– Нет, – ответила Натали. – Ты уверен, что он спит?

– Да, – кивнул Сол. – Даже если я очень захочу, в ближайшие шесть часов я не смогу его разбудить. – Он достал план, нарисованный со слов Хэрода, и сравнил его с географическим атласом, приложенным Коуэном к досье на Барента. – Ты не слишком устала, чтобы снова повторить это?

– Давай попробуем, – сказала Натали.

– Давай. Барент и его группа, оставшиеся в живых ее члены, соберутся на острове Долменн седьмого июня, с тем чтобы пробыть там неделю. Это формальная часть. Хэрод сказал, что там будет тот самый набор знаменитых людей соответствующего ранга, о которых нам рассказывал Джек Коуэн. Исключительно мужчины. Женщины не допускаются. Даже Маргарет Тэтчер не удалось бы туда попасть, если бы она очень захотела. Весь обслуживающий персонал – тоже исключительно мужчины. Судя по словам Джека, на острове будут толпы охранников. Официальные развлечения заканчиваются в субботу, тринадцатого июня. В воскресенье, четырнадцатого июня, согласно информации Хэрода, туда прибудет наш оберст, чтобы присоединиться к четырем членам клуба, включая Хэрода, и за этим следуют еще пять дней совсем других развлечений.

– Развлечений! – выдохнула Натали. – Я бы назвала это иначе.

– Кровавых развлечений, – поправился Сол. – Выглядит вполне логично. Эти люди обладают теми же способностями, что и оберст, Мелани Фуллер и Дрейтон. Они страдают наркотической зависимостью и не могут прожить без насилия, но они – общественные деятели. Они не смеют позволить себе даже косвенно участвовать в уличных преступлениях, которыми начала развлекаться наша троица еще до войны в Вене…

– И поэтому они отводят для этого одну жуткую неделю в году, – договорила Натали.

– Да. Которая также дает им возможность безболезненно – безболезненно для них – каждый год корректировать свою иерархическую структуру. Остров является частной собственностью Барента. Формально он даже не находится под юрисдикцией Соединенных Штатов. Когда Барент приезжает туда, он и его гости располагаются вот здесь, на южной оконечности. Здесь его замок и остальные помещения для обслуживания летних лагерей. Далее минными полями обнесены три мили джунглей и мангровых лесов. Именно там они разыгрывают свою версию старой Игры оберста и двух его спутниц.

– Неудивительно, что Борден прилагает столько усилий, чтобы оказаться в числе приглашенных, – заметила Натали. – И сколько невинных людей приносится в жертву в течение этой безумной недели?

– Хэрод говорит, что каждый член клуба получает пять суррогатов, – ответил Сол. – То есть по одному на день.

– Откуда они берут этих людей?

– Раньше их поставлял Чарлз Колбен, – пояснил Сол. – Цель заключается в том, что каждое утро они разыгрывают свои… как бы это сказать… свои фигуры наугад. Сама же забава, или охота, начинается вечером, но не раньше, чем стемнеет. Они испытывают свою Способность с некоторой долей риска. Они не хотят терять… фигуры… на обработку которых было потрачено длительное время.

– А где же они будут добывать своих жертв в этом году? – Натали подошла к буфету и вернулась с бутылкой виски, плеснув немного себе в чашку.

– В том-то все и дело. В качестве нового члена клуба наш мистер Хэрод обязан в этом году поставить пятнадцать суррогатов. Это должны быть относительно здоровые люди, но такие, которых не будут искать.

– Это абсурд, – возразила Натали. – Почти любого человека будут искать.

– Не совсем, – вздохнул Сол. – В этой стране каждый год из домов сбегают десятки тысяч подростков. Большинство из них так никогда и не возвращаются.

В больницах многих крупных городов есть психиатрические отделения, которые наполовину заполнены людьми без биографий, без семейных связей, фактически без памяти. Полиция завалена рапортами о пропавших мужьях и сбежавших женах.

– Значит, они просто хватают пару дюжин людей, переправляют их на этот чертов остров и заставляют убивать друг друга? – Голос Натали стал хриплым, когда она представила себе эту ужасную картину.

