— Этот Ситрик очень опасен, — шепотом заметил Ориэль. — Он честолюбив, а Ран прекрасно знает, как удовлетворить его амбиции, не делая при этом никаких уступок. По счастью, он не обладает и половиной таланта Деклана Кармоди, упокой Господь его душу, и отнюдь не так хорошо обучен.

— Но на что он способен, Ориэль? — спросил Джаван. — Я понимаю, он может отличать истину от лжи, иначе бы Ран не держал его при себе. А как насчет чтения мыслей?

— Да, он делает это… и даже насильно, когда ему оказывают сопротивление, — с горечью ответствовал Ориэль. — Тонкости ему не достает, впрочем, Рану это и не требуется.

— Верно, — согласился Джаван. — Но, возможно, это будет нам на руку.

Он коснулся плеча Карлана, и рыцарь тут же отошел в сторону, сел в кресло и, склонив голову на грудь, закрыл глаза и задремал.

— Расскажи мне о слабостях Ситрика, — продолжил Джаван, делая вид, будто не замечает удивленного взгляда Ориэля. — На что он способен? Грозит ли мне какая-то опасность, если я просто окажусь с ним в одной комнате? Насколько мне следует быть осторожным?

Сосредоточившись, Ориэль взял у Джавана полотенце, разложил его на коленях и поднял увечную ногу, вытер ее, а затем принялся осторожно ощупывать пальцы.

— Если он применит чары истины, то вспомните, как вас учили избегать прямой лжи, поскольку он сумеет уловить любое отклонение от буквальной правды, — ответил Ориэль, осматривая лодыжку Джавана. — Конечно, королям порой дозволяется лгать, — дипломатическая полуправда и все такое прочее… Но если вы солжете в чем-то важном, будьте уверены, Ситрик обо всем доложит Рану, если и не сразу, то при первой же возможности. А с ногой все не так плохо, учитывая, что вам много пришлось ходить сегодня, — добавил он, сжимая лодыжку в ладонях. — Сейчас, одну минутку.

Джаван ощутил тепло, исходящее из рук Целителя. Закрыв глаза, он погрузился в состояние истинного блаженства, чувствуя, как понемногу уходит напряжение и расслабляются все мышцы. Когда Ориэль закончил, и вновь омыл ногу водой прежде, чем вытереть ее полотенцем, Джаван с наслаждением пошевелил пальцами и вздохнул, заставляя себя вернуться к насущным проблемам.

— Значит, он будет использовать на мне чары истины, — пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями. — Скорее всего, именно за этим Ран и привез его с собой.

— Да, полагаю, в этом нет никакого сомнения, — согласился Ориэль. — Больших усилий это не потребует, а выгода может быть очень велика, если он поймает вас на лжи. Впрочем, в этом нет ничего неожиданного.

— Да, — вынув из воды здоровую ногу, Джаван позволил Ориэлю вытереть и ее. — Есть ли еще что-нибудь такое, о чем мне следует побеспокоиться?

— Самая большая опасность — это прямой физический контакт, — ответил Ориэль. — Насколько я представляю себе уровень его опыта и способностей, ему необходимо коснуться вас, чтобы по-настоящему попытаться проникнуть в сознание. Но я сомневаюсь, что он осмелится до вас дотронуться, если только Ран не отдаст такого приказа. Конечно, если вы будете настолько неосторожны, что окажетесь наедине с Раном и его подручными…

— Этого я постараюсь всеми силами избежать, — заверил его Джаван. — Но если не получится, послужат ли мои защиты надежной преградой?

— Скорее всего, — кивнул Ориэль. — Если только они не напичкают вас мерашей. — Он поморщился.

— Полагаю, что если у вас защиты как у Дерини, то, скорее всего, на это снадобье вы будете реагировать тоже, как настоящий Дерини. А вот это уже вызовет подлинный скандал.

Джаван с трудом сглотнул, и внезапно уверенность в себе, которую он ощущал всего пару минут назад, полностью улетучилась. Он слишком хорошо помнил, как действует мераша на Дерини, и понятия не имел, повлияет она на него или нет.

— Надо постараться не дать им повода испытать ее на мне, — пробормотал он. — Нельзя, чтобы они приказали Ситрику попробовать прочитать мои мысли или напоить меня мерашей. Но что я могу делать, когда Ситрик поблизости?

Ориэль задумчиво нахмурил брови.

