Сарданапал Хвали! Хвали, но не чрезмерно. Не хочу я, Чтоб кто-нибудь, меня затмивший: вызвал Все красноречье этих нежных уст. Но ты права. Мирра Теперь пойдем, займемся Твоею раной. Обопрись; поближе. Сарданапал Да, радость! Только рана — пустяки. АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ Виден Сарданапал, спящий на ложе; сон его беспокоен; Мирра наблюдает за ним. Мирра (глядя на Сарданапала) Подкралась я стеречь его покой; Но где ж покой? Он мечется. Будить ли? Нет, стих… О бог покоя, царь смеженных Ресниц и сладких грез, и сна — как бездна Глубокого! О, будь похож на смерть, Сестру твою, недвижную, немую! Всего счастливей мы в безмолвном царстве Твоей сестры, где пробужденья нет… Вновь шевелится… вновь игра страданья В чертах лица, — так зыблет вихрь внезапный Гладь озера, дремавшего спокойно В тени горы; осенний ветер так Тревожит листья блеклые, печально Прильнувшие к родным ветвям… Не время ль Будить его? Но нет: никто не знает, Что видит он во сне. Страдает он? А если явь еще больней? Тревоги Ужасной ночи, боль от раны легкой Вот вся причина; мне глядеть, пожалуй, Тяжеле, чем ему страдать. Не надо: Природа-мать сама его пусть лечит; Я подожду, не стану ей мешать. Сарданапал (просыпаясь) Нет, нет — хотя б размножили вы звезды И дали в царство мне!.. Такой ценою Над вечностью — и то царить не стану! Прочь, древний ловчий первозданных тварей, И вы, травившие себе подобных Как зверя, вы, кровавые при жизни И ставшие кровавыми вдвойне Богами, коль жрецы не лгут. Ты, призрак Прабабки, весь покрытый липкой кровью И топчущий индийских мертвецов, — Прочь, прочь! Но где я? Где виденья? Где?.. Нет, здесь не тень! Ее узнал бы я Средь всех теней, дерзающих являться Из тьмы гробов, живых пугая!.. Мирра! Мирра Увы! Ты бледен: пот на лбу сгустился Ночной росой… Любимый, успокойся! Твои слова — другого мира, ты же Царь здешнего. Приди в себя — и будет Все хорошо. Сарданапал Дай руку. Да… рука! Да… плоть. Схвати, сожми сильней, чтоб я Себя собой почувствовал. Мирра Меня же Твоей, как я всегда была и буду. Сарданапал Я чувствую. Вновь жизнь я узнаю. Ах, Мирра! Был я там, где все мы будем. Мирра Сарданапал В гробу я был, где червь царит, Цари же… Я ошибся: там, я думал, Нет ничего. Мирра Да так и есть. Лишь трусам Мерещится иное, что вовек Не сбудется. Сарданапал О, Мирра! Если сон Рисует нам все это, что ж откроет Нам смерть? Мирра Не знаю, может ли она Явить нам зло, какого жизнь сама бы Не показала жившим долго. Если Есть некий брег, где дух живет — живет он Как дух, не плоть. А если там хоть тень Телесной глины, отделившей дух наш От неба, приковавшей нас к земле — То эта тень, чего б ни ужасалась, Вовек не убоится смерти. Сарданапал Смерти Я не боюсь. Но чувствовал я, видел Мирьяды мертвецов. Мирра Я тоже: прах. У наших ног — был некогда живым И мучился… Но дальше: что ты видел? Скажи, и прояснеет ум. Сарданапал Мирра Постой: ты болен, утомлен, измучен; Душе и телу будет вред. Попробуй Опять уснуть. Сарданапал Нет, не теперь: мне больше Не надо снов, хоть ясно мне, что видел Я только сон. Не рассказать ли? хочешь? Мирра Любые сны, что смерть иль жизнь внушит, Снесу, с тобой деля их, — в сфере мысли Иль в яви. Сарданапал Мне казалось это явью: Открыв глаза, я видел, что они Бежали… да, бежали… Мирра Сарданапал Я видел, — нет, мне снилось, — здесь, вот здесь. Где мы с тобой, собрались гости. Сам я, Хозяин, быть хотел лишь гостем, равным Всем остальным в общении свободном. Но слева от меня и справа — вместо Тебя, и Зама, и друзей обычных — Другие были. Слева был угрюмый И мертволикий некто (я, казалось, Его уже видал, но где — не знаю), С лицом гиганта, с яркими глазами Недвижными; до мощных плеч свисали Густые космы, и колчан огромный Торчал сквозь них, клубившихся, как змеи. Пучками стрел в орлиных перьях. Кубок Я пригласил его наполнить; он Мне не ответил; сам я налил чашу, Но он не взял и взор в меня вперил, И дрожь по мне прошла под мертвым взором. Как надлежит царю, я брови сдвинул, А он не сдвинул, он глядел в упор, И мне вдвойне был страшен взор недвижный. И отвернулся я, ища гостей Приветливей; но справа, где обычно Сидела ты… |
