— Перед тем как вы сегодня утром заснули в самолете, вы сказали, что Якоб поставил свои условия, — произнес Пабло.

— Первое условие: он будет разговаривать и вообще иметь дело только со мной, — сказал Фалькон. — Он не будет встречаться с другими агентами и не будет принимать звонки ни от кого, кроме меня.

— Вполне нормально. Хотя, конечно, вы с ним в разных странах. Позже я ознакомлю вас с процедурой установления связи, но это не будет прямой контакт, — заметил Пабло. — Прямой контакт создает дополнительное напряжение для вас.

— Еще он сказал, что не дает пожизненных обязательств, — сообщил Фалькон.

— Это понятно, — ответил Пабло. — Но, знаете, для некоторых разведдеятельность может стать чем-то вроде наркотика.

— Для таких, как Хуан, — проговорил Фалькон. — Он производит впечатление человека, у которого есть секреты. Как будто у него две семьи, и они не знают друг о друге.

— Так и есть. Жена и двое детей — и СНИ. И они друг о друге ничего не знают. Рассказывайте дальше про его условия.

— Якоб не будет давать нам информацию, которая может поставить под угрозу жизнь его родных, — сказал Фалькон.

— Это предсказуемо, — отозвался Пабло. — А он подозревает кого-то из родственников?

— Говорит, что нет. Но все они — ревностные мусульмане и ведут совершенно иную жизнь по сравнению с ним, — ответил Фалькон. — Возможно, он обнаружит, что они в той или иной степени причастны, но, если это действительно окажется так, он не собирается становиться инструментом их гибели. Эти люди оказали ему высочайшее доверие, приняли его, он стал одним из них, и он не хочет их подводить.

— Что-нибудь еще? — спросил Пабло.

— Это уже моя проблема: Якоб никак не готовился к этой работе.

— Как и большинство шпионов. Они просто оказываются в том месте, где через них может распространяться информация.

— Вы так говорите, как будто все это легко.

— Опасность может возникнуть, только если вы безрассудны.

Фалькону пришлось повысить уровень сосредоточенности, чтобы понять краткую инструкцию Пабло о методе связи с Якобом. Фалькон попросил его излагать как можно проще, и в простом изложении это выглядело так: они будут общаться по Интернету, используя защищенный сайт, который контролируется СНИ. Фалькон и Диури установят на свои компьютеры две разные шифровальные программы. Письма, попав на сайт СНИ, будут расшифровываться и пересылаться дальше. Естественно, СНИ будет читать все эти послания и давать указания относительно дальнейших действий. Сегодня вечером Фалькон должен просто позвонить Якобу и попросить его купить в рабатском магазине две книги. Из этих книг Якоб получит всю информацию, которая ему сейчас нужна. Фалькон позвонил и был краток, сказав, что устал.

— Мы должны подключить его к работе как можно скорее, — заметил Пабло. — Вся эта штука раскручивается быстро.

— «Вся эта штука»?

— Игра, план, операция, — сказал Пабло. — Мы толком не понимаем, что именно. Мы знаем только, что после вчерашнего взрыва количество шифрованных сообщений, которые передаются по Интернету, увеличилось впятеро.

— И много ли из этих шифрованных посланий вы можете прочесть?

— Не так много.

— Значит, вы не разгадали шифр из Корана, который был найден в «пежо-партнере»?

— Пока нет. Но мы привлекли к работе лучших математиков мира.

— Что СНИ думает по поводу самоубийства Рикардо Гамеро? — спросил Фалькон.

— Естественно, у нас появилась мысль, что он был «кротом», — ответил Пабло. — Но пока это только теория. Мы пытаемся ее логически обосновать.

— Если он был двойным агентом, то, судя по тем фактам, которые я о нем знаю, мне было бы трудно поверить, что он передавал информацию какому-нибудь исламскому террористическому движению.

— Хорошо, а Мигель Ботин? Что вам о нем известно?

— Что его брата искалечило при взрыве поезда под Мадридом. Это могло дать Мигелю вескую причину действовать против исламского терроризма, — сказал Фалькон. — Еще мы знаем, что его девушка была школьной подругой Гамеро, что она убежденная католичка и не склонна была принимать ислам. И мы знаем, что именно Ботин следил за имамом, сфотографировал Хаммада и Сауди, а также двух других загадочных субъектов, и передал эти снимки в КХИ. Кроме того, он убеждал Гамеро поставить кабинет имама на прослушку. Вот что мы о нем знаем.

