«Это он!«– пронзила ее дикая, сумасшедшая мысль. Тот человек с колокольчиками на башмаках. Человек, который вытащил окровавленную голову Ричарда из мешка и гордо размахивал ею, как трофеем. Человек, который в ту ночь в Виндзорском замке хотел заставить ее замолчать навсегда.

Где же Ги? Неужели он не слышал ее крика? Почему не поспешил к ней? И тут ей все стало ясно. И то, зачем молодой француз заманил ее сюда и зачем искал предлог, чтобы оставить ее одну. Она подумала о кольце и о бродячем торговце. О Боже, какую ошибку она совершила!

Санча готова была разрыдаться. Она попыталась собраться с мыслями, но панический ужас лишил ее способности думать. Она видела перед собой только дьявольское лицо из своих кошмаров, ту фигуру в капюшоне. Серебристый звон колокольчиков стоял у нее в ушах. В гулкой со сводчатым потолком комнате он, казалось, звучал отовсюду.

Санча бросилась вперед. Единственной ее мыслью было добраться до двери и спастись в коридоре. Краем глаза она увидала его. Плащ развевался на нем, как крылья летучей мыши.

– Не-е-т! – закричала она громко и пронзительно, когда он схватил ее и прижал ее руки к телу. Она раскрыла рот, чтобы вновь закричать, но он зажал ей рот рукой. Она впилась зубами в жесткие пальцы. Яростно ругаясь, он отдернул руку.

Санча принялась что было мочи колотить его, брыкаться. Но тут сильный удар по голове сломил ее отчаянное сопротивление, и перед глазами поплыли огненные круги. Санча не потеряла сознание, она смутно сознавала, что ее волокут куда-то, слышала два мужских голоса. Один из голосов принадлежал Ги.

– Она и так умрет здесь от холода и голода, – убеждал молодой француз второго злоумышленника. Подняв фонарь, он еще раз взглянул на каменные ступени, круто уходившие вниз, в черную дыру глубокого склепа под полом храма. Он повернулся к Экстону. – К чему пачкаться и перерезать ей горло? – сказал он нетерпеливо. – Задвинем плиту, и ей отсюда никогда не выбраться.

– Хочу доставить себе удовольствие. Эта дрянь укусила меня! – прошипел Экстон, подхватил Санчу и поволок по мокрым листьям, устилавшим каменный пол храма. – Больше она не станет у меня на дороге. Уж на этот раз я перережу ее проклятую болтливую глотку. Тут нет Суинфорда, чтобы остановить меня!

Держа Санчу одной рукой, другой он вытащил нож с серебряной рукояткой.

В этот миг где-то поблизости заржала лошадь. Ей откликнулась другая. Экстон поднял голову.

– Я слышу лошадей. Пойди посмотри, в чем дело.

Ги тоже услышал. Поставив фонарь на землю и вытащив нож, он нырнул в коридор.

Санча уже пришла в себя. Туман в глазах рассеялся, и она увидела, как блестит сталь в руке Экстона. В ужасе она рванулась, не понимая сама, откуда силы взялись.

Экстон, застигнутый врасплох, не смог ее удержать. Пытаясь вновь схватить ее, он задел ногой фонарь, и тот, стуча по ступенькам, покатился в склеп.

Санча бросилась бежать, надеясь воспользоваться темнотой и скрыться, но Экстон оказался проворней. Его тяжелый кулак сбил ее с ног. Она упала на четвереньки и, скользя на мокрых листьях, пыталась подняться, но снова упала. Вскочила и, поскользнувшись, упала опять. Наконец она поднялась, шатаясь на ослабевших ногах, кинулась в одну сторону, потом в другую, отчаянно пытаясь найти в темноте выход в коридор, и, ослепленная ужасом, не находила его.

Санча металась, преследуемая звоном колокольчиков, и не переставая кричала. Опять кулак Экстона настиг ее, ударив в плечо. Санча закрутилась на месте от боли и снова бросилась бежать.

Он был всюду, куда она ни кидалась. Его пальцы поймали край платья. Она стала вырываться, но тщетно. Он тянул ее назад. Брошь, скреплявшая ворот платья, острым твердым концом вонзилась ей в горло. Полузадушенная, она упала навзничь.

