Егор поморщился, хотел было возразить – пацана зачем втягивать, дело опасным может быть, но сдержался. Спросил только: – Так что, завтра, значит? – Там видно будет, – неопределенно сказал безопасник, попрощался и вышел. Стоя у окна, Егор смотрел, как Василий Степанович садится в свою «Ладу», и думал: «Ничего не понимаю. То говорит, что обо всем договорились, а то – видно будет. Черт бы побрал эти государственные тайны!» Денис утром обрадовался, что в школу ему идти не надо, а вместо этого предстоит поездка на базу. Они сходили на рынок, купили кое-что из фруктов – ребятам. Вернулись домой, перекусили и не спеша отправились на автостанцию. Естественно, сыну Егор о грядущих переменах ничего не рассказывал, чтобы не расстраивать парня. До базы добрались без четверти три. Дежурил тот же капитан, что и в последний приезд Егора. Он даже улыбнулся почти приветливо, заметил, что Егор зачастил к ним, и выдал в сопровождающие на этот раз ефрейтора Киселева. Но ефрейтор мало чем отличался от сержанта Чеснокова. Такой же туповатый на вид шагающий автомат в неподогнанном обмундировании, что характерно для частей, где уставы соблюдаются неукоснительно. Там, где служба посвободнее – и обмундирование, разработанное неизвестно кем и неизвестно для каких целей (только не для ношения как в мирное, так и в военное время), выглядит поприличнее. Ефрейтор топал впереди, Денис вертел головой по сторонам, все ему было интересно, хотя на базу приехал он далеко не в первый раз. А Егора раздражали эти аккуратно подстриженные деревья и единообразные домики. И, скорее всего, не в них было дело. Беспокоили, даже бесили мысли о предстоящем. Этот чертов Василий Степанович мог хотя бы намеками объяснить, как собирается вытащить «зайчат» с базы и доставить их к месту встречи с соотечественниками. Кино с жизнью редко совпадает, так что перестрелок и погонь в духе штатовских боевиков наверняка не предвиделось. За вооруженный прорыв потом никакими инопланетными секретами перед начальством не оправдаешься. Что-нибудь хитрое и одновременно простое, вроде поездки в зоопарк или экскурсии в музей. Правда, насколько Егору было известно, никуда «зайчат» после нападения на пансионат не водили и не возили. Так ведь и не удалось узнать, каким образом взрослый «заяц» связался с теми, кто был в атаковавшем корабле. Со слов визитера Егор понял, что подземная изоляция достаточно надежно укрывала детей от их родителей. На что укрывшие и рассчитывали. Хотя, кто их, этих безопасников, знает. Может, у них в крови пальба, взрывы и погони. Вон с каким удовольствием Василий Степанович воевал с атаковавшим кораблем и прямо-таки с наслаждением стрелял из гранатомета! Нет, в повседневной жизни Василий вполне нормальный человек, веселый и общительный. Но вот если дело доходит до работы… Так что насчет киношных боевиков бабушка надвое сказала. Василий Степанович на этот раз у лифта их не встретил. Денис убежал к ребятам, волоча сумку с фруктами, а Егор отправился к дяде. Постучал, вошел в его комнату и остолбенел, настолько сегодняшний дядя Саша не походил на прежнего. Энергичный, бодрый мужчина с огоньком в глазах, прямой спиной и орлиной посадкой головы. Даже седины, похоже, поубавилось. Странное дело – любовь к детям. Ведь, казалось бы, должен был дядя Саша всеми силами и средствами удерживать своих питомцев при себе, в бункере. Так нет же, считает, что дома детям будет лучше, и собирается помогать в их побеге. Дядя шагнул навстречу племяннику. – Ну что, договорились? Когда? – А разве тебе Василий ничего не сказал? – удивился Егор. Потом спохватился – «подслушки»! Прижал палец к губам, предостерегая, заговорил громко и весело. – Да чего там договариваться? Посидели, выпили немного. В следующую субботу и махнем на озеро. Ты удочки готовь. У меня-то кое-какие есть. Если хочешь, могу поделиться. Дядя