Джордан опустил голову, соглашаясь.

– Да-да, наверное, ты права. Мне следует быть с ней терпимее. Бог свидетель, Клинт причинил ей достаточно горя. Ты знаешь, что он в городе? – вдруг спросил он язвительно, глядя ей в глаза. – Мы с Габриелем проезжали мимо заведения Суини и видели, как он стоял на крыльце и беседовал с одной из этих распутниц.

Девушка отвернулась, чтобы он не заметил, как она расстроена.

– То, что делает Клинт, его личное дело. Меня это не интересует.

– Я могу это понять. Он принес несчастье многим людям, Дэнси. Я просто не хочу, чтобы ты на меня злилась. Боже, мне бы свою боль перенести! – Джордан застонал и, наклонившись, схватился за правую ногу.

Дэнси встревоженно засуетилась.

– Что случилось? Что с тобой?

– Судороги, – лицо его скривилось от боли, – это иногда бывает. Помоги мне, пожалуйста.

– Конечно, конечно, – она села рядом с ним, – только скажи, что нужно сделать.

– Помассируй мне ногу, пожалуйста. Подними штанину. Разомни голень. У меня страшно болит спина после езды в коляске. Сам я не могу достаточно сильно ее растереть, извини.

– Не извиняйся. Ты же не виноват.

Подняв ему штанину выше колена, она принялась растирать и массировать скрюченную ногу. Джордан вытянулся на подушках и слегка постанывал.

– Вот так, хорошо. Уже лучше. Да-да. Спасибо, Дэнси. Мне так неприятно утруждать тебя, но боль просто ужасная.

– Расслабься, – настаивала Дэнси. Ей было очень жаль беднягу.

– Иногда я жалею, что не умер прямо на поле боя. Зачем мне теперь жить? Я не парализован, шевелю ногами, но все же не могу ходить, так как ядро повредило спину. Все, на что я способен, – это сидеть весь день за конторкой, пытаясь управлять банком. И это при том, что мать со своим несносным характером отпугивает всех клиентов. Когда ты вернулась в мою жизнь, – его голос вдруг стал нежным, благоговейным, – я решил, что Господь меня наградил, он посылает мне счастье, хоть я и потерял способность ходить. Но ты посчитала, что я недостаточно хорош для тебя, я не мужчина.

– Джордан, прекрати, пожалуйста, – взмолилась Дэнси, – я пытаюсь облегчить твою боль, но не собираюсь сидеть и выслушивать глупости.

– Хорошо, не слушай, – крикнул он, внезапно схватив ее и повалив на кровать рядом с собой. – Я докажу, что ты ошибаешься. Ты думаешь, Клинт лучше меня, потому что может ходить, а я нет? Но в постели это не имеет значения. Я могу дать тебе то же, что он и любой другой мужчина.

Казалось, его руки были сразу везде, они шарили по всему ее телу; Дэнси протестующе закричала.

– Черт возьми, я докажу тебе, – он покрывал ее лицо жадными влажными поцелуями – щеки, глаза, уши. Оскорбленная и напуганная, Дэнси извивалась под его тяжестью, стараясь освободиться.

– Я докажу тебе, что я мужчина. И когда ты выйдешь за меня, Дэнси, ты будешь самой счастливой и самой богатой женщиной в Теннесси. Ты и я, мы вместе будем управлять всем штатом.

Бедная девушка колотила его кулаками по спине, а затем в ярости вцепилась ногтями в лицо.

– Ты заставляешь меня возненавидеть тебя, Джордан! Неужели ты думаешь, что после этого я выйду за тебя замуж? Я буду ненавидеть тебя до конца своих дней.

Он замер, потом поднял голову и уставился на нее. Его будто водой окатило от ее слов.

– Не надо, Дэнси, – жалко прошептал он. – Не надо меня ненавидеть. Я люблю тебя и просто хочу показать, как сильно.

– Тогда отпусти меня, – приказала Дэнси. – Потому что, если ты это сделаешь, клянусь, я никогда тебе не прощу. Ничего не надо доказывать, – добавила она, обрадованная тем, что его хватка чуть ослабла, – дай мне время. Дай нам время. Ты торопишь меня, а я не готова. Один Бог знает, через что мне пришлось пройти.

Дэнси говорила дрожащим голосом, как будто собиралась разрыдаться, пытаясь пробудить в нем жалость и сочувствие.

– Я думала, – шептала она, – ты мне друг. Никогда не представляла, что ты так меня обидишь.

