– Не знаю, малыш. – Он вздохнул и зарылся лицом в ее мягкие, как шелк, волосы. – В последнее время на меня так и сыплются неприятности.

– Может, и так, но ты вел себя со мной несправедливо. Я еще не до конца поправилась, и у меня от слез сразу заболел живот. – Она бессознательно прижалась к нему. – И все из-за тебя.

Грег никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как при виде плачущей женщины. С Джил все было еще хуже, потому что она была не из тех женщин, что используют слезы в качестве аргумента. Все, что он мог, это нежно гладить Джил по спине и шептать ей на ухо ласковые слова до тех пор, пока она не успокоится.

При этом он ощущал запах свежести, исходивший от ее волос, и тонкий цветочный аромат ее духов; он чувствовал ее теплые груди, доверчиво прильнувшие к нему, ее бедра, касавшиеся его бедер. Крепко сжав зубы, он старался погасить охватившее его возбуждение.

– Ну что, Джил, все в порядке? – Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы голос его прозвучал как обычно, однако он поспешил отстраниться от Джил, прежде чем та почувствует его возбуждение.

– Нет. – Она шмыгнула носом, освобождаясь от его рук. – У меня все лицо красное, глаза распухли и еще болит голова.

Он улыбнулся в ответ на ее жалобы, радуясь про себя, что напряжение в теле спало.

– Значит, завтра вечером у Махонея? – спросил он. Джил кивнула. – Знаешь что, давай отложим шлифовку сюжета до завтра. А сегодня ты отдохнешь – и утром будешь в форме. Конечно, если заставишь себя встать раньше полудня, – поддел он ее напоследок.

Джил изобразила на лице улыбку:

– Ты такой остроумный!

– Да, я такой, – с этими словами он неторопливо покинул кухню и ушел к себе.

Но Джил было не до смеха. Уже не первый раз она принимает его возмутительные замечания так близко к сердцу. В том, что Грег хорош собой, не могло быть никаких сомнений: его многочисленные поклонницы были тому ярким подтверждением. Джил часто говорила, что ни одна здравомыслящая женщина не захочет связывать свою жизнь с человеком, который полагает, что стулья в гостиной предназначены для хранения его спортивных принадлежностей, однако, как это ни странно, большинство подруг Грега с большой радостью расставались со своей независимостью и принимались подбирать с пола его одежду, гладить ему сорочки и убираться за него на кухне между приходами миссис Хэзевей. Кроме того, Джил заметила, что ни одна из них ни разу не пожаловалась на его не вполне удобные в быту привычки. Может быть, думала она, всему виной скрытый материнский инстинкт?

Через некоторое время ее размышления о том, почему в последнее время ее стал так сильно интересовать Грег, были прерваны приездом Джанин. В руках у подруги оказались бутылка белого вина и пакет сахарного печенья.

Когда они сидели в гостиной, потягивая вино и заедая его сладостями, Джил решилась высказать вслух некоторые свои мысли по поводу Грега.

– Я всегда знала, что вы не сможете не замечать друг друга вечно. – Джанин самодовольно ухмыльнулась. – Удивляюсь, что ваше соглашение оставаться друзьями – и только друзьями – просуществовало столько времени.

– Ха! Если ты думаешь, что я собираюсь пополнить компанию Риты, Шерил, Рени, Джинни и всех остальных, то ты глубоко заблуждаешься, – твердо заявила Джил, но, увидев опасный блеск в глазах подруги, застонала. – Нет, Джанин, давай без таинственных сигналов. Я больше не хочу слушать твои предсказания.

Джанин не обратила на нее внимания.

– Все, что ты должна делать, это быть открытой и обращать внимание на те знаки, которые тебе будут поданы, – посоветовала она, но тут же расхохоталась, потому что Джил запустила в нее бархатной подушкой. – Ты не можешь бороться с собственной судьбой, Джил.

– Я лично его не интересую, – возразила Джил. – Как только я окончательно поправлюсь, он выйдет в свет и быстренько подыщет себе кого-нибудь на место Риты. – Произнеся эти слова, она поняла, что совсем не рада такой перспективе. – И неважно, кого он выберет, потому что все его подруги – как из одного инкубатора.

