Со стороны ничего не было заметно, только Карлан вдруг удивленно раскрыл глаза, а затем зажмурился. Через пару мгновений веки у него вновь поднялись, и он с удивленным видом взглянул на Джесса. Тот, довольный, убрал руки.
— У тебя все хорошо получается, — сказал он. — Когда дойдет до дела, возможно, ты на время потеряешь сознание, но лишь ненадолго. Это не слишком тебя пугает?
Карлан помолчал, покосился на Джавана, затем вновь уставился на Дерини.
— Нет. Не пугает, — с вызовом произнес он.
— Это не совсем правда, — улыбнулся Джесс, однако ты блестяще доказал, что способен совладать со своим страхом… Это большая редкость как у людей, так и у Дерини. Сир, вы прекрасно его обучили.
— Он сам себя обучил. Еще неделю назад у него не было никакого выбора, но за это я уже попросил у него прощения.
— Не было никакой нужды извиняться, — отозвался Карлан. — Вы делали то, что было необходимо. И я рад, что мог хоть чем-то вам помочь, хотя в то время и не знал об этом. — Он взглянул на Джесса. — Потому что если да, то его высочеству нужно бы немного отдохнуть. Да и всем нам стоит как следует выспаться. Похоже, завтра нас ждет очень напряженная ночь.
На самом деле напряженным оказался весь следующий день, ибо до коронации оставалось уже совсем немного. С утра в королевской часовне отец Фаэлан отслужил мессу. Он уже вполне оправился после вчерашнего, это было заметно даже внешне, но, кроме того, ему как будто удалось оставить позади все заботы и опасения. Он произнес превосходную проповедь, вполне подходящую для короля, которому вскоре предстоит надеть корону, сказав несколько кратких, но емких слов о том, что надлежит отдавать должное Богу и кесарю. Два юных пажа, служившие при алтаре, были слегка смущены, но здесь не было ничего удивительного, поскольку алтарным мальчикам всегда требовалось время, чтобы приспособиться к новому священнику. Месса прошла гладко, и единственной оплошностью было когда младший из пажей едва не уронил серебряную чашу со святой водой. В первый раз за много недель Джаван радовался, что смог получить причастие из рук священника, которого он уважал и как человека, а не только как вместилище Святого Духа. И он помолился Господу, чтобы тот помог Фаэлану и впредь продолжать свое служение незапятнанным. Полин проскользнул в часовню в самом начале мессы и с пристрастием допросил Фаэлана в ризнице по ее окончании. Однако, похоже, оба они остались вполне удовлетворены этим разговором.
— Никаких проблем с отцом Полином? — спросил Джаван священника, когда Фаэлан присоединился к нему, Гискарду и Карлану, чтобы вместе спуститься к завтраку.
— Никаких, сир, — ответил Фаэлан. — Он просто поинтересовался моим самочувствием и спросил, вполне ли я оправился после путешествия. Я заверил его, что хорошо выспался прошлой ночью и совершенно пришел в себя, поэтому теперь вполне готов исполнять свой долг духовного наставника в свите короля. Он благословил меня и ушел.
С помощью чар истины Джаван с Гискардом могли убедиться, что священник сказал им чистую правду. А поскольку Полин наверняка не был Дерини, то он никоим образом не способен был повлиять на воспоминания Фаэлана и стереть из его памяти какую-то часть разговора…
После завтрака, как обычно, наступило время упражнений, причем большая часть времени была посвящена подготовке к турниру, что должен был состояться на следующий день после коронации. Хотя бы на несколько часов Джавану удалось изгнать из своих мыслей все тревоги.
В полдень он принял ванну, слегка перекусил, после чего состоялась окончательная примерка одеяний для коронации. Остаток дня он провел, упражняясь в стрельбе из лука, радуясь, что в кои-то веки перед ним простые деревянные мишени. Это было куда проще и приятнее, чем сражаться с сановниками на королевском совете. Сэр Радан похвалил его за меткость, и Джаван не рискнул признаться ему, что все это время представлял себе в центре мишеней лица Мердока и Рана.
К концу дня приехали наконец гости из Кассана, Фейн Фитц-Артур с супругой и трехлетним сыном, новым герцогом Кассанским. Встреча с ними была назначена на полдень следующего дня.
