Особенную притягательность для простого народа парк заимел во времена "сухого" закона. И подзаборная пьянь, и приличные люди спешили укрыться здесь от недремлющего ока ревнителей закона, чтобы выпить рюмку-другую того самого запретного напитка, на который объявили гонение.

Но уже во времена развала Союза и демократических перемен парк начал медленно разрушаться, хиреть, а когда объявили тотальный сбор металлолома, от любимого места народных гуляний остались одни рожки да ножки. Украли все, вплоть до водопроводных труб из общественного туалета и проводов освещения. Теперь парк обходили стороной.

Сюда наведывались разве что совсем уж глупые или отверженные, которым терять нечего.

Едва не приплясывая от нетерпения, Леха высматривал Бубенцова. Ну, где же он!? Часы показывали уже пять минут восьмого. От волнения Саюшкин даже начал грызть ногти.

Где этот чертов Крот?

Бубенцов появился в сопровождении двух амбалов. Только взглянув на них, Леха мог побиться об заклад, что они вооружены. Саюшкин встревожился: зачем такие меры безопасности? И такая таинственность…

– Ты меня подставил! – резко сказал Илья Львович, когда они остались наедине.

Телохранители Крота быстро рассредоточились с таким расчетом, чтобы держать под наблюдением как можно большую площадь.

– Простите, не понял…

– Откуда у тебя героин? Только не лги!

Леха обомлел. Неужто Бубенцову все известно!? Нет, не может быть! Сказать ему правду?

О чем речь, дурак! Порядочность и откровенность в той среде, где вращались Крот и Саюшкин, никогда не были в чести. Нашел лоха…

– Выиграл… – буркнул Леха. – В карты выиграл. Долг мне отдали.

– Кто?

– Какой-то залетный. Играли на хазе. Он был сильно пьян. Продулся вдрабадан. Понятное дело, я чуток подсуетился… карту туда, карту сюда… На то игра. Пусть не ловит мух, а смотрит внимательно.

– Как его зовут, кличка?

– Он не представился. – Саюшкин врал напропалую.

– Нарисуй мне его портрет.

– Высокий, русый, волосы пострижены коротко. Глаза… темные. Нос большой, картошкой.

– Наколки?..

– На левой руке змея… и еще что-то. Я не рассмотрел.

– Кто еще был в компании?

– Илья Львович, зачем вам это знать!? Товар есть товар. Который пахнет только деньгами.

– Не скажи. Я попросил проверить химический состав героина, и выяснилась одна прелюбопытнейшая подробность… – Крот смотрел на Леху загадочно и хищно.

– Неужто товар плохой!? – встревожился Саюшкин для отвода глаз.

– Отнюдь. Скорее, наоборот – качество героина отменное. И весьма редкое для наших мест, как просветили меня на этот счет специалисты.

– Так это здорово!

– Не совсем, – охладил Лехин пыл помрачневший Крот. – Все дело в том, что такой химический состав имеет героин одной далекой страны. И как раз совсем недавно в наш город завезли партию этой наркоты. Но по назначению она не попала. Ты слыхал о разборке в парке?

Бубенцов смотрел на Саюшкина так остро и беспощадно, что у вора все внутри оборвалось. Он просто заледенел под этим воистину змеиным взглядом. Мамочки!

Попался… А может упасть перед Кротом на колени, объяснить все как было, попросить защиты? Гляди, все обойдется.

Нет, не обойдется! Леха был отнюдь не глупым малым. Даже если он и вернет хозяевам их героин, его будут допрашивать. А потом, когда вытянут все подробности схватки, увиденной им в парке, утопят в реке как паршивого кота. Разве позволят себе бандиты такую большую "роскошь" – иметь под боком очень опасного свидетеля, которому известно (пусть и не очень много) о тех, кто занимается наркобизнесом?

Саюшкин решил держаться до конца.

– Краем уха, – ответил он с виду спокойно; и даже взгляд Бубенцова выдержал с непонятно откуда взявшимся стоицизмом.

– Не знаю, верить мне тебе или нет… – Крот явно в чем-то сомневался. – Но будь что будет.

Если ты мне солгал, то я тебе не завидую.

– Илья Львович! – воскликнул Леха. – Ну что вы, в самом деле!? Какие-то подозрения, намеки… Да выиграл я, выиграл этот… – Он опомнился и продолжил уже гораздо тише: – Этот героин. Клянусь. Век свободы не видать!

