Закрылся занавес. Зал взорвался овациями.

— Прячьтесь! – крикнула Мисс. – Сейчас будут стрелять!

— Стрелять будут завтра! – возразил один из художников, зажимая рукой окровавленный живот. – Завтра, с восходом солнца.

— Ты еще надеешься выжить? – спросила Мисс. – Такие раны не лечат.

— О, у меня есть много способов избежать смерти. Я составил целый список. Сейчас я проверяю один пункт за другим, и я уверен, что-нибудь обязательно поможет.

— И что у тебя по плану на сегодня? – снова спросила Мисс, всматриваясь в черты незнакомого лица, смутно чувствуя, что кого-то он ей сильно напоминает.

— Сегодня? – переспросил он. – Сегодня у нас маскарад.

— Возьми меня с собой, – попросила она. – Я не верю, но пусть будет не так страшно.

— Конечно, – кивнул он. – Надевай маску повеселее, я буду ждать тебя внизу, у выхода.

— У входа, – поправила Мисс.

— Ну, сегодня это все равно.

Мисс долго думала, но ничего подходяще веселого не шло ей на ум. Тогда она сняла с шеи черный шарфик и, немного потрудившись, закрепила его за ушами, закрыв нижнюю половину лица. Зал уже почти опустел, Мисс пробралась между рядами кресел и толкнула стеклянную дверь.

Фойе было украшено гирляндами и бумажными фонариками, и много-много людей в разнообразных масках потягивали вино из высоких бокалов, мирно беседуя друг с другом. Звучала спокойная тихая музыка. Мисс оторопела, приглядевшись и поняв, что никто не замечает крови, текущей из ног и рук, животов, сердец и даже лиц, скрытых масками; крови, ползущей по мраморным плитам пола от одного человека к другому. Она взяла с подноса бокал красного вина и выпила залпом до дна, успев все же ощутить, что вино имеет какой-то соленый привкус. Ее кто-то тронул за плечо, Мисс повернулась и увидела маску, желтую, как пух новорожденного цыпленка.

— Не смотри вниз, – сказала Маска, и по голосу и прижатой к ране в животе ладони Мисс узнала художника. – Смотри на маски. Это – маскарад. Все остальное несущественно.

— Глупо играть в такие игры, – возразила Мисс. – Все же совсем не так, и это видно.

— Каждый спасается по-своему, – пожал плечами художник. – Ты можешь предложить что-то лучшее?

— Нет, – покачала головой Мисс. – Прости, я не хотела тебя обидеть.

— Пойдем, – тронул он ее за рукав. – Пойдем, я покажу тебе сотворение мира.

Мисс пошла вслед за ним, старательно глядя под ноги, чтобы не наступить на текущую кровь.

Они вошли в небольшой зал, заполненный примерно на треть теми же людьми в масках. Посреди зала светился экран, по которому передвигались какие-то фигурки, напоминающие уродливых людей или очень красивых животных. Мисс завороженно застыла. Фигурки на экране двигались совершенно хаотично, кто медленней, кто быстрей, было ясно лишь то, что движутся они все куда-то к одной определенной цели. Иногда фигурки спотыкались, некоторые падали, слегая с экрана вниз, в черный ящик под ним.

— Куда они идут? – шепотом спросила Мисс.

— Кто куда, – пожал плечами художник. – Каждый решает для себя сам.

— Но ведь во всем этом должен быть какой-то смысл. Конечная цель…

— Смысл в том, чтобы не было никакого смысла, – сказал художник, и Мисс даже сквозь маску почувствовала его улыбку. – А цель… Она у каждого своя.

— Я поняла, – кивнула Мисс. – Вам нравится создавать мир по своему образу и подобию. А что с теми, кто упадет?

— Отсутствие конечной цели означает смерть, – отчеканил художник, и Мисс поняла, что черный ящик под экраном – это гроб.

И тогда начали стрелять.

Мисс подобрала с осколков мраморного пола перевязанные холсты, забросила за спину рюкзак и пошла.

— Надо выбираться из этого дерьма, – сказала она себе. – А там будет видно.

Когда перестаешь куда-то торопиться, время движется страшно медленно, словно засыпают стрелки часов. Когда Мисс выбралась на железнодорожные рельсы, оставив позади кровавый туман, было раннее утро, и впервые за много лет Мисс обрадовалась ему. Она долго шлепала по шпалам, пока вдруг не остановилась, поразившись отчаянной звенящей тишине. Вокруг не было слышно ни звука, ни одного шелеста, треска, пения птиц, так присущих раннему утру, ни дуновения ветра – ничего. Тишина была плотной и непроницаемой.

— Эй! – крикнула Мисс, но голос ее потерянно стих, увязнув в трясине тишины.

