Весело болтая, Консуэла вынимала шпильки из короны ее волос и расчесывала их, опуская сверкающими волнами на ее белую ночную рубашку.

– Вы предстанете такой красивой перед мужем, сеньорита, – сказала горничная.

Муж. Сердце Елены тяжело сжалось в груди. Слово прозвучало непривычно, странно. Вспомнив его суетливую манеру, его чужеземную одежду, его походку, она вздохнула. Почему он не мог быть хотя бы немного похожим на… Она отбросила пришедшую ей в голову мысль, говоря себе, что Диего добрый, нежный, каким и должен быть муж. Она нахмурилась, припоминая, что временами он нервничал, волновался, особенно, когда держал ее близко к себе во время танца.

Она чувствовала, что у него были свои причины взять ее в жены и спасти ее честь. Он сделал это, каковы бы ни были причины, и она была полна решимости выполнить свои обязательства.

– Вот, – вздохнула горничная, – я оставляю вас прежде, чем появится ваш муж и выставит меня.

Ободряюще похлопав Елену по плечу, Консуэла спокойно выскользнула из спальни.

Оставшись одна в комнате, Елена услышала нежное звучание гитары, доносящееся из сумерек со двора под ее балконом. Красивая мелодия показалась ей знакомой, хотя она не могла вспомнить, где ее слышала. Стоя на балконе, она прислонилась к шершавой стене и закрыла глаза, слушая, когда начал петь глубокий, богатый тембром голос.

Баллада повествовала о мужчине и женщине и о запретной ночи любви. Голос пел о печали мужчины, когда женщину заставили обручиться с другим, и о том, что мужчина удалился в горы, чтобы никогда не вернуться.

Когда окончилась песня и замерли последние аккорды гитары, растворившись в вечернем воздухе, напоенном ароматом цветов, Елена открыла глаза и увидела черную фигуру. Человек смотрел на нее снизу вверх. Он поднял руку и что-то бросил на балкон.

Елена наклонилась и подняла прекрасную белую розу. Она хотела заговорить с певцом, но он исчез в ночи. Глубокая печаль охватила ее сердце, когда она стала вспоминать песню. Она поднесла цветок ко рту, проведя нежными лепестками по губам. Вдыхала нежный аромат, недоумевая, что это был за человек. Резкий стук в дверь прервал ее раздумье.

Диего! Елена подошла к входу. Она сжимала стебель розы с такой силой, что в руку ей впились шипы. Ее рот пересох, сердце тяжело билось, она прошла вперед и медленно повернула дверную ручку. Ожидая увидеть мужа, она с удивлением уставилась на мужчину, стоящего в сумеречном проходе.

– Сеньора, – коротко сказал он, отвесив поклон. – Дон Диего просил меня доставить это вам. – Он передал ей небольшой конверт, запечатанный воском, и быстро удалился.

Елена уставилась на записку, сбитая с толку таким поворотом событий. Вернувшись в комнату, она закрыла дверь и оперлась на нее. Она медленно дышала, стараясь успокоить биение сердца и дрожь в ногах. Елена подняла руку и увидела капли крови на ладони. Она извлекла шипы, затем подошла к умывальнику. Не желая вскрывать конверт, она отложила его в сторону и смыла красное пятно, закрыла глаза и приложила цветок к лицу, чтобы вобрать всю силу его аромата прежде, чем она поместит его в хрустальную вазу возле кровати.

Со вздохом она вернулась и подняла послание. Она ожидала все, только не это. Елена постучала конвертом по подбородку в задумчивости. Сильный запах лаванды дошел до нее. Она опустила письмо, зная по запаху, что оно от мужа.

Делая усилие, чтобы не морщить нос от отвращения, она уставилась на элегантный крест, оттиснутый на красном сургуче печати. Она перевернула конверт и увидела свое имя, написанное очень тонким почерком. С чувством страха она ногтем оторвала печать.

Не веря себе, она уставилась на записку. Не зная, облегчение это для нее или горе, она подняла ресницы и посмотрела на пустую постель. На постель, которую в эту ночь она должна была разделить со своим мужем. Елена медленно повернулась к двери, все еще не понимая, за кого же она вышла замуж. Какой мужчина захочет, чтобы его Жена спала одна в свадебную ночь?

