Гейб поднес открытку к глазам. На него повеяло головокружительным ароматом, возбуждая центры головного мозга, отвечающие за плотские желания. Никаких сомнений. Не письмо, а просто шедевр чувственности.

– Ну-ка, прочитайте нам эту штуковину, – поторопила Марго.

Гейб удивленно вскинул брови:

– У тебя, случайно, нет дальнего родственника в Индиане? Такого, которому позарез нужен большой дом?

Она вспыхнула:

– Нехорошо смеяться над повышенной способностью человека к восприятию, Гэбриел. Тем более что я помогла тебе разобраться в этом беспорядке.

Он задумался, затем громко откашлялся. В заведении Рози стало тихо, как в церкви, когда каждый превращается в слух.

– «Дорогая сеньора Моралес, – начал Гейб. – Надеюсь, вы помните меня. А если нет, разрешите освежить вашу память. Шестнадцать лет назад, находясь вместе с родителями на отдыхе, я случайно оказалась одна, путешествуя на велосипеде по вашему любимому острову. Я носилась на бешеной скорости, когда вдруг услышала, как меня окликнул приятный женский голос. Я повернулась и увидела вас, стоящую на крыльце роскошного старого дома.

Я никогда не забуду тот день. Мы прекрасно провели время, и вы угощали меня черным супом из бобов. С того дня Каса-Кайо-Хуэсо стал домом моей мечты, символом гостеприимства, теплоты и сердечности. Как видите, я заплатила вступительный взнос. Теперь я – одна из тех, кто стремится выиграть этот дом, и буду заботиться о нем, насколько это в моих силах, и любить его. Он мог бы стать новым центром для нашей компании по производству открыток, которая, кстати, обогатилась в прошлом году более чем на миллион долларов.

Уверяю, вы всегда будете желанной гостьей здесь. Спасибо за предоставленную возможность участвовать в конкурсе. С искренним уважением, Тереза Дрисколл».

Кто-то бросил в щель музыкального автомата несколько монет, и голос Джимми Баффета пропел гимн Ки-Уэста о женщине, не сомневающейся, что во всем виновата сама.

Марго заерзала на стуле.

– Ну что? Она победительница?

– Эта Дрисколл, кажется, имеет шанс на победу. Не знаю, как ты ее вычислила. Да, как тебе это удалось?

Марго не слушала. Она выбивала изящными ноготками барабанную дробь по столу. Вдруг Марго вскочила и подошла к молчаливым судьям.

– Итак, она. И точка. Спасибо, Гэбриел. Экологически чистая промышленность и новая работа для местных безработных художников. Тереза Дрисколл – просто находка для острова!

Те же мысли пару секунд назад посетили и Гейба. Наконец-то груз старого викторианского термитника потихоньку сваливается с его плеч.

– По правде говоря, здесь есть еще несколько заслуживающих внимания писем, но… – Он сложил открытку пополам и засунул ее в задний карман джинсов. – Мы можем назвать имя победителя.

Папа наконец-то поднял сонную физиономию и громко объявил:

– Море полно рыбы!

И с этими словами удалился в мужскую комнату.

– Итак, вы и есть счастливая победительница конкурса. – Молодой человек оглядел Терезу Дрисколл с головы до ног.

«Похоже, он решил посмеяться, – подумала Тесс. – Или мне это только кажется?» Возможно, виной тому растрепавшаяся прическа, но теперь делать что-либо поздно. Ей не верилось, что она победительница конкурса.

Он повернулся и помчался через зал кафе «Маригот». Тесс еле поспевала за ним. Наконец он остановился у двери, ведущей к стеклянной террасе.

– Послушайте, дорогуша, на вашем месте я купил бы немного краски, чтобы преобразить дом. Только ничего приторно-розового или лимонно-зеленого, обещаете?

– Обещаю, – машинально ответила она, жалея, что не успела объехать остров с южной стороны и заранее взглянуть на дом. Но времени действительно не было. Слишком долго Тереза просидела в машине, припудривая темные круги под глазами и повторяя про себя: «Я получу его. Я добьюсь».

