– Спросите у самого себя. В этом вопросе царит абсолютный мрак. Но до недавнего времени он не числился в друзьях-приятелях Анны Григорьевны. Это точно.

– И когда они снова "подружились"?

– После того, как Семен Маркович дал вашей жене кредит. То есть, ровно пять месяцев и двадцать два дня назад.

– И это весь его "криминал" по отношению к нашей семье?

– Если бы… – Лицо капитана помрачнело. – В нашей картотеке это, конечно, не отражено, но есть сведения, полученные мною оперативным путем, что на ваш бизнес идет атака.

– Знаю. Со стороны некоего ООО "Генезис".

Тимошкин скептически ухмыльнулся.

– Это все, что вы знаете? – спросил он, усаживаясь поудобней.

– Все. Но и этого достаточно, чтобы здорово обеспокоиться. Но не более того. Это финансовые разборки, они к криминалу не относятся. Бизнес – это прежде всего жесткая конкуренция.

– Вот именно – прежде всего. Кто спорит. Но сие определение лежит в области теории. На самом деле не все так безоблачно, как всем кажется. Это к слову. Что касается ООО "Генезис", то вам нужно бы поинтересоваться КТО его учредитель и ОТКУДА у общества миллионы, которые оно использует для этой самой конкуренции.

– Ну и?..

– Учредителем этого ограниченного во всех отношениях (кроме финансовых возможностей) общества является… Семен Маркович!

Паленый опешил. Его на некоторое время даже переклинило. Но потом он вспомнил, кто таков этот "друг семьи" и сказал:

– Позвольте, но ведь Семен Маркович – владелец самого крупного в городе банка. Вернее, главный его акционер и управляющий. Насколько мне известно, он прикупил восемьдесят процентов акций. А может, и больше. Зачем ему это ООО? Только известное имя паскудить.

– Не скажите. Только я не очень точно выразился. Номинальным владельцем "Генезиса" числится некий Саульский Борис Александрович. Но! – Тимошкин с многозначительным видом поднял вверх указательный палец. – До недавнего времени он работал в банке Семена Марковича и считался его подлипалой. Ничтожная, бестолковая личность – так характеризуют Саульского почти все его бывшие коллеги. Такому нельзя доверить не то что миллионы, но даже полушку.

– А откуда вам известно, что он получил кредит именно в банке Семена Марковича?

– От верблюда, – сердито ответил Тимошкин. – Вы совсем плохого мнения о нашей "конторе". Мы ведь тоже кое-что умеем. И располагаем некоторыми возможностями. А если более конкретно, – не буду от вас скрывать – то меня просветил на сей счет мой старый дружбан из управления по борьбе с организованной преступностью.

– Вы что, так прямым текстом ему и сказали, кем интересуетесь?

– Александр Игнатьевич, я что, похож на лоха? – с укоризной спросил Тимошкин.

– Вроде нет. Но конь на четырех ногах, а все равно спотыкается.

– Нет, в вашем деле спотыкаться – себе дороже. Я попросил неофициальную справку на добрые два десятка фирм и ООО. Кстати, у моего друга нет привычки лезть в чужие дела и расспрашивать, зачем да почему. Собственно говоря, и я такой же. А вот поделиться информацией – это святое дело.

– Даже если она носит сугубо конфиденциальный характер?

– Другой информации нам не нужно. Другая информация в газетах и на телевидении. А у нас только ДСП – для служебного пользования. И то не всем, не всегда и строго дозировано.

– Понятно… Значит, Семен Маркович помог учредить это ООО и отвалил Саульскому многомилионный кредит за здорово живешь, как я понимаю.

– Именно. Кредит без обеспечения и под смехотворные проценты. Такие вещи в банковском деле, конечно, случаются, но обычно тянут за собой массу вопросов, имеющих однозначный ответ – кто-то из банковских работников (притом высокого ранга) имеет в этом деле прямую выгоду. А поскольку Семен Маркович лично визирует выдачу кредитов, то вывод напрашивается сам по себе.

