– Мы не на сцене! – возмутилась Бланш. – Господи, Боже мой, похоже, вы наслаждаетесь этой ситуацией, да?

– Так я ведь жив, – мягко сказал он. – Сегодня я уже и не надеялся, что подобное может со мной произойти.

Она взглянула на него, однако сейчас на его обычно выразительном лице не было видно никаких эмоций. Нет, доверять этому человеку не следует. Она поможет ему бежать, но кто знает, как он поступит, когда все закончится? Ведь он убийца, беглый преступник, для которого нет ничего святого и который использует ее, как ему заблагорассудится.

Занятая своими невеселыми мыслями, девушка не обращала внимания на состояние своего невольного спутника. А тот все тяжелее опирался на ее руку. Саймон уже довольно долго чувствовал все усиливавшуюся боль в ноге. Пуля, выпущенная из мушкета, все-таки попала в него и хотя не задела кость, все-таки глубоко пробороздила мышцы и вызвала обильное кровотечение. Он перевязал рану лоскутом, оторванным от рубашки, но после долгой ходьбы нога все сильнее беспокоила его. Хорошо еще, что пуля скользнула по бедру, там, где рану скрывала темная одежда. На фоне грязной ткани кровь не была видна, и это пока помогало не вызывать подозрений. Но если кто-то заметит его состояние, не помогут никакие ухищрения.

– Впереди толпа, – сказала Бланш. – Что будем делать дальше?

Они находились на Сент-Джордж-стрит, которая упиралась прямо в Вестминстерский мост. Справа возвышались башни Вестминстерского аббатства. Саймон на мгновение остановился, размышляя: проклятие, если бы только у него было время обновить свой грим. А так вряд ли удастся долго притворяться стариком – лицо все равно выдаст.

– Пойдем сюда, – сказал он, увлекая девушку на просторную поляну у северного входа в Аббатство, которая вплотную подходила к Темзе, и где лежал лучший путь к спасению.

– Здесь вас узнают! – предостерегла Бланш.

– Обойдется, – Саймон попытался говорить уверенно и спокойно, чтобы спутница, не дай Бог, не догадалась о его состоянии. Тогда она уж точно не удержится от искушения сбежать, а этого нельзя допустить ни в коем случае. К сожалению, эта девушка действительно нужна ему, по крайней мере до того момента, как они выберутся из Лондона. А если совсем честно, то она оказалась крайне интересной попутчицей. Несколько сварливой, но очень милой. Во всяком случае, такой она показалась ему, когда он впервые увидел ее там, на Портман-сквер.

Бланш неожиданно охнула, не в силах дальше держать на плече тяжелого мужчину.

– Долго еще? – простонала она.

– Перейдем за мост, и я вас отпущу.

– Ну да, – хмыкнула девушка.

– Неужели вы мне не верите, принцесса?

– Это после стольких часов?

– Вы меня похитили! И потом…

– Тише, принцесса, не так громко, – Саймон заметил, что какой-то прохожий внимательно их рассматривает. – Мы почти пришли.

До них уже доносились речные запахи, причудливая смесь «ароматов» гниющей рыбы и отбросов, сбрасываемых в Темзу, которая в те времена не только снабжала Лондон питьевой водой, но и служила своеобразной сточной канавой. И хотя сама река была еще не видна за нагромождением старых домишек, лепившихся к самому берегу, Саймон точно знал, что мост близко.

– Ну, вот и Рубикон, – пробормотал он.

– Что-что? – не поняла Бланш.

– Тебе не о чем беспокоиться, доченька.

– Вот еще! – фыркнула она. – Это вам надо бояться. Если я закричу…

– Тогда я тебя просто убью, веришь мне?

Бланш только вздохнула. Что-то в его глазах подсказало ей, что лучше отказаться от подобных намерений. Она заметила, что у беглеца появилось на лице странное выражение отчаяния и беспокойства. До сих пор он не пытался причинить ей боль, и она была убеждена, что вряд ли это произойдет в дальнейшем. Но человек, называющий себя Саймоном, все-таки комедиант, и никто не поручится, что он и сейчас не играет роль. К тому же он убийца. Следует все время помнить об этом и лучше делать так, как он велит. В конце концов, когда они выберутся из Лондона, возможно, ей и удастся убежать. Подумав об этом, Бланш спросила:

– Что мне делать дальше?

