Клэйтон нахмурился при виде той игры чувств, которая пробежала по лице Линдси.

– Линдси?

Девушка вздрогнула.

– О, Клэйтон, извините, я умчалась мыслями слишком уж далеко. Я… Я тщательно продумала все, что вы сказали мне вчера вечером, и, если у вас не изменились планы, я – согласна.

Слава Богу, подумал Клэйтон. Он всю ночь проворочался в постели, надеясь и молясь, чтобы Линдси сказала те слова, которые он сейчас услышал.

– Я так благодарна вам, Клэйтон, – продолжала Линдси, – за вашу готовность прийти на помощь…

– Нет, – прервал Клэйтон, – не надо благодарностей, Линдси, я просто не…

Из спальни вышла Джи Ди, одетая в джинсы и ярко-голубой вязаный свитер.

– Счастливица, – сказала Линдси, – ты в состоянии носить джинсы, а мне приходится носить невесть что, и вообще, пора позаботиться о новой одежде.

– Почему – невесть что? – возразила Джи Ди, бегло оглядев шерстяной джемпер цвета клюквы и розовую шелковую блузку Линдси. – Я бы назвала это школьной формой.

– О, спасибо, – сказала Линдси, поморщив нос. – Я даже не помню, когда эта «форма» куплена. Я отрыла ее в коробках, привезенных когда-то из Парижа. Ну хорошо, не будем говорить о высокой моде. Куплю себе что-нибудь мешковатое для маскировки фигуры до тех пор, пока мне и в самом деле не понадобится одежда для беременных. Ох, подождите, мне срочно нужно найти что-то более-менее приличное, ведь я выхожу замуж.

– Чего-чего? – спросила Джи Ди, округлив глаза.

– Мы женимся, – сказал Клэйтон, улыбнувшись.

Послышался стук в дверь.

– Это Бен, – сказала Джи Ди и открыла дверь. – Линдси и Клэйтон женятся, Бен!.. О, что я наделала, ведь не я должна была сообщать тебе об этой новости!

Бен нахмурился и вошел в комнату.

– Линдси, ты точно это решила?

– Точно, – кивнула она.

Бен сел на диван и придвинул к себе Джи Ди.

– Я совершенно не знаю, что следует делать в такой ситуации, – сказал он. – Поэтому я все оставляю, как оно есть. В любом случае, не за мной право решающего голоса.

– Долго же ты доходил до этой мудрости, – сказала Джи Ди, подсмеиваясь, – но наконец и ты дошел.

– Давайте подходить к этому серьезно, – сказал Клэйтон. – Если мы сделаем сегодня анализы крови, то разрешение на брак сможем получить через три дня. У меня есть друг – репортер, которому я когда-то оказал крупную услугу. Я скажу ему, что хотел бы прочитать в газетах. Мы устроим тайную двойную свадьбу, а мой друг проболтается, и репортеры всех мастей буквально набросятся на нас. Это здорово развлечет читателей газет. Мы ничего не станем делать, чтобы скрыть существование ребенка. История его появления на свет будет романтична, и у многих вызовет слезу умиления. Я понимаю, что все это не очень здорово выглядит в глазах Джи Ди, у вас брак настоящий, а у нас что-то вроде бесплатного цирка.

– Ничего, Клэйтон, – ободрила его Джи Ди. – Я горю желанием отыграть свою роль.

– Ну что же, отлично, мы все женимся, – сказал Бен. – И вырвем зубы у Карла, по крайней мере в отношении Линдси и Уиллоу. И что потом?

– Он пойдет дальше по списку, – сказал Клэйтон. – Все так естественно, правда ведь? Карл будет копать вглубь, насколько это в его силах. Так что, если есть что-то, о чем мне следует знать, сообщите прямо сейчас.

Бен быстро посмотрел на Линдси, та – на него.

– Бен? – спросила она охрипшим от волнения голосом.

– У нас нет выбора, Линдси.

Клэйтон закинул ногу за ногу.

– Давай раскалывайся, Бен. Очевидно, у вас есть еще какой-то секрет.

– Джейк, – тихо сказал Бен, глядя на Клэйтона.

– Что еще с ним? – удивился Клэйтон.

– Он… Черт! – Бен набрал побольше воздуха. – Ладно, все равно придется сказать. Наш отец был гомосексуалистом.

– Дьявольщина, – выругался Клэйтон, хлопнув ладонью по ручке кресла. – Джейку, должно быть, пришлось изрядно раскошелиться, чтобы удержать это в тайне.

