В последнем случае возникнут определенные трудности. Мы в «Таймс» довольно часто передавали истории о кораблях, у которых возникали трудности с монстрами, некоторые из них помещали в черной рамке. Корабль-охотник хорошо вооружен и немало весит, если установить сверхскоростной двигатель, он может доставить вас с Фенриса на Землю, но и монстр не так прост и неплохо вооружен, чешуя у него толщиной около дюйма и очень прочная. Много кресел в Порт Сандоре сделано именно из чешуи монстров. Монстр наносит удары головой, как змея. Он мог разбить лодку, известны случаи, когда монстр головой вышибал из рамы бронированный иллюминатор. Мне бы не хотелось, чтобы монстр высадил иллюминатор в моей башне и просунул сюда свою небольшую головку, полную огромных клыков.

«Явелин» быстро шел вверх, но не быстрее монстра, у которого, если что-нибудь и повредили, так это характер. Монстр уже был на поверхности, в пятидесяти ярдах позади нас. Он молотил по воде сорока-футовыми крыльями-плавниками, изогнув шею для удара. Я начал наводить пулемет в то место у основания шеи, о котором мне говорил Кивельсон. «Явелин» сильно накренило неожиданным порывом ветра. Пока я заново пытался навести пушку, корабль выровнялся и перекресток прицела оказался точно на шее монстра, в шести футах ниже головы. Я дернул курок на себя и сразу после выстрела оторвал взгляд от прицела. Я не успел увидеть вспышку, зато успел увидеть как из клуба дыма шея монстра дернулась в одну сторону, а голова отлетела в другую. Секундой позже, когда шея монстра стала наклоняться в нашу сторону, весь иллюминатор передо мной был забрызган кровью.

Немедленно были выпущены две ракеты, на каждой по гарпуну. Лодка-разведчик, до этого кружившая в воздухе, ушла под воду и протащила под монстром трос еще одного гарпуна. Монстр асе еще молотил по воде своими крыльями и мотал безголовой шеей. Ему требовалось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что его убили. Помощник до синяков колотил меня по спине, я заслужил овации всего корабля. Пустили еще два гарпуна.

Я пришел к выводу, что подобный выстрел не очень обычен, и поспешил признать, что это чистая случайность, пока охотникам самим не пришла в голову эта мысль.

Вообще-то у нас не было много времени для ликования. Пока до монстра дошло, что он мертв, он успел избавиться от двух гарпунов, и их необходимо было установить заново. Как бы там ни было, в конце концов он успокоился. Лодка-разведчик развернула монстра и подвела его хвост к нашему носу. Включили специальный гравитационный уровень и «Явелин» превратился в обыкновенный морской корабль. Лодка ушла под воду еще, крепко перетягивая тросом монстра.

— Отлично, — сказал по внутренней связи Кивельсон. — Стрельба закончена. Всем приготовиться к разделке.

Я надел парку и вышел на палубу. Здесь были все, кто не был занят управлением и не работал с двигателями. Снизу доставили снаряжение: силовые пилы, резаки и даже соленоидные отбойные молотки. На небольших антигравитационных подъемниках, на высоте пятидесяти футов над палубой установил дюжину прожекторов. К этому времени темнота стала кромешной и, вдобавок, повалил снег. Было видно, что Джо Кивельсон хотел как можно быстрее закончить с разделкой, пока ветер не подул сильнее.

— Уолт, ты умеешь пользоваться автоматом? — спросил он меня.

Я ответил, что могу, в этом я был уверен — автомат работает в приличной, разумной манере.

— Ну вот и отлично! Ты прикроешь нас с лодки, — сказал он. — Мистер Мюрелл будет пилотом. Ты никогда не работал на разделке, как и Мюрелл, так что вы вряд ли сможете помочь, только мешать будете. А тот автоматчик нам действительно нужен. Как только мы начнем потрошить, все на милю вокруг наводнится слэшерами и алебардами. Тебе просто надо будет отстреливать их по мере появления.

Он был достаточно учтив и не добавил: «Только не застрели кого-нибудь из команды».