– Ведите себя так, будто вы моя дочь, – предложил Саймон. – Если, конечно, это не очень трудно.

– Между прочим, я очень хорошая дочь.

– Ну да? И всегда разговариваете с отцом так, как со мной? – не удержался он от реплики.

Пикируясь подобным образом, они очутились в людской толчее, рискуя поминутно оказаться под колесами карет или телег. Их постоянно толкали, кто-то наступал на ноги, кого-то толкали они. Саймон тихо сказал:

– Вот и Вестминстерский мост.

– Вестминстер! – благоговейно прошептала Бланш. За время, проведенное в Лондоне, она мало видела город, почти не выбираясь из района Мэрилбон, где жила ее хозяйка миссис Уиккет. Придется запомнить маршрут, по которому они идут, чтобы найти потом дорогу домой, когда Вудли ее отпустит. Если, конечно, отпустит.

– Сколько здесь народу! – воскликнула девушка, на мгновение забыв о своих тревогах.

– Да, этого я и ожидал, – ответил Саймон и произнес уже другим, старческим, голосом: – Видишь, дочка, мост?

И в то же мгновение она увидала массивные каменные опоры.

– О да!

– Видишь ли, я старый больной человек, мне нужна твоя помощь, – продолжал играть роль Саймон. – Когда я разговариваю, я плохо слежу за окружающими. Скажи, что ты видишь.

– Люди, очень много людей, – Бланш, нахмурилась. – Все они идут к мосту, но почему-то очень медленно. А, вот оно что!

– Что?

– На мосту стоят солдаты, – ее голос непроизвольно дрогнул. – Правда, мне не видно, сколько их. Но на этом конце моста их не меньше трех.

– Застава. Следовало этого ожидать, – Он продолжал говорить старческим голосом. – Мы их уже видели раньше?

– Не знаю… Н-н-нет, не думаю.

– Ну, хоть это утешает. – Они медленно продвигались вперед.

– Вы же не собираетесь переходить по мосту здесь? – спросила девушка.

– Видишь ли, доченька, заставы выставлены на всех мостах. Но другие мосты находятся на другом конце города, до них топать и топать. Ничего не поделаешь, будем пробовать пройти здесь. Ты только не забывай играть свою роль.

С этими словами Саймон потянул спутницу в самую гущу народа.

– Хорошо, сэр… то есть папочка.

На его губах промелькнула едва заметная улыбка.

– Вот, примерная дочь. А чего это здесь народ собрался? – обратился он с вопросом к одному из прохожих.

Мужчина впереди оглянулся, изумленно посмотрел на старика, задавшего столь странный для такого дня вопрос.

– Там солдаты, дед. Останавливают всех, кто идет на тот берег.

– Солдаты? Не дают ходить по своей стране? – голос Саймона дребезжал, как у настоящего старика. – Нет, надо что-то делать.

– Они ищут сбежавшего убийцу, разве вы ничего не слыхали?

– Убийцу! – ахнула Бланш, и в ее голосе прозвучали неподдельные страх и волнение. Учитывая ситуацию, ей даже не пришлось особенно притворяться. – Отец, ты слышал?

– О Господи, что творится на свете? – пробормотал «старик». – Убийцы бегают по городу, а солдаты останавливают мирных жителей! Я тебе говорил, дочка, мир катится в пропасть.

– Ты прав, отец, лучше бы я никогда не уезжала из Танбриджа.

– А? – он недоуменно посмотрел на спутницу.

– Ну, Танбридж, папа, это в Уэльсе, разве ты забыл? Он у меня совсем старенький, ничего не помнит, – пояснила Бланш окружающим, удивленно смотревшим на них. – Подумать только, а ведь когда-то он был одним из самых известных проповедников в Южной Англии.

Саймон пораженно посмотрел на нее.

– Эй, эй! Мисс, у меня все еще прекрасный слух, не забывай!

– Ладно, ладно, старый дуралей, – пробормотала она.

– Чего?

– Конечно, папочка, – громко сказала Бланш, обменявшись взглядами с другим прохожим. Странно, но то, что она делала сейчас, ей самой в эту секунду казалось абсолютно правильным и разумным. Почувствовав опасность, она неизвестно откуда нашла нужные слова и правильно выбрала линию поведения. Ничего подобного с нею прежде никогда не случалось. Приближаясь к мосту, Бланш внутренне подобралась.