Руки нащупали ее в темноте, рывком поставили на ноги. Санча принялась молотить невидимого врага кулачками, ударила ногой, потеряла туфельку, но продолжала лягаться и вопить, пока железные пальцы не сдавили ей горло. Санча хрипела, хватала воздух широко открытым ртом, чувствуя, что ее опять куда-то волокут. Сознание покидало ее, в глазах вспыхнул яркий свет, в ушах нарастал звон, способный, казалось, расколоть череп.

Однако она услышала донесшийся словно издалека мужской крик, короткий и страшный. Затем сильный удар отбросил ее в сторону. Почти без сознания она упала на пол. Железные пальцы отпустили ее горло.

Санча лежала, жадно хватая ртом сырой воздух. В глазах постепенно прояснилось, и она увидела, как две темные, темнее самой глубокой тени развалин фигуры сошлись в смертельной схватке. Она слышала их тяжелое дыхание, их звериное рычание, жестокие удары.

Хью прыгнул на Экстона, сшиб с ног и навалился на него. Экстон взвыл, придавленный к полу, и стал яростно извиваться. В руке у него сверкнул нож.

Хью отшатнулся, почувствовав, как лезвие вспороло воздух перед самым его лицом. Экстон, воспользовавшись этим, вскочил на ноги и бросился на Хью. Снова блеснул нож. Хью, защищаясь, поднял левую руку и одновременно выбросил вперед правую, с кинжалом.

Жгучая боль пронзила предплечье, и рука сразу онемела, но он почувствовал, как его кинжал пробил одежду и вошел в тело Экстона. Тот вскрикнул, осел и пополз, как краб, на четвереньках в сторону, загребая листья.

Однако через мгновение Экстон собрался с силами и попытался снова броситься на Хью.

В момент, когда он выпрямлялся, Хью ударил его ногой. Тяжелый удар пришелся противнику в грудь, и тот отлетел назад. Хью прыгнул на него, и теперь жестокая схватка продолжалась на каменном полу. Левая рука плохо подчинялась Хью, и он норовил прижать локтем горло Экстона к полу.

Экстон рвал ему пальцами рот, пытался выдавить глаза. Снова взметнулась его рука, и нож сверкнул серебряной рукояткой.

Хью почувствовал, как лезвие вонзилось ему в плечо. От боли он не мог вздохнуть. Ничего не соображая, ослепнув и оглохнув, Хью инстинктивно ударил правой рукой снизу вверх и, когда кинжал пронзил левый бок Экстона, дважды повернул лезвие. Потом исступленно ударил еще раз и еще. В горле Экстона забулькало. Он еще продолжал бороться, но с каждой секундой сопротивление его слабело. Но вот тело его напряглось в последней конвульсии, и он затих.

Хью скатился с него и несколько секунд лежал не шевелясь. У него не было сил даже на то, чтобы вытащить кинжал, который торчал в боку Экстона.

Постепенно слух его вновь стал различать окружающие звуки – капли дождя, мерно стучащие по листве, тихие всхлипывания где-то справа. Он пополз на животе в ту сторону, потом, превозмогая боль, поднялся на корточки. Передохнул немного и встал.

– Санча, – позвал он хриплым шепотом. Сухим языком облизал шершавые губы и снова позвал.

Санча бросилась к нему, вцепилась в камзол. Хью покачнулся и едва не упал – ноги были как ватные. Он прижал ее к себе, и волна радости и облегчения захлестнула его. Ни он, ни она не могли говорить – они просто стояли, обнимая друг друга дрожащими руками.

Вдруг Санча испуганно подняла голову; глаза ее округлились, лицо побелело.

– Там еще один, – выдохнула она.

– Ах тот! – пробормотал Хью. – Думаю, он мертв.

Санча вновь бессильно припала к нему и только тут почувствовала, что его рубаха пропитана кровью.

– Ты ранен! – вскрикнула она, пытаясь увидеть, куда он ранен и опасно ли.

Хью поймал ее руки.

– Не бойся, рана не смертельная, – сказал он и погладил ее по щеке, дрожащему подбородку. – А ты не ранена?

Она отрицательно замотала головой и, вновь упав ему на грудь, расплакалась.

Она упорно не отвечала на его расспросы, и Хью оставил бесполезные попытки узнать, что произошло. Потом внутри ее словно прорвалась плотина, и слова хлынули потоком. Не переставая плакать, Санча рассказала ему все. О том, как нашла в ризнице его донесение, как подслушала его разговор с Гилбертом.

– Ты отказался предупредить их об опасности, грозящей Мадам! Ты готов был позволить Нортумберленду похитить ее, вновь разбить ее сердце!