Саша сначала выпучил глаза, потом понял, подхватил Егора под локоть. – Пойдем, пойдем. С Василием все обсудим у него в кабинете. Однако Василия Степановича в кабинете не было. Так что Егор с дядей какое-то время бестолково огинались у запертых дверей, перемигиваясь и не зная, что бы такое придумать и где переговорить без помех. Когда Егор начал совсем уже психовать и собирался открыто послать все это дело куда подальше, объявился Василий Степанович. Вот ведь железная выдержка у человека! Ну хоть бы, зараза, смутился! Улыбался, как всегда, весел был и бодр. Затащил дядю с племянником в кабинет, Егору плеснул коньяку (и сигаретой хорошей угостил). А потом, не теряя веселости и не изменяя тона, сказал: – Хорош дергаться, мужики. Все я организовал, подготовил. Вам только поприсутствовать надо будет. Ну я же сказал – не дергаться! – предупредил он подскочивших собеседников. – Ваше дело тоже немаловажное. Не дай Бог, заподозрят что-нибудь – никому головы не сносить, ни мне, ни вам. Егор, наконец, смог вставить слово. – Давай, выкладывай, что и как задумал. Иначе выхожу к чертовой матери из этой аферы. Совсем нас за пацанов держишь – тайны развел, дальше некуда. Тоже мне еще – СМЕРШевец! Последнее он ляпнул так, от фонаря. Читал накануне что-то Флеминга и усмехался при упоминании организации, с которой воевал Бонд. Василия же Степановича его слова очень задели. Вот когда Егор был на волосок от того, чтобы получить в лоб! Да еще и как следует! То есть, конечно, в лоб ему не следовало, Василий сам был виноват, что темнил. Но не удержался закаленный безопасник, вылетел из своего кресла и приноровился влепить нахалу в соответствии с правилами карате, кунг-фу и чему там еще их учат… Хорошо, дядя Саша успел тормознуть зарвавшегося. Сграбастал за плечи, отволок назад, к креслу, напрягся и усадил. Потом полез в шкафчик за нарзаном – горячие головы остужать. Егор еще рыпался, хотя и понимал, что шансов устоять у него мало. А вот Василий Степанович будто в землю разрядился – почти мгновенно заговорил спокойно, словно ничего и не было. И Егор лишний раз убедился, насколько им повезло, что Василий с ними, а не против них. – Александр Иванович, ну хоть вы объясните этому провокатору, что незачем вам знать подробности. Ведь затаскают потом. Вы поймите – я не столько даже о вас беспокоюсь, сколько о себе. Не знаете – и не знаете, на «нет» спроса нет. А уж я что-нибудь придумаю, отверчусь. Вернее, уже придумал. Вам же остается вести себя по возможности естественно и непринужденно. Если нужна будет помощь – шепну. Договорились? Дядя Саша кивнул согласно, Егор тоже сел, допил оставшийся в рюмке коньяк. – Значит так, – начал Василий Степанович. – Сегодня в восемнадцать часов (Егор опять отметил это: «в восемнадцать», а не «в шесть») придет автобус, чтобы везти ребят в клинику, на обследование. Обследование серьезное, здесь аппаратуры для этого нет, поэтому потребовался выезд. Александр Иванович, постарайтесь оставить Ирину здесь, незачем ей присутствовать. Егор с Денисом воспользуются оказией, чтобы добраться до города. – И все, что ли? – опять вскинулся Егор. – Тихо ты, дай человеку договорить! – прикрикнул на него теперь уже дядя Саша. – Не все, не все, – успокаивающе сказал безопасник. – Будешь со мной до самого конца. Ты, в некотором роде, мое алиби. Подтвердишь, что все произошло не по моей вине и ничего поделать было нельзя. Вот такие инструкции. Остальное предоставьте мне. А ты, умник, если потом потолковать захочешь, один на один, как говорили в старину, – к вашим услугам. Но – потом! – Указательный палец предостерегающе поднялся вверх. – Убедительно прошу – никто ни о чем не должен догадываться. Никаких сборов, никаких сувениров «на память о Земле» и прочей сентиментальной чепухи. Малейший – ма-лей-ший – просчет может сорвать все дело. Дошло? |
