный взгляд, и он пояснил, причем голос его звучал как-то нарочито спокойно: – Ангус был серьезно ранен в бою при Кинглэсси, и вы помогли нам с Фионном его спасти. Ангус был без сознания, но позже мы рассказали ему, кому он обязан жизнью. Уверен, вы тоже это помните.

По его интонации и по тому, как осторожно он подбирал слова, Микаэла догадалась, что Дайрмид сдержал свое слово и никому, даже самому Ангусу, не открыл тайну ее дара.

– Да-да, конечно, я помню вас, Ангус! – обрадованно воскликнула она, протягивая ему руку. – Как приятно увидеть вас после стольких лет в добром здравии!

– Я счастлив, что мне довелось встретиться с вами, миледи, – почтительно поклонился Макартур. – Я перед вами в неоплатном долгу. Если вам что-нибудь понадобится, только скажите – достану даже со дна озера!

– Не давай опрометчивых обещаний, не то в один прекрасный день миледи заставит тебя его осушить! – улыбнулся Дайрмид. – Мы можем поужинать?

– Господи, конечно! – воскликнул Ангус. – В доме полно вина и еды, в очаге еще горит огонь. Пойду разбужу мать, она все устроит.

Поднявшись по деревянным ступеням центральной, самой высокой и мощной башни замка, они втроем вошли в арочную дверь, миновали короткий коридор и оказались в большой, сумрачной зале. Сказав, что сейчас вернется, Ангус куда-то ушел. Микаэла огляделась – каменные стены, высокий, теряющийся в полумраке потолок с выступавшими балками, громадный, жарко пылающий камин…

Внезапно послышались негромкие звуки арфы – возле камина склонился над изящным, украшенным резьбой инструментом молодой человек. Он на мгновение поднял темноволосую голову, но вошедших не заметил и тут же снова уткнулся взглядом в пол.

Едва Микаэла с Дайрмидом приблизились к камину, как к ним, радостно лая, бросились две здоровенные черные собаки и запрыгали вокруг лэрда. Он с улыбкой потрепал их по огромным лоснящимся головам и ласково проговорил:

– Ну что, мои милые, соскучились?

– Это наши лучшие сторожа, – пояснил он Микаэле. – Их зовут Подрэг и Колумба!

Микаэла тоже, правда, не без опаски, потянулась погладить могучих животных. Они сначала настороженно обнюхали ее руку, а потом завиляли хвостами.

Тем временем музыкант поднял голову, и Микаэла ахнула от удивления и восхищения: перед ней на деревянной скамейке с арфой в руках сидел второй Дайрмид, но только юный и прекрасный, как греческий бог. Юноша улыбнулся ей знакомой, чуть скошенной набок улыбкой, однако в его карих глазах читалась печаль, абсолютно не сочетавшаяся с классическим совершенством облика.

– С приездом, братец! – произнес молодой человек таким же глубоким и звучным, как у Дайрмида, голосом.

– Да благословит тебя бог, Гилкрист! – ответил лэрд, беря его за руку. – Как вы тут поживаете?