Джанин удивленно подняла брови.

– Они все как на подбор высокие, худые из-за постоянных диет, но, разумеется, у них то, что нужно, – там, где надо. Они все не просто где-то работают, они делают блестящую карьеру, и они так хорошо знают правила Греговой игры, что порой думаешь, что они сами их выдумали, – пояснила Джил. – А правила очень четкие: никаких обязательств! Когда же приходит конец роману, они остаются друзьями. – Она сморщила нос. – Менеджер, модель, дизайнер – кто только не перебывал в постели Грега. Он их меняет как перчатки.

Джанин, смеясь, достала из пакета последнее печенье, разломала его пополам и протянула половинку Джил:

– Ему можно позавидовать.

– А как поживает Росс? – Джил назвала имя адвоката, с которым Джанин встречалась в последнее время.

Та только покачала головой:

– У него возникли слишком необычные идеи, когда он впервые привел меня в свою квартиру.

У Джил округлились глаза:

– Серьезно? Но он казался таким приятным, когда мы с Кэлом ужинали с вами.

– Достаточно сказать, что квартира одинокого мужчины, декорированная черной кожей под средневековые казематы, производит жутковатое впечатление.

Джил закусила верхнюю губу, не в состоянии отождествить тихого блондина в костюме в тонкую полоску с кем-то, кто в своем собственном доме предпочитает всем иным материалам черную кожу.

– Это лишний раз подтверждает мысль, что нельзя верить первому впечатлению, – задумчиво произнесла она. – Ведь по нему никак не скажешь, что он из этих.

– Я должна была заподозрить, что дело нечисто, когда он стал просить меня почаще надевать черные ботинки. – Во взгляде Джанин читалось отвращение. – К счастью, последнее время у меня столько работы, что некогда переживать по поводу отсутствия личной жизни.

Джил откинулась на кушетке и издала громкий стон.

– «Мужчины – это одна большая заноза», – продекламировала она.

– Может быть, но у них есть свои достоинства. – Джанин лукаво улыбнулась, и подруги дружно захихикали, совсем как когда-то в колледже.

Следующий день прошел спокойно: Джил встала в девять, чтобы работать с Грегом над новым сюжетом. Она даже немного задержалась, чтобы надеть бледно-зеленые льняные брюки и свитер грубой вязки в тон к ним. Заколов волосы с боков, она слегка накрасилась и с самым непринужденным видом спустилась вниз.

Грег глянул на нее из-за компьютера и вернулся было к экрану, но тут же снова поднял на нее глаза и даже присвистнул.

– Не говори, что решила покончить с теми серыми бесформенными тряпками, которые ты обычно носишь, – непроизвольно вырвалось у него.

– Я решила, что раз ты ведешь меня сегодня на обед, то нужно надеть что-нибудь посимпатичнее, – с этими словами она небрежным жестом указала на свой наряд.

Грег поднялся и с преувеличенной учтивостью пододвинул ей стул:

– Прошу вас, мадам.

– Благодарю вас, друг мой, – решила поддержать его игру Джил.

Она опустилась на краешек стула, чопорно вытянув спину. Однако в следующую секунду свела глаза на переносице, чем полностью уничтожила торжественный эффект всей сцены.

– Перестань немедленно! – Грег коснулся указательным пальцем кончика носа Джил. – В один прекрасный день ты сделаешь вот так же, а потом не сможешь вернуть свои хорошенькие глазки в нормальное положение.

– Зато тогда мне не придется выступать в роли Тилли Кук. – Джил весело рассмеялась. – Кэрлайла хватит удар. – Она откинулась на стуле, закинув ногу на ногу, при этом одной ступней тут же стала отбивать какой-то мотив. Снова Джил никак не могла настроиться в лад с Грегом. Что-то последнее время это случается все чаще. Удивительно, это происходит как раз теперь, когда ей захотелось узнать о нем побольше. Джил стала разглядывать Грега, рассеянно отмечая идеально заглаженные стрелки на его, как всегда каких-то особенных, брюках и облегающую тенниску горчичного цвета. Он выглядел просто великолепно!