— Я и сейчас не думаю, что он притворялся, — задумчиво отозвался Карлан. — По крайней мере, не до конца. Но согласен с тобой, это был очень умный план, и он помог ему уцелеть и дожить до этих лет. Где еще он мог так спокойно прожить все эти годы, как не в безопасности монастыря? Кроме того, он получил отличное образование, и не только из книг.

— Хм, полагаю, ты прав, — ответил Бертранд. — Признаюсь честно, у меня не хватило бы смелости сделать то, что он — по крайней мере, не в тринадцать лет. Может статься, из него выйдет очень неплохой король.

— Да, все может быть, — шепотом произнес Карлан. — Но ложись-ка ты лучше спать. Через пару часов я тебя разбужу.

Пробормотав в ответ что-то неразборчивое, Бертранд лег на подстилку и закрыл глаза. К тому времени, как Карлан задул все свечи, он уже тихонько похрапывал. Оруженосец на ощупь пробрался к дверям и занял свой пост на стуле.

В ремутском замке, в апартаментах, отведенных графу Манфреду Мак-Иннису, когда он находился в столице, собрались многие из тех, кому не давали покоя события сегодняшнего дня.

— Удаут всегда был предан королю, любому королю, — говорил граф Таммарон пятерым людям, собравшимся в гостиной Манфреда. Коннетабля среди них, разумеется, не было. — Я ничуть не удивился, когда он перешел на сторону Джавана. Но вот что меня действительно удивило, так это то, как быстро ему удалось привлечь стольких молодых рыцарей на свою сторону. Будь мальчик посмелее, мы бы все могли закончить сегодня день в темнице, а то и похуже.

— Никто не ожидал, что он постарается так быстро перехватить инициативу в свои руки, — отозвался Полин. — Сознаюсь, мне и в голову не приходило, что он вздумает уже сегодня решить вопрос со своими обетами, и тем более, что привлечет мастера Ориэля.

— Да, скверный признак, что первой его мыслью было призвать на помощь Дерини, — задумчиво произнес Хьюберт. — Он всегда отрицал, что поддерживает отношения с кем-либо из этого племени, но это могло быть таким же обманным ходом, как и его желание принять монашеские обеты. События последних двух дней показали, как я ошибался на этот счет.

— Ну, пустые сожаления ни к чему хорошему не приведут, — возразил Полин.

— Верно, но, боюсь, я плохо оценил ситуацию, и это сильно затруднило наше с вами положение, — продолжил Хьюберт. — За последние три года мы позволили ему пройти самое жесткое обучение, развившее его умственные способности и укрепившее дух. Мы делали это нарочно, в надежде, что религиозная жизнь покажется ему достаточно интересной и захватывающей, а монастырские привычки постепенно войдут в кровь. Жесткая дисциплина должна была изгнать из головы самую мысль о возвращении в светскую жизнь и об участии в мирских делах. К несчастью, та же самая дисциплина, способствующая духовному росту, похоже, подстегнула в нем развитие независимой мысли, а это сделает его слишком опасным в качестве короля. В ту пору мы сочли, что риск вполне допустим. И все еще могло бы получиться по нашему, проживи Алрой чуть подольше.

— Однако он умер, — перебил его практичный Полин. — И если следовать букве закона, как бы сильно ни хотелось нам поступить иначе, Джаван является законным наследником. Так что придется сейчас исходить именно из этого, покуда мы строим и иные планы. В следующие пару дней все его внимание уйдет на организацию похорон брата, а тем временем мы постараемся узнать как можно больше о его намерениях, планах, о его достоинствах и слабостях.

— Ну, как минимум, ему повредят юность и недостаток практического опыта, — заметил Оррис. — Возможно, по умственному развитию, он и стал бы нам достойным соперником, как мы имели шанс убедиться сегодня днем, но когда дойдет до физического столкновения… не стоит забывать, что ему всего лишь шестнадцать лет.

— Мне встречались отличные бойцы и в шестнадцать, — пробормотал себе под нос Манфред. — Та свита, которую он собрал сегодня за стенами зала совета, неплохое достижение для человека, которого не было при дворе добрых три года.