И тут же себя оправдал за беспардонную ложь: разве находка чемоданчика это не выигрыш? Пусть не в карты, но у обстоятельств – точно. Ему просто улыбнулась госпожа Удача. А в каком виде он получил от нее подарок – зачем кому-то это знать?

– Насчет свободы не знаю. Но вдруг окажется, что ты в этом деле завяз по уши, пощады не жди.

– Илья Львович!..

– Нет, этот вопрос лично меня не касается. Можешь быть спокоен на сей счет. Есть другие люди. А они к тебе добрых чувств не питают.

– Я просто не понимаю о чем идет речь! Какое отношение имеет мой выигрыш к разборке в парке?

– Думаю, что прямое. Ладно, пусть будет так. Я скажу тебе. Но ты тут же забудешь, о чем я говорил. И вообще – я тебя после этой встречи не знаю, никогда не встречался и не видел того пакетика с наркотой, который ты мне оставил. Усек?

– Но почему?..

– А потому, что за твоим героином числится гора трупов. Всего лишь.

– Как это понимать?

– Судя по химическому составу, как я уже говорил, к тебе попал героин из той партии, что исчезла во время оптовой продажи. Которая как раз и происходила в парке. Я не буду называть кто покупатель, а кто продавец. Это не суть важно. Главное другое: на договаривающиеся стороны было совершено вооруженное нападение. Деньги, предназначенные для оплаты сделки, спасли, а вот партия героина исчезла.

– С ума сойти… – Саюшкин изобразил удивление и страх.

А сам подумал: "Черт возьми! Вот так всегда… Поманит, поманит удача – и мимо. Ну почему вместо чемодана с порошком мне не попались эти денежки!? Насколько меньше было бы хлопот и волнений".

– Да уж… Сейчас идет поиск тех, кто напал. А также, соответственно, ищут и саму пропажу.

– Господи, как я влип. Мне хана. – Теперь Саюшкин и впрямь был в отчаянии.

– Не совсем так, но все равно твое положение незавидно. Тебе очень повезло, что ты сразу обратился ко мне и что анализ героина я попросил сделать очень надежного человека, химика экстракласса. Он на этом деле собаку съел. От него я и узнал, что это за "товар".

– Но что мне делать, Илья Львович!?

– Ну, во-первых, я тебя не сдам. Можешь быть спокоен. Я просто умываю руки. Не хочу вмешиваться в свару даже минимально. А во-вторых, хочу дать тебе совет… – Крот замолчал и пытливо посмотрел на Саюшкина.

Пригорюнившись, Леха часто-часто кивал головой – словно китайский болванчик.

– Выкинь на хрен этот героин и забудь о нем. Закопай его метра на два вглубь подальше от города и лучше всего среди ночи, чтобы тебя не видели даже воробьи. А затем затаись и постарайся поменьше высовываться. Посиди в подполье, пока не утихнет шумиха.

Вор был благодарен за совет. Бубенцов думал точно так же, как он: отдать героин хозяевам – все равно, что сунуть голову в пасть тигра. А это значит, что Крот и впрямь его не сдаст. Что, конечно же, воодушевляло – пусть и самую малость.

– Я так и сделаю, – почти прошептал несчастный Саюшкин.

– И не жадничай. Говорю тебе это, как сказал бы своему сыну. Жадность фраеров губит.

Ты об этом знаешь.

– Спасибо, Илья Львович!

– А за что ты меня благодаришь? – удивился Бубенцов. – Я ведь не смог помочь тебе, как обещал, в реализации товара.

– Ну… за совет, за то, что вы никому ничего не скажете…

– Леша, я не считаю себя образцом добродетели. Но еще никто не мог назвать меня шестеркой или козлом. А тем более – стукачом. Ладно, прощай. И не забудь о том, что я тебе говорил…

Крот ушел. Леха остался в полном одиночестве. В голове царил бедлам. Она казалась распухшей от изобилия мыслей. Но одна доминировала над всеми остальными: а вот болт тебе, дорогой Илья Львович! Чтобы я… своими руками… разрушил грядущее собственное благополучие – не бывать этому! Не-ет, не бывать. Да лучше мне сдохнуть, чем жить в нищете!