— Полагаю, вы сами можете использовать чары истины при нем, только не пытайтесь направить их на него, и не дайте ему понять, что именно вы делаете. Однако все остальное он способен определить. Впрочем, я ведь толком не знаю, на что вы способны…

— Я тоже, — растерянно отозвался Джаван. — И похоже, мне следует быть очень аккуратным во время обучения.

Ориэль кивнул.

— Мы оба должны сохранять осторожность. А как насчет сэра Карлана? — спросил он, кивнув на спящего рыцаря. — Многое ли ему известно?

— Если бы он мог вспомнить все до конца, — Джаван криво усмехнулся, — то, вероятно, этого было бы достаточно, чтобы несколько раз кряду отправить меня на костер, будь я хоть трижды королем, ежели на то будет воля Custodes. Ну, а так он просто полагает, что за годы, что провел у меня на службе, привык дремать в ожидании, пока его господин отстаивает ночные бдения в часовне или ведет с учеными клириками какие-то заумные беседы о скучных манускриптах.

— В самом деле?

— Ну, думаю, что именно так он себе это объяснял, когда был моим оруженосцем. — Джаван улыбнулся. — Впрочем, с самого начала он был искренне мне предан, гораздо более, чем того требует простое чувство долга. Кажется, он стал самым близким моим другом с тех пор, как ушел Тавис… Впрочем, у меня никогда и не было друзей одного со мной возраста. — Он вздохнул. — Очень трудно не злоупотреблять его доверием больше, чем это необходимо. Хуже всего пришлось, когда я решил отправиться в семинарию, поскольку тогда мне надо было защищать нас обоих. Ему все это далось очень непросто, ведь он должен был шпионить за мной и обо всем докладывать в присутствии Дерини. Впрочем, наверное, тебе и самому приходилось там присутствовать, хотя бы изредка.

Ориэль пожал плечами и неохотно кивнул.

— А ведь я тогда даже и заподозрить не мог, что что-то неладно. Вы отлично скрывали следы.

— Пришлось, — Джаван опустил взгляд на руки и уставился на кольцо Огня. — Однако теперь я вернулся, и постараюсь впредь использовать свои таланты, лишь когда это действительно необходимо. Мне кажется, было бы проявлением неблагодарности силой добиваться преданности, которую человек дал тебе по собственной воле. Конечно, порой я был вынужден вмешиваться в его воспоминания, как сделал это сейчас, чтобы защитить нас обоих, но мне хотелось бы верить, что он бы не возражал, если бы узнал, что я это делаю. Он очень сильно рисковал, когда отправился за мной в Arx Fidei. Скорее всего, моя жизнь была в его руках куда чаше, чем я даже мог бы сосчитать… И, полагаю, это еще не раз случится впредь.

Ориэль бросил взгляд на спящего Карлана, затем вновь посмотрел на Джавана.

— Значит, он ничего обо всем этом не знает, — произнес он вполголоса.

Джаван покачал головой.

— Так безопасней, и для него, и для меня.

— Вы позволите? — спросил Ориэль, жестом показав на рыцаря.

Сглотнув, Джаван опустил глаза.

— Если ты сумеешь при этом определить, кто еще контролировал его сознание в течение прошлой недели, то лучше не надо, — сказал он. — Я уже дважды виделся с Джоремом по возвращении. И мне помогали.

— И если я не буду знать, кто именно вам помог, то не смогу раскрыть этого, даже если меня станет допрашивать Ситрик, — согласно кивнул Ориэль. Он на миг закрыл глаза. — Так значит, вокруг есть и другие Дерини, о которых я не знаю. — С неожиданно вспыхнувшей во взоре надеждой он взглянул на Джавана. — Может ли статься, что скоро удастся освободить мою семью? — осмелился он прошептать.

Джаван поежился.

— Сейчас я пока ничего не могу обещать, — отозвался он тихо. — Сперва очень многое нужно продумать, но по крайней мере я надеюсь, что скоро тебе удастся с ними повидаться. Могу себе представить, как тяжело тебе приходится.

— Если бы вы только знали, мой принц, — выдохнул Ориэль и потряс головой. — Уже три года я не видел Аланы, но мало того, Керис, моя крошка дочь… — Голос его прервался, но затем он продолжил. — Ей было всего несколько месяцев от роду, когда их взяли в заложники. Она была еще грудным младенцем. Я пытаюсь вообразить себе, как она растет, взрослеет, становится похожей на мать, или, может быть, даже немного на меня, а ведь теперь она уже маленький человечек… Она ходит, она уже разговаривает… А я все это пропустил…