— Ну, им всем нет еще и тридцати, и они совершенно неопытны в бою, — небрежно возразил Альберт. — По счастью, королевство давно не воевало, и молодежи просто негде было набраться опыта. Конечно, на его стороне есть пара здравомыслящих людей. Тот же Удаут и его старшие помощники, а также сэр Джейсон и сэр Робер, но их не так много, и опыт их ограничен.

— Так же, как и у Джавана, — добавил Хьюберт. — Конечно, три года в стенах монастыря дали ему неплохое образование, но там он почти не имел возможности для физических упражнений. Так что, в отличие от большинства шестнадцатилетних юношей, в нем нет ничего от воина. Другими словами, он хил и слаб, а увечная нога станет еще большей помехой.

В ответ на это некоторые поспешили кивнуть, однако Таммарон покачал головой и пробормотал:

— Не слишком-то на это рассчитывайте.

— Почему же? — удивился архиепископ Оррис.

— Я говорю, не рассчитывайте на то, что увечная нога станет для него помехой, — повторил Таммарон, обводя собравшихся взглядом. — Он почти не хромал сегодня, даже после скачки из семинарии. В прежние дни такая поездка уложила бы его на несколько дней в постель, и он не встал бы оттуда без помощи Целителя, так что вряд ли после монастыря он сделался таким уж слабаком.

— Ну и пусть он почти не хромает, все равно, откуда взяться воинскому мастерству? — удивился Альберт.

— Да, но в прежние времена ему мешало именно увечье, — отозвался Манфред. — Вспомните, ведь именно мы с Мердоком наблюдали за обучением принцев. Он всегда отлично держался в седле, как прирожденный наездник, и мечом владел для своего возраста более чем прилично, а это было три года назад. Кроме того, из лука в тринадцать лет он стрелял лучше, чем, наверное, любой из нас, будь то на лошади или пешим.

Альберт хмыкнул.

— Ну, может, в седле он держится и неплохо. И, скорее всего, в скором времени наверстает боевое мастерство, как только вновь приступит к тренировкам. Все равно, я что-то не верю, чтобы он сумел в ближайшем будущем возглавить против нас войска. Да и лук — не слишком хорошая защита против врага, нападающего вблизи или со спины.

— Эй, помилуйте, — перебил его Таммарон. — Не желаю этого слышать, он все-таки король!

— Да, но судя по всему, станет королем, которого сложно держать в руках, — поджав губы, отозвался Хьюберт. — Однако не будем спешить с выводами, господа. Лорд Альберт, попрошу вас в будущем воздержаться от подобных замечаний. Джаван — наш государь и вполне может в будущем образумиться, осознав, каково реальное положение вещей. Может статься, все окажется не так скверно, как мы опасались. Тем временем, сдается мне, нам всем следовало бы немного поспать. Угнаться за этим шестнадцатилетним юнцом, вероятно, окажется посложнее, чем за его братом.

Но когда Оррис с Таммароном откланялись, Хьюберт жестом велел обоим священникам Custodes остаться. Полин при этом озадаченно взглянул на архиепископа, а Манфред, заранее подозревавший, о чем пойдет речь, запер на засов дверь.

— Мне хотелось бы сообщить одну важную вещь вам и лорду Альберту, — вполголоса объявил Хьюберт, вновь усаживаясь в гостиной. — Назовем это далеко идущим планом.

— И в чем же состоит этот далеко идущий план? — спросил Полин, обменявшись взглядом со своим братом.

— Ну, мне пришло в голову, что если мы все же не сумеем подчинить своей воле нынешнего короля, то, возможно, новый король окажется более покорным.

— Не желая выказать вам неуважение, архиепископ, — возразил Альберт, — замечу все же, что Райс-Майкл проявил редкостную для него отвагу и неповиновение, когда послал за Джаваном. Едва ли это свидетельствует о том, что нам будет легче управлять им, чем его братом.

— Согласен, — с легкостью отозвался Хьюберт и сложил потные руки на толстом животе. — Тогда мы будем контролировать его сына… его будущего сына, — поправился он, заметив изумленные взгляды собеседников.

— Вынужден раскрыть перед вами некоторые тайны исповедальни, дорогие собраться, — продолжил он. — В последнее время наш принц Райс-Майкл Халдейн страдает от первых приступов юношеской страсти. Объектом его воздыханий стала никто иная, как очаровательная юная подопечная моего брата, леди Микаэла Драммонд.