– Спасибо, что детсадовскую любовь разрешаешь не разыскивать, – буркнул он. И отключился, даже не попрощавшись. Правильно я сделала, что развелась с этим невоспитанным нахалом!
Я приготовилась терпеливо ждать как минимум сутки, но Филиппов меня приятно удивил. Позвонил, когда не было еще и семи вечера, и, не тратя лишних слов, сурово сказал:
– Кое-что удалось выяснить.
– Сереженька! – обрадовалась я. – Надо же, какой ты молодец! Я и не ожидала от тебя такой оперативности.
– Раньше сядешь – раньше выйдешь, – ответствовал тот. – Я решил, что чем раньше разделаюсь с твоей просьбой, тем скорее смогу заняться собственными делами.
– Ну же, не тяни, я слушаю тебя, – нетерпеливо сказала я.
– Что, по телефону? Слишком долго рассказывать, да и потом, сейчас у меня времени маловато...
– Тогда пришли по электронке письмо. Впрочем, помнится, писательских способностей за тобой замечено не было.
– Нет уж, вся эта писанина по твоей части. Мне проще устно.
– Тогда говори.
– Давай встретимся в городе, там и поговорим, – предложил Филиппов.
– Это еще где? В «Макдоналдсе»?
– Туда ты со своим художничком ходи, – подпустил шпильку бывший муж. – А я тебя приглашаю в хороший ресторан. Итальянскую кухню уважаешь?
– Без итальянской кухни никак не получится? – спросила я обреченно. – У меня работы по горло.
– А у меня, значит, не по горло! – взвился он. – Мы тут всем офисом сидим на диване и в носу ковыряем, одна Подгорная трудится в поте лица. Писательница, блин!
– Не ори, молоко скиснет!
– Ну Стась, будь человеком, – заныл Филиппов, явно пытаясь давить на жалость. – Целый день как белка в колесе, да еще после восьмичасового перелета, начальство лютует, присесть некогда, пожрать даже некогда! Я знаешь какой голодный!
– Ладно, черт с тобой! Говори, где и когда.
– А хочешь, я за тобой заеду? Ты все там же, на Липецкой живешь?
– Нет уж, я сама приеду. Какой адрес?
Филиппов продиктовал мне адрес ресторана, вырвал из меня обещание не опаздывать, и мы распрощались. Ехать надо было к половине девятого, а значит, времени у меня оставалось немного.
Давненько я не ужинала в приличных заведениях, все больше обходясь стряпней гениальной Антонины или чашкой кофе в какой-нибудь кофейне. Соответственно, мой гардероб был совсем не предназначен для светских вылазок. Я залезла в шкаф и уныло перебрала вешалки. Джинсы, джинсы, еще раз джинсы. Свитера всех мастей и фасонов. Любимый летний сарафанчик – годится только для чаепития на даче. М-да, что-то я совсем не в форме. Может, потому Алекс от меня и сбежал аж в Испанию?
Вспомнив Алекса, я велела себе не разнюниваться и выкинуть провокационные мысли из головы. Раздобыла в недрах шкафа давно забытый брючный костюм и побежала гладить шелковую блузку. Потом приводила в порядок физиономию, замученную беспрестанной дедукцией, бессонницей и избытком крепкого кофе, которым я подбадривала мозг в эти трудные дни. Допинг для мозга был кстати, а вот на лице сказался не лучшим образом. Ничего, мои умелые руки при помощи косметики с этим справились почти без труда.
Ровно в половине девятого я, вся такая уверенная в себе и неотразимая, вошла в зал итальянского ресторана. Ко мне тут же подскочило унылое существо в безукоризненном костюме:
– Добрый вечер. У вас заказан столик?
– У меня назначена встреча с господином Филипповым, – улыбнулась я существу.
– Пожалуйста, я провожу вас.
Филиппов сидел за угловым столиком и сосредоточенно изучал меню. Свет был приглушенным, откуда-то лилась тихая музыка, серебряные приборы благородно мерцали, салфетки и скатерти были безупречно выглажены. Красота, благолепие!
– Привет, Подгорная, – приветствовал меня бывший муж. – Какая ты сегодня... загадочная!
– Просто брови выщипала, – брякнула я, усаживаясь напротив него. – У тебя свидание? Или праздник какой-то? По какому поводу костюм?
