Его губы находились всего в нескольких сантиметрах от ее губ, она видела его блестящие глаза, чувствовала жар дыхания. Но Саманта была непреклонна.

– Что такое? – Мэтью насмешливо посмотрел на Саманту. – Боишься?

Он уже в который раз обвинил ее в трусости.

– Не говори глупостей, я просто не хочу тебя целовать, вот и все. Тебе придется смириться с этим.

Мэтью обнял ее за плечи и начал пальцами щекотать шею:

– Я смирюсь с этим, если ты говоришь правду. Но я не уверен, что это так.

– Ты не уверен, потому что твоя самовлюбленность не позволяет тебе поверить в это.

Мэтью улыбнулся:

– Ты думаешь, дело в этом? Возможно. Но я всегда считал, что если какая-то женщина не покидает моих мыслей, если я рвусь к ней в любую свободную минуту, то это не просто так. Или я не прав? Скажи мне, если я ошибаюсь. Скажи мне, что с того момента, как мы встретились, ты совсем не думала обо мне, и обещаю: я поверю тебе на слово.

– Я… я думала о тебе. – Признание далось Саманте болезненно. Она вдруг осознала, что постоянно думала о нем, и, произнеся эти слова вслух, она признавалась в этом не только ему, но и себе.

– Тебе было трудно это сказать? – Мэтью продолжал легко касаться ее нежной кожи на шее. – Никто никогда раньше не спрашивал тебя о твоих чувствах, да? Приятно быть первым.

– Ты понимаешь, что делаешь? – взволнованно спросила Саманта.

– Даже не представляю, чем все это может кончиться, но сейчас я хочу только одного – чтобы ты поцеловала меня. – Мужчина нежно привлек Саманту ближе к себе. – Я очень тебя прошу, сделай это.

С каждой минутой Саманте становилось все труднее и труднее сопротивляться. Она вспомнила свои ощущения, когда Мэтью целовал ее, свое томление, с трудом сдерживаемую страсть. Картина перед глазами была такая живая, что желание пережить эти ощущения вновь стало непреодолимым, и Саманта сдалась.

Сначала ее губы лишь слегка скользили по его губам, но первые же прикосновения распалили ее, ей захотелось большего. Поцелуи становились все глубже, их губы сближались все плотнее, и наконец она запустила свой язычок к нему в рот, сплетясь там с его языком. Саманту захватили новые, неведомые раньше ощущения. Контролировать себя она уже не могла, но теперь это было уже не важно. Весь мир для нее перестал существовать, были только она и Мэтью.

– Мне нравится, как ты целуешься, – отдышавшись, проговорил мужчина, – я не могу остановиться. Мне хочется целовать тебя еще и еще.

– Целуй, – еле слышно прошептала Саманта и, обняв его за шею, прижалась к нему еще крепче.

Мэтью отбросил в сторону мешавший им плед, нащупал под тонкой тканью пеньюара ее грудь и приступил к изучению ее формы. Мягкая ткань скользила по коже, возбуждая и усиливая желание.

– Если бы меня спросили, чего я хочу больше всего на свете, то я бы ответил: чтобы ты никогда не прекращала целовать меня. – Не удержавшись, Мэтью приник к ее груди. Ощутив его горячие прикосновения сквозь тонкую ткань, с губ Саманты сорвался стон удовольствия.

Мэтью еле сдерживался, чтобы не сорвать с Саманты одежду. Он хотел руками исследовать каждый сантиметр ее кожи, ощутить ее мягкость и гладкость.

– Я хочу тебя, Саманта. Я хочу заняться с тобой любовью, – страстно прошептал он.

Саманта не произнесла ни слова: о ее согласии кричала каждая клеточка ее тела. Обняв Мэтью, она опустилась на диван. Мэтью распахнул длинный халат и сорвал с нее шелковые трусики – последнее препятствие на пути к удовольствию.

Неожиданно пейджер, прикрепленный к поясу Мэтью, запищал. Мужчина с досадой нажал на кнопку и отключил сигнал. Тело молило его не смотреть на экран, но разум говорил другое: если сейчас не выяснить, кто хотел с ним связаться, пройдет несколько часов, прежде чем он сделает это. Пересилив себя, он приподнялся и прочитал сообщение.

– Мэтью?