– Хорошо, допустим Семен Маркович со товарищи решил нашу фирму разорить. Чтобы потом скупить все авуары за бесценок и занять наше место на рынке. Но зачем тогда ему нужно устранять нас физически? Ведь это для него большой риск. Вдруг что-то пойдет не так, и подельники сдадут его со всеми потрохами.

– А вот это как раз и есть гвоздь программы. Возможно, вся интрига кроется в вашем прошлом, про которое вы, к сожалению, ничего не помните. К вам еще никто не подходил с какими-нибудь намеками или предложениями?

– Увы. Полное молчание. Даже удивительно.

– Странно…

– Да…

Ничего странного в этом Паленый не видел. Но он не мог все рассказать Тимошкину. Паленый понимал, что его враги пребывают в растерянности и теперь мечутся в разные стороны, пытаясь найти выход из сложного положения.

Интересно, ему – то есть, Князеву – поверили, что у него амнезия? Может, да, а возможно, и нет. Но даже если поверили, то никто им не мог дать гарантий, что в один прекрасный день к нему не вернется память и тогда кое-кому может не поздоровиться.

– На сегодня у меня все, – поднимаясь, сказал Тимошкин. – Извините, спешу. Спасибо за завтрак.

Паленый немного поколебался, но все же сказал:

– Есть еще один мутный человек…

– У нас светлых можно по пальцам пересчитать, – ухмыльнулся капитан. – Кто он?

– Она. Это женщина… – И Паленый назвал фамилию Лилии Вячеславовны.

– А эта подруга каким боком к вам прислонилась? – удивленно спросил Тимошкин.

– Вы знаете ее? – в свою очередь удивился Паленый.

По выражению лица капитана он понял, что тому хорошо была известна пассия Князева. Откуда?

– Еще как знаю…

На простоватой физиономии Тимошкина в одно мгновение промелькнула целая гамма чувств – от ностальгических воспоминаний до легкой брезгливости.

– Я помню ее с той поры, когда работал в райотделе, – продолжал капитан. – Мне приходилось курировать некоторые злачные места и гостиницу, где собирались прожигатели жизни и путаны. Линек тогда ходила в первых красавицах.

– Линек?..

– Это ее прозвище.

– Она что… была проституткой?

– Не совсем так. Ну, ясное дело, мужики у нее были, бой-френды… хе-хе… Но она отдавалась не за деньги. Линек искала богатого жениха. Шустрая особа.

– Нашла? – небрежно спросил Паленый.

– Не интересовался.

Сказать капитану, не сказать?.. Сказать ему, что Линек была любовницей Князева, или нет? Сказать – не сказать… Нет, не буду говорить! – решил Паленый. Посмотрим, что он раскопает. Проверим квалификацию.

– Ну что же, тогда до свидания… – Паленый протянул Тимошкину руку.

– Встретимся послезавтра, – сказал капитан. – Если, конечно, не появится что-нибудь интересное… У меня запарка по основной работе. Нужно связать кое-какие концы.

– Договорились.

– И не забудьте, что завтра вам нужно быть к десяти в управлении.

– Не забуду.

– Постарайтесь не опаздывать. Высокое начальство любит показушную точность…

Когда за Тимошкиным закрылась дверь, Паленый закурил, постоял некоторое время в грустной задумчивости, затем вышел во двор. Там вовсю светило солнце, где-то неподалеку кудахтали куры (а это еще откуда? – удивился Паленый; вряд ли в богатых дачах и особняках кто-нибудь занимается птицеводством; но факт оставался фактом), чистое голубое небо стремительной белой линией чертил след реактивного самолета, в верхушках деревьев тихо шептался с листьями легкий залетный ветерок…

Благодать, думал Паленый. Живи – не хочу. Только вот беда – к сожалению, жизнь недолгая и конечна. А под оптикой снайпера она и вовсе становится мизерно короткой.

Его размышления прервал Гривцов, подменявший Володю.

– Александр Игнатьевич! Возьмите трубу.

Он протянул Паленому мобильный телефон, который в отсутствие хозяев считался дежурным. На звонки по нему отвечал старший из охранников.

– Здравствуй, Саша! – голос Анны Григорьевны.

– Привет…

– Как ты там?

– Кручусь. Все пока идет нормально. А как твои дела?