— Он не выглядит многообещающим кандидатом на роль террориста, верно?

— Вы обыскали квартиру Ботина? — спросил Фалькон.

Пабло кивнул, обняв ладонью колено.

— Что вы там нашли?

— Не могу сказать.

— Что-то, из-за чего вы решили, что Ботин действовал в интересах террористов, одновременно работая на Гамеро?

— Так оно и бывает, Хавьер, — проговорил Пабло, пожимая плечами. — Как в зеркальном зале. Приходится все время проверять то, что якобы видишь своими глазами.

— Вы нашли еще один Коран, весь в пометках, так? — спросил Фалькон и пораженно откинулся на спинку стула. — Какого черта, что это означает?

— Это означает, что вы ни слова никому не должны передавать из нашего разговора, — ответил Пабло. — Это означает, что мы должны как можно скорее поднять на ноги нашу контрразведку.

— Но это означает и то, что террористы, кем бы они ни были, позволяли Мигелю Ботину снабжать КХИ информацией, которая компрометировала имама, Хаммада и Сауди и при этом ставила под удар некую операцию в мечети.

— Мы еще не закончили выяснять все обстоятельства, — заметил Пабло.

— Они приносили их в жертву? — предположил Фалькон. Его тошнило от собственной неспособности переварить эту новую информацию.

— Начать с того, что мы живем в эпоху террористов-самоубийц, так что жертвы в нашем мире — не редкость, — произнес Пабло. — И потом, разведслужбам всего мира постоянно приходится жертвовать своими агентами ради блага той или иной операции. Так что ничего нового в этом нет.

— Значит, электрик, чью визитку Мигель Ботин дал имаму, был агентом-разрушителем? Исламские террористы, хозяева Ботина, прислали электрика взорвать здание? Слишком фантастично.

— Мы пока не знаем, — сказал Пабло. — Но, как вам известно, не все террористы-камикадзе знают, что они — террористы-камикадзе. Некоторым просто велят перегнать куда-то машину или оставить рюкзак в поезде. Ботину просто сказали передать имаму карточку электрика. Нам нужно узнать, кто попросил его это сделать.

— И на это мы тратим время? — проговорил Фалькон. — Получается, все наше расследование посвящено какому-то спектаклю, потому что некая террористическая группа решила остановить выполнение операции и устроить взрыв, чтобы уничтожить все нити, которые могли бы вывести на их сеть?

— Тем не менее нам очень важно знать, что будет найдено в мечети, — заявил Пабло. — И мы настаиваем на том, чтобы Якоб приступил к работе как можно скорее.

— А как вы узнаете, с нужной ли вам группой вступит в контакт Якоб? — спросил Фалькон. Он смертельно устал и готов был впасть в ярость от разочарования.

— Мы в этом уверены, потому что получили надежную информацию от одного арестованного преступника, к тому же она подтверждается британскими агентами в Рабате.

— Какую группу вы имеете в виду?

— ГИКМ, Groupe Islamique de Combattants Marocains, она же — Марокканская группа исламских боевиков. Они имеют отношение к взрывам в Касабланке, Мадриде и Лондоне, — сказал Пабло. — Мы сейчас не пробуем идею, которая родилась только вчера: мол, стоит попытаться. Нет, Хавьер. За этим стоят месяцы разведработы.

Вскоре Пабло ушел. Фалькон был почти раздавлен этим разговором. Все усилия его сотрудников казались теперь пустой тратой энергии, к тому же в том, что Пабло ему сообщил, были неприятные пробелы. Было такое ощущение, что каждая группа, участвовавшая в расследовании, больше всего доверяла информации, которую добыла она сама. Так, в СНИ верили, что найденный Коран — это шифровальная книга, потому что у них был перед глазами пример «Книги свидетельств», найденной британской разведкой, — и это окрашивало в соответствующие тона все, на что они смотрели. Пабло не обращал внимания на тот факт, что Хосе Дуран, свидетель из мечети, описал электрика и его помощников как испанца и двух граждан восточноевропейских стран, что мало согласовывалось с типичным портретом исламского террориста. Впрочем, мелкие испанские преступники снабжали мадридских террористов взрывчаткой, а что нужно для того, чтобы оставить где-нибудь бомбу? Совсем небольшие усилия плюс психопатический склад ума.