– Мне нужно срочно позвонить.

Саманта закрыла глаза, не зная, что ей сейчас больше хочется – плакать от досады или радоваться, что между ними ничего не произошло. Еще несколько мгновений – и она бы отдалась ему, не думая о последствиях, она чувствовала, что секс с Мэтью был бы великолепен, слишком великолепен. Нет, хорошо, что так все закончилось: они с Мэтью не подходят друг другу.

– Саманта…

– Иди звони. Телефон на кухне.

– Я недолго. – Он крепко поцеловал ее в губы. – Прошу, не двигайся.

Он шел на кухню и думал, какой же он идиот, что оторвался от Саманты ради того, чтобы позвонить, проклинал свою работу. Работа всегда была для него на первом месте, но только теперь он почувствовал, какие страдания причиняет его телу его преданность своей профессии.

Почти автоматически Мэтью набрал номер Гейтса.

– Что случилось? – сурово спросил он, когда Гейтс поднял трубку.

– Я кое-что узнал о женщине, у которой был роман с Барнеттом.

– Что? Она клерк или секретарша?

– Нет. Она адвокат.

Саманта села, запахнула халат, прикрыв тело. Мэтью сказал, чтобы она ждала его, но она не хотела лежать, изнывая от страсти. Ей нужно было сосредоточиться и прийти в себя.

Саманта была в смятении. Она никогда не была так близка к потере полного контроля над собой, как несколько мгновений назад. Ее не волновал сам факт того, что она собиралась заняться любовью (она не была девственницей), – ей не давало покоя ощущение того, что между ними должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, такое, чему ее не очень богатый сексуальный опыт даже не мог дать определения.

Она не сомневалась, что, вернувшись, Мэтью захочет продолжить прерванные ласки, но она не должна позволить ему этого. Ей нужно быть спокойной и неумолимой. Никаких поцелуев, никаких прикосновений. Он должен уйти. Возможно, после его ухода она разберется, что с ней происходит.

Размышления Саманты прервал появившийся в дверях Мэтью. Саманта собралась, готовая отразить его нападки.

– Мэтью… – начала она.

– У тебя есть что-нибудь выпить?

– Что? – недоуменно спросила Саманта.

Избегая встречаться с ней глазами, Мэтью осмотрелся вокруг:

– У тебя есть виски или что-то в этом роде?

– Нет. У меня есть только вино.

– Чего бы я сейчас не хотел пить, так это твое клубничное вино. Оно слишком возбуждает. А как насчет кофе?

Он подошел к камину и стал пристально смотреть на огонь. Мэтью чувствовал: ему нужно отвлечься, нужно смотреть на что-то другое, чтобы не видеть Саманту.

Саманта удивленно взглянула на него, пораженная резкой переменой его поведения. Всего минуту назад он умирал от страсти, а теперь просит кофе.

– Конечно, сейчас я сварю кофе. Я и сама не откажусь от чашечки, да покрепче.

Саманта вышла из комнаты, но Мэтью не повернулся. Слова Гейтса были для Мэтью ледяным душем.

Адвокат с волосами цвета осенней листвы. Он пытался убедить себя, что эта информация еще не доказывала, что любовницей Барнетта была именно Саманта. В суде работало много женщин-адвокатов, и, несомненно, у многих были длинные ноги и рыжие волосы. Нет, речь идет не о Саманте, а о ком-то другом.

Неожиданно Мэтью понял, что в нем говорит ревность. Ему было мучительно сознавать, что Саманта могла спать с Барнеттом или с кем-то еще. Особенную боль причиняло то, что Барнетт был женат.

Саманта откликалась на его ласки настоящей страстью. Неужели она была так же податлива с другими мужчинами?

Стиснув зубы, Мэтью приказал себе остановиться, ведь у него не было ни улик, ни доказательств. Нельзя подозревать ее в связи с судьей только потому, что она соответствует описанию Гейтса. В то же время Мэтью чувствовал, что не торопится уличить Саманту только потому, что сам хочет ее. Да, скорей всего причина кроется в этом: если бы он подозревал кого-то еще, а не Саманту, он бы тут же начал расследование.

Ему следовало уйти, успокоиться и хорошенько все обдумать, потому что сейчас он не мог сосредоточиться ни на чем из-за того, что она была совсем рядом.