Подошла лодка, и мы с Мюреллом поменялись местами с Цезарио Вийера и еще одним охотником. Мюрелл занял место у пульта управления, а я взял автомат и проверил достаточно ли много запасных патронташей. Когда мы поднялись в воздух, я надел защитные очки, направил автомат в сторону от корабля и дал короткую очередь, чтобы убедиться, что с автоматом все в порядке. Потом я устроился поудобней, довольный тем, что мне не надо ползать по монстру.

Внизу начали долбить соленоидным молотком чешую и разрезать под ней кожу. Море стало волноваться, раскачивая корабль и монстра.

— Это очень опасная работа, — сказал Мюрелл. — Вы видели нашего наборщика Юлия — у него протез. Именно так он потерял ногу.

— Я не осуждаю их за то, что они хотят выжать за воск максимум денег.

Охотники распороли монстра до самого брюха и начали отделять большие ломти жира, они бросали их в сети, которые затем поднимали на борт и опускали в грузовые люки. Я смог понаблюдать эту картину около минуты и объяснить Мюреллу, что происходит. Вскоре появилась первая стая рыб-алебард. Обладая копье-подобным носом и очень острым гребнем, эта рыба является самым подходящим оружием разделки на Фенрисе. Я направил автомат на лидера и дал по нему секундную очередь и потом сразу еще одну по следующей рыбине. Потом я немного выждал, пока оставшиеся в живых собрались вместе и накинулись на своих мертвых, калеча друг друга, и дал залп, уничтожив большинство из них.

Через пару секунд появились слэшеры, сияя как раскаленная голубая сталь и размахивая когтистыми щупальцами, которые росли у них вокруг шеи. Я навел на них автомат. Они тот час же перестали размахивать своими щупальцами. Слэшеры — умницы, ты их убиваешь и до них сразу это доходит.

Вскоре вода вокруг корабля кишела подобными тварями. Я должен был держать их подальше от охотников, работающих теперь по колено в воде, и в то же время не перебить всю команду, которую старался защитить. Мюрелл должен был, несмотря на усиливающийся ветер, удерживать лодку в нужной позиции. Каждый раз, когда я останавливался, чтобы сменить патронташ, следовал очередной натиск этих тварей. Счет за боеприпасы для прикрытия операций по разделке монстра был одной из тех вещей, которые влияли на дороговизну содержания корабля-охотника. Дно океана в тех местах, где разделывали монстров, наверное, было покрыто ковром из гильз.

Наконец охотники закончили разделку. Все спустились вниз и задраили люки. Мы тоже задраили лодку и двинулись за «Явелином». Последнее, что я видел, были разбросанные в воде останки монстра и кишащие вокруг них слэшеры, алебарды и прочая морская нечисть.

Поставить лодку на стоянку внутри корабля, находясь в воздухе — хитрая работа и при самых благоприятных погодных условиях, а уж при ветре, который был в данный момент, это все равно, что пытаться протянуть иголку через бетономешалку. Мы погрузились вслед за «Явелином» и заняли место на стоянке под водой. Потом мы вынуждены были переждать в лодке, пока корабль поднимется на поверхность, спустит воду со стоянки и загерметизирует ее снова. Когда «Явелин» опустился на семьдесят саженей и лег на дно, мы разгерметизировали лодку и выбрались из нее.

Оставалась еще работа по упаковке воска, но это могло подождать. Все были грязные, усталые и голодные. Мы заняли очередь в душевую. Мылись по трое сразу. Наконец все собрались в комфортабельной кают-компании, под кормовой оружейной башней.

Комфортабельность в значительной степени заключалась в том, что каждый охотник мог найти себе место где сесть или мог передвигаться, не спотыкаясь о товарищей. Здесь имелся большой кофейник, и у каждого была миска для еды и чашка. В связи с тем, что на корабле-охотнике не существует четкого распорядка дня, в кают-компании всегда есть горячая пища, все едят, как и спят, когда есть время. Монстр был убит, разделан, корабль отдыхает на дне — это единственный случай, когда вся команда может собраться вместе.

Все, конечно, обсуждали охоту, воск и подсчитывали, сколько можно за него выручить при цене восемьдесят сентисолов за фунт.