– Но сейчас он умер, – сказал Бен. – И кто-то может вылезти из тины, чтобы попытаться нас шантажировать. Или продать эту информацию.

– По своей инициативе – вряд ли. Никто здесь не поймет, если какие-то парни будут претендовать на долю наследства умершего мужчины только на том основании, что они были его любовниками. Но не следует забывать, что деньги обладают способностью развязывать языки, и Карл, потрудившись и потратившись, может и отыскать нужное ему доказательство.

– И что же нам с ним делать? – спросила Линдси.

– С Джейком? – спросил Клэйтон. – На данный момент – ничего. Наше представление со свадьбами несколько притормозит Карла, и пока он разберется, что ему пускают пыль в глаза, Бен успеет снять фильм.

– Ты прав, – сказал Бен. – Нам нужно не медлить с фильмом. Сейчас же займусь решением срочных вопросов.

– А я свяжусь с приятелем репортером насчет свадебной истории, которую мы пустим в оборот, – сказал Клэйтон. – Что, если я приду к вам где-нибудь в час, чтобы мы вместе могли сходить и сдать анализы крови?

– Устраивает, – сказал Бен.

Клэйтон улыбнулся Линдси и ушел.

– Линдси, – спросил Бен. – Ты действительно уверена, что?.. Нет, забудь про все. Я больше ни слова не скажу.

– Кладезь премудрости, – сказала Джи Ди. – Пошли, Линдси, попробуем яичницу Бена.

– Он ее делает отвратительно, – сказала Линдси, поднимаясь. – Мне нужно кое-что взять из комнаты.

– А что в этом конверте? – спросила Джи Ди, взглянув на пакет на диване.

– Это не то, – сказала Линдси, – не то. Я прихвачу расходную книгу, а потом мы поднимемся наверх, где нас и отравят. С ума можно сойти! Среди нас нет ни одного человека, умеющего прилично готовить. Какое жуткое зрелище!

– Зато мы вместе сделаем замечательный до жути фильм, – крикнула Джи Ди вслед Линдси, выходящей из комнаты.

– Именно так, – внушительно сказал Бен и величественно кивнул.

Сидя в столовой, Линдси вынуждена была констатировать, что не в состоянии съесть ничего, кроме жалкого кусочка яичницы и хрустящего тоста, – слишком велико было нервное напряжение. Она с трудом улавливала, о чем говорят Джи Ди и Бен, потому что все ее мысли поглощены коричневым конвертом, лежавшим в соседней комнате.

– С тобой все в порядке, Линдси? – спросил Бен. – Ты такая тихая и не ешь ничего.

– Я немного поела, когда встала, – сказала она. – Кроме того, я выпила огромный стакан молока, который ты прописал мне.

Она замолчала.

– Я принесла отчет о расходах, Бен.

– Вот и чудно, – кивнул он. – А мой гениальный писатель проинформировал меня, что сценарий готов. Я его просмотрю, и после этого мы подумаем, каких актеров осчастливим приглашением на роли в нашем фильме. Давайте, устраивайтесь поудобнее и всерьез обсудим, кто подходит на роль Онора Майкла Мэйсона. Сразу отбросьте в сторону блондинов – речь идет об индейце. Не стопроцентный индеец, но обязательно – с темными волосами и глазами, цвет кожи – произвольный. В крайнем случае, мы сунем его под ультрафиолетовую лампу, чтоб он подзагорел. Пойдемте, обдумаем все.

Все трое пошли в гостиную. Линдси, ощущая дрожь в коленках, отчиталась о расходах, потом села на диван, положив на колени коричневый конверт.

– Я… – Она прокашлялась. – Мне хотелось бы показать вам кое-какие фотографии. Это в продолжение разговора о претенденте на роль Онора.

Бен уселся на диван рядом с Джи Ди и пожал плечами.

– Ладно, гони их. Клади карточки сюда, на столик, чтобы лучше было видно.

Пожалуйста, Бен, ради Бога, неистово молила про себя Линдси. Прошу тебя!

Трясущейся рукой она вынула фотографии из конверта и разложила на кофейном столике. Она откинулась назад, чтобы удерживать в поле зрения Бена и Джи Ди. Тишина в комнате отозвалась страшным шумом в ушах Линдси.

– Онор, – прошептала Джи Ди. – Это он, Онор Майкл Мэйсон.

– Точно, – сказал Бен с дрожью в голосе. – Вот он, перед нами. Боже, у меня мурашки бегут по телу. Кто этот парень, Линдси?

Линдси сжала руки, чтобы не выдать свою предательскую дрожь.