– Весь остров только и судачит о вас, честное слово, – с завистью бросил напоследок парень, провожая ее на террасу, выходившую к самому океану. Легкий свежий бриз трепал верхушки пальм, бросающих тень на столики кафе, покрытые скатертями цвета спелого персика и украшенные веточками орхидей. Парочки мирно и неторопливо беседовали, неспешно потягивали напитки и лакомились блюдами традиционной карибской кухни. Оглядев всех, Тесс сразу поняла, что в голубом льняном костюме с матросским воротничком выглядит слишком официально. Досадная промашка.

Они приблизились к одному из столиков, и спутник Тесс, выразительно подняв вверх большой палец, посмотрел на нее.

– А вот и она, Гейб. Разве не хороша? Думаю, ты проглотил бы такую без вилки и ножа.

Мужчина в черной футболке и джинсах поднялся и смерил ее неторопливым оценивающим взглядом. Его темные глаза слишком долго задержались на лице Тесс. Она почувствовала себя не в своей тарелке. Почему-то ей показалось, что она уже встречала этого человека. Но нет – такого не может быть. Чтобы снять напряжение, Тесс натянуто улыбнулась.

– Да, – ответил мужчина, оглядывая теперь ее фигуру. – Она и вправду такая, как ты говорил. Добро пожаловать, мисс Дрисколл.

Тесс вспыхнула. Так, значит, это и есть Гейб Моралес. Высокий, поджарый, мускулистый, с чувственным ртом, с темными волосами, стянутыми сзади в маленький хвостик. Похоже, он несколько дней не брился. Судя по виду Гейба, он только что встал с постели, и Тесс поняла, что представляла его себе совсем другим.

– Рада познакомиться с вами, мистер Моралес. – Она одарила его лучезарной улыбкой, которую долго репетировала в автомобиле. – Примите мои соболезнования в связи со смертью вашей тетушки. Она была прекрасным человеком.

Его острый взгляд пронзал насквозь. Гейб принял ее слова с молчаливой благодарностью. Они сели за столик. Желая показать, что смерть тетушки больше не подлежит обсуждению, он сменил тему:

– Крабы – жемчужина здешней кухни. Но возможно, вы предпочтете нечто более традиционное. Черный бобовый суп, например?

Черный суп из бобов… Тесс тотчас вспомнила содержание своего письма. Неужели он решил сразу проверить ее? Не слишком приятно для начала. Она оторвала взгляд от меню и заметила, что Гейб внимательно всматривается в нее.

– Что-нибудь обычное, пожалуй, – ответила Тесс. – С утра у меня и крошки во рту не было, если не считать чашечки кофе в самолете.

Ложь. Самая настоящая. Но она задалась целью создать образ преуспевающей бизнесвумен, которая может позволить себе передвигаться по воздуху в любое время и в любом направлении. Гейб Моралес никогда не узнает о том, что Тесс продала свою машину и только благодаря этому погасила последнюю платежную квитанцию. Нечего ему знать и о том, что она гнала «БМВ», на время одолженную у адвоката, на предельной скорости и миновала границы пяти штатов, стремясь поскорее преодолеть путь от Индианы до Ки-Уэста.

– Тогда вам надо подкрепиться, и поскорее. – Моралес был подчеркнуто вежлив. Знаком он подозвал одного из темнокожих официантов в национальной гавайской рубашке.

Изучив меню, Тесс сделала заказ.

– Курица «Очо Риос» и салат, – с легким испанским акцентом повторил официант, делая пометки в блокноте. И добавил: – Для новой владелицы Терраццо-Термите. – Он поднял на нее глаза: – Удачи вам, мадам. Думаю, она вам очень нужна.

Черт возьми, что он имел в виду? Почему у него такая слащавая улыбка?

Моралес смерил официанта уничтожающим взглядом, и тот мгновенно прикусил язык. Сам он заказал салат из мидий и пиво. Парень исчез в кухне, откуда минуту спустя раздался взрыв дружного хохота.

Моралес мягко дотронулся до подбородка Тесс, желая вернуться к начатому разговору. Его пальцы задержались на ее лице чуть дольше, чем позволяли правила приличия.

– У нас принято давать всему свои имена. Даже городская свалка называется Великая гора хлама.

Тесс кивнула, и к воспоминаниям о доме добавилось ощущение удовольствия от его нежного прикосновения.