– Ох, – воскликнула Джи Ди, взглянув на ноги. – Конечно, конечно, сейчас одену тенниски. – Она прошла в спальню. – Держу пари, – крикнула она оттуда, – этот подлюга вышвырнет мою машину со своего двора. Ну, да ладно, в любом случае, она немного стоит.

– Вы писали что-нибудь после того, как отослали сценарий в «Экскалибер пикчерз», – крикнул Бен.

– Писатели всегда что-нибудь пишут, – откликнулась она. – Если они не пишут, у них начинают проявляться опасные симптомы.

Бен рассмеялся и взвалил на плечо коробку.

Джи Ди вернулась в теннисках цвета морской волны и тут же подхватила другую коробку. Бен изловчился открыть ногой дверь, и они пошли к машине. Немного погодя, все вещи эмигрантки поневоле были в машине.

– До свидания, домик, – сказала она, оглянувшись на хибару.

– Вы как будто грустите? – удивился Бен.

– В этом доме я написала «Дорогу чести». И я тогда была счастлива, хотя крыша походила на решето и текло как из ведра. Я… Это прозвучит глупо, но я чувствую, Бен, что перепугана до смерти. Хочется убежать обратно в дом, закрыть двери и сказать, чтобы вы возвращались через шесть месяцев, а я пока тем временем посмотрю и решу, готова ли взяться за это дело. – Она помолчала. – Да, конечно, звучит глупо.

– Не совсем, – сказал Бен, открывая дверцу. – Естественно, вы потрясены и плохо соображаете, что к чему. Готовы ехать?

– Да, готова, – сказала она, но голос ее звучал неуверенно.

Бен вырулил на дорогу, то и дело поглядывая на соседку. Она отвернулась от него и стала смотреть в боковое стекло, поэтому он не мог видеть выражение ее лица. Пальцы на коленях были стиснуты, и Бен подумал, что Джи Ди еще не скоро придет в себя. Внезапный страх перед лицом то ли исполнения желаний, то ли их окончательного краха не выпускал ее из своих цепких рук. Ничего не поделаешь, подумал Бен, а впрочем…

– Джи Ди, – позвал он.

– А? – Она прямо-таки подпрыгнула от звука его голоса.

– Над чем вы работали с момента отсылки сценария?

– Ну, продала несколько коротких рассказов, статей, зарисовок…

– А как насчет новой книги?

– Тут дело так обстояло. Мне пришла в голову одна идея, она меня мучила, мучила, и, чтобы от нее отделаться, я сделала набросок и накидала план следующей книги. После окончания «Дороги чести» я вообще-то была так морально и физически истощена, что не рассчитывала даже когда-нибудь еще написать большую книгу. Я думала, что буду писать короткие рассказы и прочую мелочевку. И вдруг – та идея, и я сумела выплеснуть ее на бумагу. Это было так здорово!

Вот она и расслабилась, подумал Бен. Надо просто дать ей возможность поговорить о ее писательском труде. Ему были понятны ее проблемы. Многие женщины, с которыми он знался, не любили в нем эту страсть все доводить до совершенства, из-за которой отменялись свидания и разрушались отношения – погруженный в свои мысли, он не замечал чужих обид. Зато Джи Ди его бы поняла, потому что не меньше Бена предана своему ремеслу. Идея, случайно мелькнувшая в голове, овладевала ими и делала почти лунатиками, не позволяя отрываться для повседневных мелочей. Всех это раздражало. А вот Джи Ди наверняка поймет его.

– Вообще-то, мне сейчас не до книги, – снова заговорила Джи Ди, отрывая Бена от его размышлений.

– Отчего же?

– Я использовала каждую свободную минуту для того, чтобы убежать в библиотеку и там изучить всю литературу, которая есть, о том, как пишут сценарии.

– Что? – воскликнул Бен и проехал на красный свет.

– Вы нас угробите, Бен Уайтейкер. Слава Богу, эта машина не врезалась в нас.

– Вы сможете переделать рукопись в сценарий?

Джи Ди пожала плечами.

– Не знаю, я же не пробовала. Я пока что только изучала, как это делается. Тут даже расположение страниц другое, а еще куча всего, что надо сделать: порядок движения по съемочной площадке и все такое. Необычно и очень захватывающе. Не знаю, но кажется, я смогу с этим справиться. В уме, по крайней мере, мне это удавалось.

– Здорово! – сказал Бен, не удержав радостной улыбки. – Значит, вы в состоянии сделать сценарий по рукописи.