Мигуэль шагал по своей спальне, с нетерпением ожидая возвращения Карлоса. Он готов был рвать на себе волосы. «Слабое здоровье! Головная боль! Черт возьми! Я выгляжу как старик!» Его губы презрительно изогнулись, он ненавидел тот образ, который был вынужден представлять. Он вздохнул, стараясь придумать другую причину, чтобы избежать пребывания в супружеской постели. Он знал, что надо как-то объяснить свое поведение Елене, даже Диего не может мучиться головной болью каждую ночь.

Он закрыл глаза, вспоминая, как она выглядела при лунном свете, ее длинные волосы, дразнящие изгибы ее тела, обнажаемые вечерним бризом. Его тело напряглось. Он улыбнулся, испытав удовлетворение от того, что только он познал огонь, страсть, прячущиеся под девственно белой ночной рубашкой.

Со вздохом он отогнал из своей памяти этот образ. Он даже не хотел этого. От этого еще труднее было решить шараду. Зная, что он совершил, как он мог войти в ее комнату и не остаться с ней в постели.

– Я был дураком, что женился на ней, – сказал он себе.

Но мысль о Гулермо или каком-либо другом мужчине, накладывающем на нее свои лапы, заставляла его корчиться от ревности. Безнадежная улыбка застыла у него на лице. «Теперь, когда она моя жена, и у меня есть все права быть с ней в постели, я не могу этого сделать, так как тогда она узнает, что я – Эль Гато».

Он поднял руку и потер виски. Беспокойный поток мыслей и в самом деле довел его до головной боли. Услышав, что дверь открылась, он поднял голову и с облегчением увидел входящего в комнату Карлоса.

– Ну, что она сказала?

Карлос пожал плечами.

– Она ничего не сказала.

Мигуэль поднял брови.

– Ничего?

– Я протянул ей письмо и ушел. Она вернулась в свою комнату.

– Проклятье! – Мигуэль вынул сигару из ящика на ночном столике. Он яростно откусил ее конец и отбросил его в серебряную пепельницу. Подняв подсвечник, чтобы зажечь сигару, он бросил тревожный взгляд на лицо Карлоса.

– В чем же дело теперь?

– Мигуэль, мы долгое время ждали. И ты всегда действовал осторожно, – старик покачал головой, – но сегодня ты вел себя очень глупо.

– В чем? Из-за записки?

– Нет! – Карлос подошел поближе, в его глазах был гнев. – Ты думаешь, я не узнал твоего голоса, когда ты пел серенаду девушке? – Он погрозил Мигуэлю пальцем. – И что еще хуже, ты был одет, как Эль Гато. Ты хочешь, чтобы нас обоих повесили?

Мигуэль, зная, что Карлос прав, положил ему руку на плечо.

– Я виноват, старый друг. Я обещаю быть более осторожным.

Карлос хмыкнул и с сомнением взглянул на него.

– Уже очень поздно, и я думаю, нам обоим пора ложиться спать, – сказал Мигуэль, желая положить конец разговору.

Кивнув, Карлос вздохнул.

– Спокойной ночи, дорогой, – сказал он ворчливо и вышел за дверь.

Оставшись один, Мигуэль вышел на балкон и облокотился на оштукатуренную стену, находящуюся в тени, его мысли были поглощены женщиной в другой комнате. Женщиной, которая из-за его мгновенного импульса теперь стала его женой.

Он нахмурился. Все годы он ждал, обдумывая свою месть, и теперь из-за момента слабости его планы могут рухнуть, как карточный домик.

Он поднял взор к горам, думая о людях, ждущих его там. Они зависели от него. Он не может их бросить. Он опустил глаза, видя длинное крыло дома напротив него, где спал его скрытый противник. Перед ним проплыло страдающее лицо его матери. «Обещай мне, Мигуэль, что ты никогда не забудешь этого», – прошептала она.

Угрызения совести и ненависть вспыхнули в нем с новой силой. Он посмотрел на балкон соседней комнаты, ругаясь, что вел себя как влюбленный дурак.

Хотя Елена и стала его женой, она тоже исчадие семьи де Вега. Это тоже делает ее его врагом. Он не может позволить себе это забыть. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком много жизней.

– Я не забуду, – поклялся он в ночное небо.

Он вынул изо рта сигару и бросил на пол. С силой затоптав ее каблуком, он вернулся в комнату.