Рельсы окрасились в красный цвет. Мисс вздрогнула, повернулась: там, где был туман, вставало красное кровавое солнце, зловещее, как эта тишина вокруг, освещая мрачные каменные стены города.

— Господи, как все нелепо, – подумала Мисс вслух и медленно шагнула с рельсов в сторону города. Больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться в горячую ванну и смыть с себя кровь прошедшей ночи.

Первым, кто попался ей на пути в город, на одной из его улочек, был грязный уродливый карлик с почти полным мешком пустых бутылок.

— Гости у нас, гости, – забормотал он, ухмыляясь щербатым ртом. – Куда направляетесь, моя кровавая мисс?

Мисс вздрогнула:

— Ты знаешь, кто я?

— Конечно, конечно, – быстро закивал головой карлик, и бутылки в его мешке яростно загремели. – Маленькая путешественница, моя кровавая мисс. Издалека к нам пожаловали?

Мисс немного расслабилась, поняв, что он обращается к ней просто как к молоденькой девушке, а не по имени.

— Издалека, – ответила она. – Ты кто?

— Я – Великий Собиратель Мусора, – с гордостью сообщил карлик и стал как будто выше ростом. – Я избавляю людей от ненужных вещей и забот. Тебе, наверное, очень надоел этот дурацкий тюк, он такой большой и тяжелый, отдай его мне, моя кровавая мисс!

— Нет, – сказала Мисс. – Он мне нужен.

— Я могу дать тебе что-нибудь взамен, – заторопился карлик. – Немного денег, например, тебе не помешает, а? – Он заговорщически подмигнул. – Тебе не мешало бы принять ванну, моя кровавая мисс, иначе, я думаю, жители нашего города не будут так сильно рады тебе, как им бы этого хотелось.

— Это не твое дело! – разозлилась Мисс. – Там, за углом, я видела пару пустых бутылок, беги туда, а то как бы их не увел кто-нибудь попроворнее тебя!

— Спасибо, моя кровавая мисс! – уже на бегу прокричал карлик. – Но, если все-таки надумаешь, ты всегда сможешь найти меня в одном из тупиков рано-рано утром!

Его нелепая фигура скрылась за углом. Мисс пошла дальше по улицам, пристально вглядываясь в окна домов. Все они были красны цветом восходящего солнца, их было много, слишком много, этих кровавых квадратов. Мисс уже страшно устала, когда вдруг желтое пятно бросилось ей в глаза – единственное окно, в котором еще горел свет.

Она подошла к подъезду дома, долго вычисляла квартиру, еле передвигая ноги, поднялась по лестнице и, уже чуть не падая и прислонившись к стене, позвонила в дверь.

За дверью смолк звук гитары, раздался хохот и быстрые шаги. Щелкнул замок, и дверь открылась.

— Дан… – прошептала Мисс. – Не может быть! Господи, боже мой, Дан!

— Мисс! – радостно заорал он и втащил ее в квартиру.

На кухне сидели люди с гитарами и водкой на столе. Дан теребил оцепеневшую Мисс.

— Господа! Это – та самая Мисс, которую я так долго искал. Ну, помните, я рассказывал? – Люди кивали, улыбались. – Я тебя сейчас познакомлю!

Дан называл имена и прозвища, каламбурил и смеялся, наливал водку, его было так жутко много, что Мисс перестала что-либо воспринимать. Она выпила залпом рюмку, закашлялась и вышла из оцепенения, услышав последний вопрос Дана:

— Господи, да ты вся в крови! Что-то случилось?!

— Да… нет… – невпопад забормотала Мисс, содрогнулась под участливыми взглядами сидящих. – Можно, я залезу в ванну?

— Конечно, какой разговор! – взмахнул руками Дан.

Он довел ее до ванной, включил свет, засунулся туда на пару секунд.

— Полотенце на батарее, халат вон висит, он чистый, надевай, а я пока… сама понимаешь, гости…

Он скрылся за дверью, Мисс щелкнула щеколдой. Включила воду. Долго пыталась осмыслить происходящее, усевшись на край ванны и глядя на бегущую воду. Потом медленно разделась и погрузила усталое тело в горячее тепло, смывая остатки кровавой ночи. Все было дико нереально: эта блестящая белизной кафеля ванная, эти полочки и шампуни, и даже белый махровый халат на крючке. На кухне играли гитары и звякали рюмки с водкой. Потом Мисс долго стояла, облачившись в белый махровый халат и разглядывая себя в зеркале, медленно водя расческой по мокрым волосам. Потом Дан затарабанил в дверь и, не успела она открыть, тут же уволок ее на кухню. А потом была табуретка в углу и водка. Много-много водки…