53. Захоронение нарушителя субботы вместе с евреями, соблюдавшими субботу

Вопрос

Во время ужасов Холокоста, когда мы были узниками ковненского гетто, немецкие убийцы доставляли страдания мертвым наряду с живыми. Они издали указ, что евреи гетто должны сами разбираться со своими мертвецами, хороня их в той части города, которая была отведена для сточных вод и вываливания мусора. Вдобавок они запретили ставить могильные камни или какие-либо надгробия с именами на могилах - только номера, как будто наши мертвые были хуже собак. Правда, потом они пересмотрели свои правила и разрешили ставить надгробия на могилах.

И хотя такое погребение было оскорбительно для любого человека, узники гетто утешали себя тем, что, по крайней мере, они будут похоронены среди своих же евреев.

Однажды узник гетто умер от рака. Он ужасно страдал, потому что немецкие осквернители запретили врачам в гетто делать больным инъекции обезболивающего, вне зависимости от тяжести их состояния. Я узнал об этом факте от директора больницы доктора Захарина.

Умерший был известным вольнодумцем и нарушителем субботы, он держал свой магазин открытым в каждую субботу, в любой праздник и никогда не посещал синагогу. К его чести, мы узнали, что когда его выселили в гетто, он сказал: "Теперь я умру и буду похоронен среди евреев, без какой-либо сегрегации". Безусловно, он имел в виду, что, если бы он умер в Ковно до немецкой оккупации, община не разрешила бы хоронить его вместе с соблюдающими субботу евреями. О том, какую жизнь он вел внутри гетто, был ли он все еще нарушителем субботы или приходил молиться публично, мы ничего не знали. Но было вполне вероятно, что в гетто он лично признал свою неправоту перед Б-гом и жил как праведный еврей.

Меня спросили, что делать с его похоронами: следует ли его похоронить, как других евреев (исходя из предположения, что он истинно покаялся), или же мы должны воспринимать его заявление при въезде в гетто как просто констатацию факта, а не как знак истинного раскаяния.

Ответ

Поскольку человек потерял свою семью из-за немцев, поскольку они его обокрали и затем заставили переехать в гетто, мы восприняли его утверждение как осознанное признание тщетности попыток жить, подражая не-евреям. Вероятно, когда он увидел, как убивали его сына и зятя, он отвернулся от этого "сокращенного издания" западной цивилизации - зловещей немецкой нации - и обратился снова к своему Б-гу и своему народу. Я, таким образом, вынес решение, что его надо похоронить так же, как и любого, который умер в гетто. Нужно завернуть его в саван и воздать ему те же почести, что и соблюдающим евреям.

Впоследствии мне стало известно, что этот человек истинно раскаялся. Свидетели видели, что он каждый день дома надевал тфилин. Более того, он каждый день носил малый талит. После похорон эти вещи были найдены в его комнате, и это свидетельствовало о глубине его раскаяния.

54. Человек, которому немцы ампутировали левую руку

Вопрос

Среди узников ковненского гетто был молодой, примерно 27 лет, человек из Берлина, студент, изучавший юриспруденцию и биологию, знающий несколько европейских языков. Ранее он был вольнодумцем и не интересовался религией, но после того, как он оказался в гетто и начал общаться с ортодоксальными евреями, он всем сердцем вернулся к иудаизму. Он углубил свои познания и стал человеком чистой веры, проявлявшейся в его мышлении и действиях. Плача каждый раз во время молитвы, он произносил слова с большой искренностью, особенно когда произносил благословения, в частности, на цицит и тфилин. Находясь в гетто вместе с нами, он пришел к пониманию духовной ценности этих мицв и их огромной важности для еврейского народа. Несмотря на ужасный голод, царивший повсюду, он был исключительно осторожен с каждым кусочком, который попадал к нему в рот: он ел только хлеб, картошку и другие овощи. Вдобавок он постился каждый понедельник и четверг. Неудивительно, что он был физически очень слаб.