Отужинал король в своих апартаментах в компании с Райсом-Майклом, своими ближайшими помощниками, Робером и Джейсоном, Этьеном де Курси и еще несколькими молодыми рыцарями, у которых в это время не было других дел во дворце. Ужин прошел весело, но Джаван не позволил ему затянуться слишком надолго, сославшись на усталость и на то, что завтра утром, в последний день перед коронацией ему нужно встать со свежей головой.
Постепенно гости разошлись, некоторых из них ожидало ночное дежурство, другие торопились к семьям. Одним из первых ушел Этьен, но он должен был вернуться позже для установки Портала. Однако хотя за ним вскоре последовали и остальные, Райс-Майкл задержался, пока в королевских апартаментах не остались лишь он, Карлан и Гискард. Слуги уже начали убирать остатки ужина.
Принц выпил немало вина за трапезой, и Джаван надеялся, что тот скоро уйдет. Вместо этого, когда слуги, наконец, удалились, Райс-Майкл подошел к окну и распахнул нижнюю створку, чтобы дать доступ воздуху. Вечер был теплым и тихим, совсем не жарким, и оба брата были в рубахах с коротким рукавом.
— Тебя не пугает послезавтрашний день? — спросил Райс-Майкл, поворачиваясь к Джавану. Лицо его смутно белело в свете свечей на столе.
Джаван взял подсвечник и поставил его в оконной нише, и сам подошел поближе к брату.
— Не то, чтобы я боюсь, — сказал Джаван. — Может быть, слегка волнуюсь. Это сложная церемония.
— Я не то имел в виду, — возразил Райс-Майкл. — Ты станешь миропомазанным королем. Это ведь… почти магия. Ты будешь отделен от всех прочих. Ты уже никогда не станешь таким, как прежде.
Джаван опустился на скамью, чтобы поразмыслить над этими словами. О чем-то подобном говорил и отец Фаэлан в своей проповеди сегодня утром. Джаван полагал, что помазание короля это и в самом деле некий род магии, в том же смысле, как и рукоположение священника, которое делает его годным к служению. Разумеется, когда все будет кончено, он станет не таким как прежде. Однако он уже изменился, после того как Джорем раскрыл в нем силу Халдейнов.
— Я по-прежнему буду твоим братом, — промолвил он, догадываясь, что именно это на самом деле беспокоит Райса-Майкла. — Это никогда не изменится. Почему ты думаешь иначе?
Отвернувшись, Райс-Майкл слегка покачнулся.
— Не знаю. Алрой вот изменился, когда стал королем. Я его почти не видел. Он всегда был занят какими-то королевскими делами.
— Ну, это не он сам так решил, — возразил Джаван. — Мы все были несовершеннолетними в ту пору, и едва ли наше положение было нормальным. Но теперь все будет иначе. Я надеюсь, что ты сможешь помогать мне со всеми этими «королевскими делами», как ты их назвал. Кроме того, пока я не женился и не произвел на свет наследников, ты следующий за мной в нашем роду. Поэтому тебе необходимо получить должное образование.
Райс-Майкл тяжело опустился на скамью напротив Джавана.
— Вот об этом я и хотел поговорить с тобой… О женитьбе, а не об обучении. Ты же знаешь, я не слишком люблю книги. Может, конечно, я выбрал не самое лучшее время, но, по-моему, я многовато выпил…
Время и впрямь было не самым подходящим. Конечно, обсудить этот вопрос необходимо, но только не сейчас, когда Райс-Майкл навеселе и явно слегка не в себе.
Кроме того, впереди Джавана ждала сложная работа. Поэтому он мысленно позвал Гискарда, а затем, чуть наклонившись вперед, нарочито усмехнулся.
— Надеюсь, это вопрос пока чисто теоретический, а не практический, — сказал он весело, одновременно прислушиваясь к звукам, доносящимся из другого конца комнаты, где Гискард разливал вино в кубки. — Конечно, принцам рано или поздно нужно жениться, но ведь тебе еще нет и пятнадцати.
— Будет через пару месяцев, — возмущенно возразил Райс-Майкл.
— Да, конечно, я знаю, и прекрасно понимаю, что сейчас ты во власти юношеских порывов. Но у тебя впереди полно времени, — склонив голову набок, он намеренно постарался подобрать самые резкие слова. — Или тут есть некая срочность, о которой я не знаю? Райсем, ты же не спутался с какой-нибудь несчастной служанкой?