Джордан смотрел на девушку с мукой. Затем, оторвавшись от нее, перевернулся на спину и закрыл лицо руками.

– Боже, что я наделал! Я так тебя люблю! Это сводит меня с ума.

Дэнси вскочила с кровати, настороженно следя за ним, привела себя в порядок. Затем выбежала из дома и помчалась в сарай – дожидаться возвращения Габриеля.

В сарае было пусто. Работники либо находились в поле, либо занимались чем-то другим, Джордан все предусмотрел. Теперь она поняла это и чувствовала себя одураченной. Никакой судороги не было. Он просто хотел, чтобы она села на кровать и попала в его объятия. Ей еще повезло, она сумела вырваться.

Гнев расплавленной лавой разливался по ее венам. Дэнси смотрела в окно, надеясь на возвращение Габриеля. Ее сердце бешено колотилось при одной мысли, что Джордан сидит в ее доме, а сама она вынуждена ютиться в сарае.

Наконец, не выдержав, она оседлала лошадь и, пулей вылетев из конюшни, понеслась по аллее к главной дороге. Во весь опор, не зная куда, – ей было все равно. Просто скакала в сторону заходящего солнца, ему вдогонку, словно хотела, чтобы оно взяло ее с собой, на другую сторону земли, прочь от этого безумия.

Девушка не замечала, как далеко заехала, пока впереди не замаячила церковь. За ней было кладбище с плотными рядами могильных камней. Атмосфера покоя наполняла почтительно притихшие сумерки. Дэнси спрыгнула с седла и вошла в ворота. С самого приезда она собиралась посетить родные могилы, но все не находила времени. Сейчас, казалось, был самый подходящий момент.

Она бродила среди памятников, то и дело натыкаясь на знакомые имена, о которых много лет не вспоминала.

Сначала Дэнси не заметила могилы, скрытой за стволом массивного дуба. Какая-то женщина стояла на коленях спиной к Дэнси, и девушка замерла, уважая чужую скорбь. Затем – не сразу – Дэнси рассмотрела имя – О'Нил.

Она подошла поближе, густая трава заглушала шаги. Девушка робко приблизилась к могиле, стараясь остаться незамеченной. Только тут она заметила то, чего не увидела поначалу, – лошадей и коляску, скрытую от взгляда церковью.

Экипаж Эдди Мак-Кейб.

С какой стати Эдди навещала могилу отца – удивилась Дэнси.

С другой стороны дорожки, как раз посреди кладбища, высокое надгробие вонзалось в небо, отмечая место погребения какого-то значительного лица. На памятнике четкими буквами было высечено: Мак-Кейб. Эдди следовало скорбеть именно там, а не на могиле О'Нила.

Подойдя ближе, Дэнси удивилась еще больше. Она увидела, что Эдди преклонила колени не у могилы отца, а у могилы Дули. У Дэнси вырвался тихий вздох удивления. Эдди услышала и резко обернулась, смущенно и испуганно.

– Что… что ты тут делаешь? – воскликнула Эдди, пытаясь встать; ее удивление перешло в гнев. – Ты шпионишь за мной? Как ты смеешь?

Дэнси спокойно ответила:

– Я не шпионила. Я искала семейные могилы. Моего отца. Моего маленького братика. Моего дяди, – добавила она почти обвиняюще.

– Вот он, тут, – указала Эдди с внезапной вспышкой презрения, – навести его сейчас. Не удивлюсь, если когда-нибудь ты обнаружишь, что его выкопали. Я отдавала дань уважения твоему отцу, как и обещала своей кузине, когда она уезжала отсюда, – поспешила добавить Эдди.

Дэнси подозревала, что старуха лжет, но промолчала.

– Очень мило с вашей стороны, мисс Эдди. А что вы сказали о могиле моего дяди?

– В этой святой земле покоятся храбрые солдаты Конфедерации. Их семьям не нравится, что среди них похоронен солдат Севера. Особенно если он предал Юг.

– И вы думаете, кто-нибудь возьмет грех на душу и выроет его прах? – Дэнси была потрясена.

– Никогда не знаешь, на что способен человек в припадке ярости.

Женщина наклонилась, подняла сумку и зонтик.

– Вам лучше в последнее время?

Эдди повернулась и уставилась на девушку, удивленная искренностью ее тона и все же негодующая.

– Не знаю, почему это должно тебя касаться, но в общем да. Вы с Джорданом можете как угодно планировать избавиться от меня, но я никуда не уеду. И упаси Бог того, кто попытается меня заставить.