– Я не уверена, что смогу, Бен.

– А понравится вам, если кто-то еще приложит руку к вашему сюжету, вмешается в ваши с Онором Майклом Мэйсоном отношения?

– Нет. Когда вы так говорите, мне это совершенно не нравится.

– Что я и предполагал услышать, – с удовлетворением сказал Бен.

– Да. Но я…

– Эй, приятель, я буду рядом. Если вы застрянете на какой-то технической детали, я сделаю это вместе с вами. Просто фантастика, Джи Ди! Мы будем иметь готовый к работе сценарий даже раньше, чем я рассчитывал. Устранив все острые углы заранее, мы тем самым сэкономим немало времени и денег. О, Боже, как здорово! Сегодня же вечером отпразднуем это событие, Джи Ди Мэтьюз.

– Отпразднуем? – слабым голосом спросила Джи Ди.

– Ну да! «Уайтейкер продакшн» почти что состоялся. У нас есть режиссер, директор, рукопись, сценарист, ассистент-администратор, кстати сказать – моя сестра, Линдси. Во всяком случае, планы выглядят вполне реальными, мадемуазель. Мы на пути к успеху. Так что никаких возражений – сегодня вечером мы празднуем рождение фирмы.

– Очень мило с вашей стороны, – уныло сказала Джи Ди.

– Э-эй. – Он мельком взглянул на нее, затем снова устремил взгляд на поток транспорта. – Вас что-то не устраивает? Вы выглядите так, будто я предложил вам сесть в кресло стоматолога. Вы что, не хотите выбраться в город?

– Конечно, хочу. Как вы насчет «Макдональдса»?

– Что?

– Бен, последнее платье, которое я имела, приказало долго жить с год тому назад. Идя в ресторан, я надевала форму, садясь за письменный стол, натягивала джинсы. Те немногие встречи с другими людьми, которые мне удавалось втиснуть в мое рабочее расписание, были в случайных местах, куда незазорно появиться в джинсах. Я не могу выйти в город. Я боюсь, что как только войду в «Хилтон», меня тут же с треском вышибут оттуда. Не думаю, что в «Хилтоне» с распростертыми объятиями примут сомнительную особу в джинсах, теннисках и линялой фланелевой рубахе. Вы любите «Макдональдс»?

Бен улыбнулся.

– Да.

– Вот и хорошо.

– Люблю, но не сегодня. Мы сейчас поедем в магазин и купим вам сногсшибательное платье, чтоб можно было со спокойной душой отпраздновать наше великое начинание.

– Нет, нет и нет, – сказала Джи Ди, мотая головой. – Я не могу позволить вам сделать это.

– Можете.

– Нет.

– Прошу не спорить, – с очаровательной улыбкой сказал Бен. – Я человек настроения и непредсказуемых реакций. Умный подчиненный никогда не станет спорить с начальником, если тот – человек настроения. Умный человек скажет только: «Есть, сэр», отсалютует и сделает то, что ему приказано.

Джи Ди рассмеялась.

– Вы сумасшедший.

– Нет, всего лишь режиссер, подверженный колебаниям настроений. – Бен щелкнул языком. – Что делать, придется вам с этим смириться, Джи Ди. Как человек умный, вы скоро сами признаете необходимость этого. А вон впереди и «Хилтон». Сначала поселим вас, а затем отправимся за покупками. Идет? И так как вы с первого раза мне понравились, я освобождаю вас от необходимости отдавать честь, можете обходиться простым: «Да, сэр»! Господи Боже, я же очень великодушный парень.

– Вы крепкий орешек, – с улыбкой сказала Джи Ди.

– У вас будет новое платье.

– Бен, я…

– Идет?

– Ну, ладно, – сказала она, поднимая руки. – Сдаюсь, черт побери.

– А как же «да, сэр»?

– Бенджамин, пташечка моя, – сказала Джи Ди сладким голосом. – Сказать вам, куда вы можете вставить свое «да, сэр»?

Бен взорвался хохотом.

– Нет, пожалуй, не хочу.

– Вы мудрый человек, мистер Уайтейкер.

Их общий смех разнесся в вечернем воздухе, и они оба еще улыбались, входя в двери «Хилтона». Дежурный администратор был немало удивлен, что мужчину в костюме стоимостью в пятьсот долларов сопровождает девочка-подросток в джинсах и застиранной фланелевой рубахе, но виду не подал.