– Да, – кивнул Сол.

– Ты веришь Хэроду?

– Он может передавать ошибочные сведения, но введенные вещества лишают его возможности лгать умышленно.

– Ты собираешься оставить его в живых?

– Да. Лучший способ отыскать оберста – дать возможность этим убийцам продолжить свои безумные забавы. Уничтожение Хэрода или даже его дальнейшее заточение наверняка испортят все наши планы.

– А ты думаешь, он не побежит доносить о нас Баренту и остальным?

– Скорее всего, он не станет этого делать.

– О господи, Сол, как ты можешь быть уверен?

– В этом я не уверен, зато я уверен, что Хэрод полностью дезориентирован. Он сначала считал нас агентами Вилли, потом думал, что мы подосланы Кеплером или Барентом. Он не в состоянии поверить в то, что мы независимые актеры в этой мелодраме…

– Мелодрама – слишком слабо сказано, – печально улыбнулась Натали. – Это называется «Самая опасная игра», которую отец обычно позволял мне смотреть поздно вечером по пятницам. И эта игра такой же бред, Сол.

– Не смей говорить мне, что это бред! – вдруг закричал он, с силой ударив ладонью по столу так, что чашка Натали подпрыгнула. Впервые за пять месяцев она слышала, как он повышает голос – Лучше скажи это своему отцу и Робу Джентри с перерезанным горлом! Моему племяннику Арону, его жене и девочкам! Скажи это всем тем… тем тысячам, которых оберст отправил в печи! Скажи это моему отцу и брату Иосифу…

Сол так резко вскочил, что его кресло опрокинулось. Он уперся руками в стол, и Натали заметила, как заиграли мускулы под его загорелой кожей, увидела страшный шрам на левом предплечье и выцветшую татуировку. Успокоившись, он продолжил уже тише:

– Все это столетие, Натали, походит на жалкую мелодраму, написанную посредственными драматургами ценой жизни других людей. Мы не можем положить этому конец. Даже если нам удастся покончить с теми… игроками, обязательно всплывет какой-нибудь другой актер-людоед, принимающий участие в этом жестоком фарсе. Подобные вещи совершаются каждый день людьми, не обладающими и малейшей долей этой Способности. Они проявляют свою власть в форме насилия по праву занимаемого ими положения или должности, осуществляя ее с помощью пули, ножа или права голоса… Но, Натали, эти сукины дети уничтожают наших близких, наших друзей, и мы должны остановить их! – Сол умолк и опустил голову. Пот капал с его лба.

Натали прикоснулась к его руке.

– Я знаю, – тихо произнесла она. – Прости меня, Сол. Мы очень устали. Нам надо поспать.

Он кивнул, похлопал ее по руке и потер щеку.

– Поспи несколько часов. Я лягу на раскладушке рядом с приборами. Датчики подадут сигнал, когда проснется Хэрод. При удачном стечении обстоятельств нам обоим удастся отдохнуть часов семь.

Натали выключила свет на кухне и вышла вслед за Солом.

– Это значит, что мы можем приступать к следующей части, так? – спросила она перед уходом. – В Чарлстоне?

Он устало кивнул:

– Думаю, да. Другого пути я не вижу. Прости.

– Все нормально, – заверила Натали, хотя от одной мысли о том, что ей предстоит, у нее поползли по коже мурашки. – Я же знала, что будет дальше.

– Все можно изменить.

– Нет. – Она начала медленно подниматься по лестнице. – Ничего изменить уже нельзя.

Специальный агент Ричард Хейнс позвонил в центр связи мистера Барента в Палм-Спрингс по секретному номеру ФБР. Он не имел ни малейшего представления, где находится Барент, и был очень удивлен, когда тот лично ему ответил.

– Что вы узнали, Ричард?

– Не много, сэр. Мы ведем наблюдение за местным израильским консульством, но пока у нас нет никаких доказательств, что Коуэн посещал консульство или отдел импорта, под прикрытием которого работает окружная группа Моссада. У нас там свой человек, и он клянется, что Коуэн в последнее время у них не появлялся.