Насколько я помнила, Филиппов терпеть не мог парадную одежду, а необходимость носить галстук вызывала судороги и нервную почесуху. Тем более странно было видеть его в элегантном и явно недешевом костюме; из кармашка кокетливо выглядывал уголок белоснежного платочка. Не хватало только розы в петлице.
– Обижаешь, подруга. Я же не мог отправиться на ужин в джинсах!
– Правда? А раньше вполне мог. Ладно, хватит дурацкой болтовни, давай ближе к делу.
– Подожди ты со своим делом. Сначала сделаем заказ, а то я скончаюсь в голодных муках. И еще... вот...
Он жестом фокусника выдернул откуда-то из-под стола роскошный букет и протянул мне. Я растерянно приняла, не зная, что с этаким богатством делать.
– Филиппов, ты, кажется, все перепутал. Свидание у тебя не со мной, а с кем-то другим. А у нас всего лишь деловой ужин.
– Нет у меня никакого свидания, – обиделся он. – Тебе цветы не понравились?
– Ну почему же, очень понравились...
– Вот и отлично, – просиял Филиппов. – Можешь, конечно, на радостях меня поцеловать, но я не настаиваю. Эй, девушка, принесите-ка нам вазу!
Принесли вазу, водрузили ее на стол, и я почувствовала себя словно кошка, попавшая в джунгли. Разлапистый букет, замотанный в несколько слоев бумаги и блестящего целлофана, занимал добрую часть столика, папоротники лезли в нос и глаза, а своего собеседника я и вовсе не видела. Приходилось вытягивать шею и наклонять голову, иначе создавалось полное впечатление, что я беседую с букетом.
– Как у тебя дела, Стасенька? – спросил Филиппов интимным полушепотом.
– Лучше не бывает. Давай о моих делах потом поговорим, а?
– Я, кстати, по тебе соскучился. Давно не видел, а ты с тех пор очень похорошела.
– Неприятности держат меня в тонусе, – объяснила я. – Филиппов, у меня галлюцинации, или ты правда со мной заигрываешь?
– Нет, ну что за женщина! Ей слова не скажи, как сразу подозревает бог знает в чем.
– Значит, не заигрываешь, это хорошо, – успокоилась я.
– А что, мне нельзя уже бывшей жене цветы подарить? В знак признательности за прожитые вместе годы?
– Их было всего три. – Я люблю точность. – Не так уж и много.
– Зато какие это были чудесные три года! – вздохнул Филиппов. – Какие ночи были, помнишь, Стаська?
– Помню. Ты приходил после полуночи и плюхался в постель уставший как собака.
– Работы было много, – начал оправдываться он. – Но я тебя очень любил... Да и сейчас тоже...
– Это любовь ко мне подсказала тебе завести вторую семью? Кстати, как они поживают? Ты развелся?
– Сто лет назад, – процедил Филиппов.
– Я рада за тебя. Можем теперь приступить к делу?
– Сухарь ты, Подгорная, а не женщина. К делу так к делу. Впрочем, информации у меня не так много. Тетерин твой – обычный бизнесмен, торговля компьютерами и комплектующими, ничего интересного. Начальный капитал достался ему от папаши, который в перестройку развернулся и нахапал денежек, так что начал сыночек не с нуля. Хорошее образование – МГИМО, не помню, какой факультет. Не бабник. Был женат в молодости, но быстро развелся. Детей нет. Время от времени встречается с какими-то девицами, но недолго – вероятно, блюдет свою независимость. Последний год жил с Камиллой Соколовой, безработной, о ней мало что известно.
– Про Соколову я сама уже раскопала кое-какие сведения, – отмахнулась я. – Дальше, дальше.
– А что дальше? Это, собственно, все.
– Как все? Так мало?
– А таблеток от жадности тебе не дать? – рассердился Филиппов. – Я, по-твоему, кто, электровеник? Сколько нарыл, столько и нарыл.
– Судимости у него есть? Какие-то связи с криминалом?
– Не судим дядя, чистенький. Насчет криминала все, как у всех, крыша есть, отстегивает ей какой-то процент, но ни в чем подозрительном не замечен.
– Может быть, наркотики?
– А черт его знает! На распространении не попадался, а употреблять для себя имеет право. Стась, у меня доступ к информации ограничен. Может, его ФСБ разрабатывает как пособника террористов, но я об этом не знаю и знать не могу. Вот если бы ты в наше агентство обратилась официально, может, удалось бы что-то конкретное выяснить. Что вообще тебя интересует?