Другой еврей, беспокоившийся о физическом состоянии молодого человека, добился, что того взяли рабочим на кухню, где готовили еду для работников-рабов. Там он мог питаться чуть-чуть лучше, чем в гетто, но так было недолго. Кухонным надзирателем был немец, известный своей злобностью. Он обвинил молодого человека в краже картошки, и в наказание проклятые немцы ампутировали молодому человеку левую руку до плеча, говоря, что они бы с удовольствием ампутировали обе руки, но оставляют ему правую руку, чтобы, страдая, он мог продолжать работать.

Нет слов, которые могли бы описать его горе: не только из-за того, что его превратили в безрукого инвалида, но и из-за того, что теперь он не мог выполнить мицву, предписанную Торой - налагать тфилин на левую руку. Горько плача, он пришел ко мне и спросил, не может ли он выполнять мицву наложения тфилин, накладывая их с помощью других людей на правую руку.

Ответ

Я вынес решение, что даже если посторонние накладывают тфилин на его правую руку, он выполняет эту мицву. Он обрадовался моему решению и, выходя в хорошем настроении, заметил: "Проклятые немцы не смогли украсть у меня мицву накладывания тфилин."

55. Коэн, потерявший голос

Вопрос

Трудовые бригады - группы по 20 человек - не входили в ту тысячу человек, которую гетто ежедневно выставляло для работ на аэродроме под Ковно. Эти маленькие бригады выполняли различные задания, оказывавшиеся не такими тяжелыми, как рабский труд на аэродроме. Кроме того, там лучше кормили.

Очевидно, что каждый хотел бы работать в этих маленьких бригадах, где было легче сохранить некоторую часть рациона и тайком внести эту еду обратно в гетто для своей семьи.

В одной из этих бригад был человек по имени Моше, единственный сын больной матери. Голодая, она надеялась на те крохи еды, которые Моше откладывал из своего дневного рациона. Однажды Моше поймали проносящим кусочек хлеба в гетто. Он спрятал его в тряпку, которая служила ему шарфом и была обмотана вокруг шеи. Однако, когда рабочие возвращались домой, за колючую проволоку гетто, немецкий ефрейтор Науманн обыскал Моше и, найдя хлеб, жестоко избил его, в основном метя по шее. Даже когда Моше упал без сознания, побои не прекратились. Только милосердие Б-га помогло Моше остаться в живых. В результате избиения были повреждены голосовые связки, и с тех пор он мог говорить только хриплым шепотом.

Поскольку Моше был коэном (как каждый потомок Аарона, брата Моисея), он спросил меня, можно ли ему все же благословлять людей, произнося благословение коэнов, Биркат Каганим, несмотря на увечье, нанесенное его горлу.

Ответ

Я вынес решение, что Моше может выходить вместе с собратьями-коэнами для благословения евреев. После избиения он мучился от жутких ночных кошмаров, в которых избиение представлялось так реально, что он, дрожа, вскакивал с кровати. Не было никакой нужды заставлять его страдать и духовно. Достаточно того, что проклятые немцы сделали его калекой на всю оставшуюся жизнь. Таким образом я решил, что это будет большая мицва - вдохновить этого человека оправиться от ударов немецких ботинок и продемонстрировать публично свою принадлежность к коэнам, благословляя собратьев евреев в любви.

56. Можно ли рисковать жизнью ради того, чтобы уйти к партизанам

Вопрос

Каждый день немцы забирали более тысячи человек для рабского труда на аэродроме под Ковно. Когда они видели, что людей не хватает, они моментально приходили в бешенство и врывались в гетто, чтобы захватить дополнительных евреев-рабов. Они были озлоблены так, что были готовы на убийство. Все это происходило до того, как они поручили поставку тысячи человек в каждую смену совету старейшин.

Когда немцы врывались в гетто, на их лицах не было ничего человеческого. Они вели себя как злобные звери, ища только утоления жажды крови. Они нападали на безоружных евреев, беспощадно избивали их и делали все, чтобы унизить их. Каждый день в гетто был хуже предыдущего, выходили беспощадные указы, чтобы запугать евреев и запутать евреев. Они спрашивали друг друга - какой последний слух, что еще случилось, что нового сегодня?